Изложенная выше мной обстановка на Кавказском фронте за период июльских боев 1915 года сделалась нам известной лишь после окончания самой операции, а ее детали я узнал значительно позже, уже путем знакомства с военной литературой.
Энергичные действия Абдул-Керим-паши стали внушать серьезные опасения за все положение Кавказского фронта. Необходимы были быстрые решения, чтобы остановить и отбросить врага.
В нормальном случае, то есть при наличии крупных резервов, дело обстояло бы значительно проще, но таковых в распоряжении ставки имелась всего лишь одна дивизия, расположенная в районе крепости Карс.
Теоретически казалось, что эту дивизию и еще несколько снятых с фронта следовало бросить в угрожаемое место. Но в жизнь этого провести не было никакой возможности, за отсутствием должных на это удобных путей сообщения и времени. Командующий Кавказской армией генерал Юденич принимает совершенно новое решение, построенное на принципах быстроты, внезапности и натиска. В основе плана была идея не только остановить наступающую группу неприятельских войск, но окончательно ее уничтожить и восстановить прежнее положение фронта.
Генерал Юденич предоставил в этом случае судьбу 4-го Кавказского корпуса самому себе, не выслав к нему на поддержку ни одной части. В то же время стоящей в армейском резерве 4-й Кавказской стрелковой дивизии приказывает двигаться через Сарыкамыш, Каракурт-Баш-Кей и далее на левый фланг 1-го Кавказского корпуса к селу Даяр. Вслед за этим такой же приказ получили 153-й пехотный Бакинский полк, находящийся в корпусном резерве в Сарыкамыше, и подходивший к последнему один из Туркестанских полков.
Кроме того, в районе Даяра должна была сосредоточиться 1-я Кавказская казачья дивизия генерала Баратова, который должен был принять общее командование над сосредоточенной группой. Через небольшой промежуток времени также к Даяру были посланы сначала Елизаветпольский, а затем Кубинский полки (через Карадербентский проход).
Генерал Баратов должен был быть готовым выступить ежеминутно в любом направлении. Ставка армии из Карса перешла в Каракурт, куда должен был подойти еще один Туркестанский стрелковый полк.
Командующий армией дает Абдул-Керим-паше почти беспрепятственно продвигаться вперед к Агрыдагу с целью завлечь его как можно глубже к нам в тыл. Генерал Юденич предполагал, когда настанет удобный момент, форсированным маршем войск генерала Баратова в южном направлении перерезать все пути сообщения Абдул-Керим-паше и нанести ему по тылу ряд сильных ударов. В случае если противник также перейдет в наступление против нашего центра, то группу войск у Даяра командующий армией предполагал двинуть на север с целью нанесения удара противнику во фланг. Однако против нашего центра противник оставался в полном спокойствии, и даже нам удалось установить, что он с этого направления части перебрасывал на правый берег Аракса к Мергимирскому перевалу, прикрывавшему Даяр.
Тогда командующий армией на 23 июля отдал приказ группе войск генерала Баратова перейти в наступление в южном направлении и нанести решительный удар войскам Абдул-Керим-паши.
Одновременно находящемуся в пути к Даяру Кубинскому полку приказано было вернуться на левый берег Аракса и двинуться через Зивин к Геряку, откуда полк должен был атаковать укрепленные позиции противника на Джилигельских высотах. Аналогичное приказание получили Дербентский полк и Туркестанский корпус. Задача, возложенная на войска нашего центра (кроме уведенных на правый берег Аракса), заключалась в том, чтобы энергичными атаками привлечь на себя силы и внимание стоящего перед ними противника.
Приближался рассвет. Полк уже с час был развернут в боевой порядок. Все было готово к бою еще вчера. Две легких батареи, горная и мортиры заняли позиции у Геряка на высотах, которые раньше занимались нашими разведчиками. Телефонная связь установлена по фронту и в глубину. К Геряку подтянулись часть артиллерийского полка и перевязочный пункт.
В боевые участки были назначены 1-й и 2-й батальоны, в резерве 3-й и 4-й с двумя пулеметами. Я, выделив один взвод (3-й) пулеметов к первому батальону, с двумя другими стал при втором. Боевой участок полка связывал вправо с дружинниками (последние держали связь с туркестанцами), а влево с разведчиками Дербентского полка.
Задача полка заключалась в следующем: с рассветом полк, сбив сторожевое охранение противника, должен был атаковать его первые укрепленные позиции, что впереди (восточнее) Джилигельского оврага. Занятую позицию следовало укрепить, после чего полк должен был ждать новых приказаний. Намеченный участок атаки представлял собой горный кряж длиной больше версты, лежащий в направлении с севера на юг. В середине кряж круто снижался, образуя глубокую седловину. Эта седловина представляла самое опасное место атакуемого участка, и она находилась под прикрытием проволочных заграждений и перекрестного огня. Середина ее была дана за направление боевого порядка, куда должен был следовать стык 1-го и 2-го батальонов.
Ночная тишина изредка нарушалась чьим-то глухим кашлем. Курить не смели, а говорили вполголоса, так как наши цепи залегли в ста шагах от неприятельских сторожевых постов. Но вот со всех сторон послышались шепотом голоса «встать, вперед». В полумраке появились неясные фигуры поднявшихся на ноги солдат. Молча, держа ружья наперевес, они быстро пошли вперед, соблюдая, насколько позволяла темнота, равнение. Через минуту донесся неясный крик турецкого часового, и сейчас же над нами защелкали пули. Щелканья и свист начали усиливаться, и в один момент как будто все оборвалось. Сторожевка противника сбита. Цепи приводились в порядок. Вновь послышалось, но уже громким голосом: «Вперед, держи равнение».
Теперь я уже ясно видел перед собой кривую и извивающуюся цепь людей, идущих на окопы врага. Вдруг надо мной послышалось знакомое и неприятное шипение, затем оглушительный треск, после чего из цепи донесся чей-то жалобный стон, первой жертвы боя. Через короткое мгновение второй такой же сильный треск, и кругом глухо зашлепали шрапнельные пули. Возле меня пулеметчик, державший под уздцы коня, выпустил поводья и ничком упал на землю. Его конь с вьюком рванулся в сторону, а затем, остановившись, начал трястись всем телом. При свете начинающегося дня я увидел в правом боку бедного животного широкую рану, откуда сочилась кровь.
Огонь артиллерии противника ежеминутно увеличивался.
– Со вьюком в цепь, по первому пулемету, за третьей ротой! – скомандовал я, и через полминуты четыре пулемета, снявшись со вьюков, нагоняли быстро удаляющиеся впереди цепи. Через несколько минут мы были под сильным ружейным и пулеметным огнем противника.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
