Я расслабилась и получила по заслугам. Всего лишь переворачивающаяся плитка, даже не полноценная ловушка. По пути вниз мне частенько приходилось перешагивать через такие. А здесь — наступила. Ухнула вниз с полутораметровой высоты, едва успев оттолкнуть от себя Дэриэлла. А вот сгруппироваться не сумела — сказалась усталость.
Что-то хрустнуло, в глазах потемнело. В уши ввинтился хриплый, надрывный крик. Я не сразу поняла, что он исходит от меня. Ногу от ступни до бедра словно проткнули изнутри штырем, пропускающим электричество.
— Тише, тише, Нэй, — горячие пальцы сдавили колено. Боль сразу отсекло.
— Дэриэлл… — выдохнула я сорванным горлом. Перед глазами постепенно прояснялось — и в голове тоже. Я валяюсь в яме-ловушке, целитель сидит рядом.
Боги, лучше бы не прояснялось…
— Потерпи, — Дэриэлл осторожно дотронулся до моего лица. Вот альтруист, сам еле держится, а меня утешает… — Я сейчас.
— Не вздумай! — я с трудом поднялась на локтях, вглядываясь в темно-зеленые глаза. — Дэйр, не надо. Никакой магии. Откат тебя по стенке размажет.
Он облизал сухие губы и отвернулся.
— Нэй… я не смогу тебя нести. Слишком тяжело. И… сам отсюда тоже не вылезу. У меня кровотечение сильное, я соврал тебе до этого. А если мы не сдвинемся с места, то рано или поздно сюда доберутся гончие. Я не могу ничего не делать.
— Дэйри… — начала я, но закашлялась. Целитель склонился над моей ногой, и глаза у него были совершенно безумные. — Дэйр, я не позволю. Это самоубийство. По моей глупости… Знаешь что, иди вперед. Пройдешь на восьмой этаж, телепортитуешься за помощью. Я дождусь, честно. Мне уже почти не больно.
Последние слова я сцедила в воротник. Слишком страшно оставаться одной. Но выхода нет. Это единственный шанс. На сломанной ноге далеко не упрыгаешь.
— Глупая…
Течение времени изменяется — еще мгновение назад у меня было прошлое и будущее, а теперь лишь настоящее.
Дэйр ласково проводит ладонями по спине вверх, заставляя поднять голову. Его лицо совсем близко — всего в паре сантиметров. Бледный, несмотря на загар, грязный, вымотанный. И все равно смеется.
Пальцы зарываются в мои спутанные волосы. Я не аллийка, но все равно чувствую каждое прикосновение. Подаюсь еще чуть-чуть вперед, так, что дыхание смешивается.
— Я не могу тебя оставить. Никогда.
Забываю про сломанную ногу, про гончих, про странный узор нитей. Про все забываю. Слишком близко. Слишком жарко. Аромат корицы плавит кости. Столько дней — а он все еще не выветрился. В черно-зеленых глазах напротив отражается встрепанное бледное существо с лихорадочным румянцем на щеках.
— Я люблю тебя, Нэй. Выйдешь за меня?
Если бы я могла говорить, то сказала бы «да». Но горло сжимается, судорожно всхлипываю, а через мгновение он прижимается горячими губами к подбородку, скользит вверх.
Запах — корицы, а вкус — крови.
Я не знала, что Дэйр умеет так целовать. Властно, собственнически — и в то же время нежно до головокружения. И уж точно не думала, что потеряю от этого разум — и отвечу, цепляясь пальцами за золотистые пряди, впиваясь ногтями в шею, жадно подаваясь вперед. До головокружения, до остановки дыхания, до звездочек в глазах.
А потом он вдруг отстраняется и кладет мне руку на лоб. Как всегда на сеансах… От Дэйра начинает исходить прохлада — как морским ветром дохнуло, и в этом потоке растворяется боль, усталость и онемение. А сам он свистяще втягивает воздух и заваливается на меня — тяжелый и обмякший.
Несколько минут тупо прихожу в себя, разглядывая лежащего передо мной аллийца. Кровь теперь сочится отовсюду, стекая по загорелой коже, по золотым волосам, пропитывая пыльную ткань. Из ушей, из носа, изо рта, из рваной раны на ребрах. Красная даже в тусклом свете так и не погасшей Дэйровой «лампы».
«А он красивый, — мелькает маньячная мысль. — Почти как Максимилиан».
Бездна, я не должна сейчас думать о нем… о них.
Встать. Зацепиться руками за верхний край. Подтянуться.
Я смогу.
Оказавшись наверху, понимаю, что не могу оставить Дэйра там. Это немыслимо. Полчаса уходит на то, чтобы соорудить из покрывал, порезанных на ленты, подобие веревки. Закрепляю, спускаюсь вниз, обвязываю аллийца под мышками. Успеваю обрадоваться, что он все еще дышит, хотя такая отдача должна была выжать его досуха. И кровь, везде кровь…
Дэриэлл весит больше меня в полтора раза. Существенная разница в росте сказывается. Как я умудряюсь вытащить его из ямы, а потом еще нести на себе через бесконечно длинные залы, по скользкой, задирающейся к потолку лестнице — ума не приложу. Наверное, когда переходишь определенный порог, становится уже наплевать и на усталость, и на возможное-невозможное. Я должна, и точка. Нет никакого дальнего предела, за которым можешь позволить себе сдаться. Есть только ломающая тяжесть на спине и цель.
Делаю шаг, другой… и вдруг понимаю, что отпустило. Что давно уже не давит, не сковывает иссушающая жадность пиргита. Выше — всего лишь каменные перекрытия и слой земли.
Не думая о возможной отдаче, хватаюсь за нужную нить и тянусь сквозь пространство к маленькой частичке себя, бурым пятном подсыхающей на деревянном столе.
Падаю на мягкий янтарный ковер.
Глаза закрываются, но я успеваю выдохнуть в загустевший воздух:
— Мама…
* * *
Видимо, чудеса все же случаются. Потому что в себя я пришла не где-нибудь, а в доме Лиссэ. Чистая, отдохнувшая, на свежих шелковистых простынях. А напротив, на разных концах дивана дремали Элен и Хелкар.
Мама и брат. Семья.
Боги, как же я соскучилась!
— Мамочка!
Я кубарем скатилась с кровати, путаясь в одеяле. Хэл среагировал даже раньше мамы, подскочил, усадил обратно. Элен присела рядом и осторожно обняла меня за плечи.
— Ох, Найта… как же ты нас всех напугала.
История с маминой точки зрения и вправду выглядела устрашающей. Отчаянный зов, потом молчание. Нас нашли спустя всего полчаса, но за это время натерпелись… Очень помогла Лиссэ. Если бы не она, то, возможно, Дэриэлл бы и не выжил.
— Что с ним? Он в порядке? — быстро переспросила я, едва ли не перебивая маму. Перед глазами сразу встала жутковатая картинка из подземного дворца: влажная от крови рубашка, слипшиеся волосы, слабеющее с каждым вздохом дыхание.
— Раньше тебя на ноги встал, — хмыкнул Хэл, отсаживаясь обратно на диван. — Кто, думаешь, тебя выхаживал? И где вы, кстати, схлопотали такие травмы? В Кентал Наттэй?
— А где же еще… погоди, вам Лиссэ обо всем рассказала? Или Дэйр?
— Лиссэ, — поморщилась Элен. — Дэриэлл молчит, как на допросе. И чего вас туда понесло, не скажешь?
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
