Блэр подняла арбалет, собираясь нарушить обещание, данное Мойре. Но Мойра нырнула на землю и откатилась в сторону. Затем вскочила и нанесла врагу удар обеими ногами, от которого сердце Блэр запело.
— Молодец, девочка! Молодец. Теперь прикончи его. Хватит валять дурака.
Но Мойра хотела не просто показать людям, на что способен вампир в бою. Взмахом меча она вспорола ему плечо и отступила, не нанося смертельный удар.
— Сколько она оставалась жива? Она долго страдала? — Мойра продолжала отражать удары, несмотря на то что рукоятка меча стала скользкой от ее крови.
— Дольше, чем проживешь ты или трус, который учил тебя.
Враг бросился вперед. Мойра едва успела заметить его атаку и так и не поняла, как ей удалось защититься. Жгучая боль пронзила бок. Потом услышала собственный крик — взмахнув мечом, она отсекла вампиру голову.
Мойра опустилась на колени — не столько от боли, которую причиняли ей раны, сколько от разрывающей сердце скорби. Потом встрепенулась, услышав рев толпы, напоминающий шум океана.
Поднявшись, она повернулась к Блэр:
— Освободи второго.
— Нет. Хватит, Мойра. Достаточно.
— Это мне решать. — Она подошла к Блэр, выхватила у нее из-за пояса ключи. — Я должна.
Над ристалищем повисла тишина. Приближаясь ко второму вампиру, Мойра увидела, как в его глазах блеснула радость. Голод и предвкушение того, что должно произойти.
И вдруг мимо со свистом пронеслась стрела, пронзившая сердце врага.
Мойра в ярости повернулась. Но спустила тетиву не Блэр. Это был Киан.
— Хватит.
Он опустил арбалет, повернулся и пошел прочь.
17
Мойра не размышляла и не колебалась. Она не заняла свое место в королевской ложе, чтобы снова обратиться к народу. Покидая поле боя, принцесса слышала голос Ларкина, сильный и чистый. Он заменит ее и скажет все, что должно.
Не выпуская из рук окровавленный меч, она поспешила за Кианом.
— Как ты посмел! Как ты посмел вмешаться! Он, не останавливаясь, уже пересекал внутренний двор.
— Я не подчиняюсь твоим приказам. Я не принадлежу к твоим подданным и к твоему народу.
— Ты не имел права! — Она обогнала его и преградила дорогу, не давая войти в замок. И увидела его лицо, искаженное яростью.
— Плевать мне на права.
— Не мог этого вынести? Смотрел, как я сражаюсь с вампиром, мучаю и убиваю его. А второй — это для тебя уже слишком.
— Пусть будет так.
Киан, не желая просить Мойру уступить ему дорогу, повернул и двинулся к арке.
— Не убегай от меня. — Мойра снова преградила ему путь и прижала свой меч плашмя к его груди. Ярость бушевала в ней, жгучая, словно гнев богов. — Ты находишься здесь, потому что я этого хочу, потому что я разрешила. Ты здесь не хозяин.
— Совсем скоро ты наденешь королевскую мантию. Только заруби себе на носу, принцесса, что я нахожусь здесь только потому, что я так хочу, а твое разрешение для таких, как я, ничего не значит. А теперь либо воспользуйся мечом, либо опусти его.
Она отбросила клинок, который со звоном упал на камни.
— Я должна была это сделать.
— И умереть на глазах у толпы? Тебе не к лицу роль гладиатора.
— Я…
— Стала бы последней трапезой голодного вампира, — перебил ее Киан. — Ты бы ни за что не справилась со вторым. Возможно — всего лишь возможно, — у тебя был небольшой шанс победить его, если бы ты была не измотана предыдущей схваткой. Блэр выбрала того, кто послабее, чтобы дать тебе шанс доказать свою правоту. Ты сделала это — и будь довольна.
— Думаешь, тебе известно, что я могу, а чего не могу?
Киан прижал ладонь к ране на боку Мойры и отпустил, когда она побледнела и оперлась о стену.
— Да. И вампиру тоже. Он точно знал, как тебя достать. — Подолом ее туники Киан стер кровь с руки. — Ты бы и двух минут не продержалась — была бы мертва, как твоя мать, за которую ты так хотела отомстить.
На ее глаза навернулись слезы.
— Не смей говорить о ней.
— Тогда перестань использовать ее имя. Ее губы дрожали, но она взяла себя в руки.
— Я должна была его убить — и убила бы.
— Чушь. У тебя уже не было сил, но ты слишком горда и упряма, чтобы признаться в этом.
— А вот это неизвестно — ты мне помешал расправиться со вторым врагом.
— Думаешь, ты могла бы остановить вампира, помешать ему вонзить зубы вот сюда? — Киан провел пальцем по ее шее и лишь слегка вскинул бровь, когда она ударила его по руке. — Останови меня. Тебе понадобится кое-что посильнее, чем шлепок.
Киан отступил, поднял с земли меч. Заметив, как Мойра поморщилась от боли в боку, он мрачно улыбнулся и протянул ей клинок.
— Ну, теперь у тебя есть меч, а у меня нет. Попробуй останови меня.
— Я не собираюсь…
— Останови меня, — повторил он и стремительным движением толкнул ее к стене.
— Убери от меня руки.
— Останови меня! — Киан выбил меч из ее рук.
Мойра с размаху ударила его по лицу, а он схватил ее за плечи и прижал к стене. Глядя в его глаза, она почувствовала что-то похожее на страх.
— Ради всего святого, останови меня.
Он прижал Мойру к своей груди, посмотрел ей в глаза и поцеловал в губы. Девушка обомлела: никогда раньше она не испытывала подобных чувств. Тьма и свет. Горечь и невыносимая нежность. Все, что было у нее внутри, рванулось наружу — отчаянно и безумно.
Через мгновение Киан отстранился, и Мойра почувствовала, что силы покидают ее.
— Он бы не ограничился этим.
Оставив у стены дрожащую Мойру, Киан быстро удалился, боясь совершить непоправимую ошибку.
Он скорее почувствовал, чем увидел Гленну.
— За ней нужно присмотреть, — бросил он на ходу.
Блэр сидела в большой гостиной, пытаясь собраться с мыслями.
— Только не набрасывайся на меня, — предупредила она Ларкина. — Мойра взяла с меня слово, и я прекрасно понимаю, зачем ей это было нужно.
— Но почему ты мне ничего не сказала?
— Потому что тебя там не было. Мойра тянула до последней минуты. Подстерегла меня. Чертовски удачная стратегия, если хочешь знать мое мнение. Я спорила с ней и, возможно, могла бы настоять на своем, но она была права. В основном. Господи, она же доказала это, правда? С блеском.
Ларкин протянул Блэр чашу с вином и присел перед ней на корточки.
— Думаешь, я на тебя сержусь? Нет. На нее — совсем немного. Потому что она ничего мне не сказала. Ведь убили не только ее мать, но и мою тетку. И я ее тоже любил. И сегодняшней демонстрацией она хотела сплотить не только ее народ, но и мой. Мы еще обсудим это с Мойрой, обещаю.
