— По-моему, это жестоко, — сказал Дубовны.
— Зато надежно, — хмыкнул Немертвых, и стажеру отчего-то не захотелось с ним спорить.
— Можно туда съездить, — предложил гид.
— Не стоит, — решил следователь. — У нас еще посещение исследовательского центра, а перед этим неплохо было бы пообедать, так что правьте, господин Рудецки, к гостинице!
— Как прикажете, — кивнул тот, хлопнул вожжами и причмокнул. Упряжка перешла на ровную рысь.
— Очень познавательная экскурсия, не правда ли? — щебетала Каролина, которую методы борьбы с intelligenza, казалось, ничуть не смутили. — Дэвид, что вы надулись, как мышь на крупу? Здесь всё очень гуманно… Поручик, а скажите, как бы поступили с таким больным у вас на родине?
Вит-Тяй задумчиво погладил бороду.
— Ну, вестимо, как, — сказал он с расстановкой. — Раз — и всё. Нет больного — нет проблемы.
— Э-э… а вы, я слышал… их… того, — выдавил Дэвид, некстати припомнив свой поздний ужин.
— Этих в котел нельзя, — заявил поручик. — Заразные же! Хоть ни один беариец сроду этой пакостью не болел, а лучше поберечься. И котел зря не пачкать!
Дэвид только вздохнул…
Распрощавшись с жизнерадостным Рудецки и проводив взглядом его усталую упряжку, компания во главе с генеральным следователем приступила к обеду. Обедали на скорую руку, потому что время шло к вечеру, а они должны были еще увидеть немало интересного.
— Я уж опасался, что вы передумали, — встретил их у ворот огромного научно-исследовательского комплекса доктор Затычински.
— Ну как можно! Мы бы ни за что не упустили такую возможность! — ответила Каролина, и всех, пересчитав по головам, пропустили в высокие двери.
Дэвид хотел было отказаться от экскурсии и пойти вздремнуть под броневиком (там снились очень интересные сны, не хуже синематографа, да еще и цветные!), но любопытство пересилило.
Ему показалось, что по пути их несколько раз чем-то опрыскивали, обдували, просвечивали, и стажер даже пожалел, что оставил в номере фольгированную шапочку, но потом подумал, что это, скорее всего, просто для дезинфекции…
— Ну-с, с чего начнем? — жизнерадостно спросил Затычински, потирая руки.
— С чего угодно! — ответила Каролина, успевшая переодеться в симпатичный деловой костюм цвета спелой вишни, шедший ей необычайно, равно как и крохотная шляпка-таблетка. — Я думаю, здесь всё несказанно интересно…
— Ну тогда идемте, — решил тот и направился куда-то по широкому коридору. — Итак, здесь у нас сотрудники пытаются мимикрировать под больных intelligenza…
— Но зачем?
— Чтобы проникнуть в их среду, — пояснил ученый. — Это очень познавательно, но и очень сложно проделать…
— Ну, вижу, у многих это получается вполне успешно, — заметил следователь, тщательно стирая с лацканов пиджака брызги слюны: тренирующийся полевой сотрудник подобрался к нему слишком близко и попытался изложить какую-то невразумительную социальную теорию.
— Это наш лучший специалист, — со сдержанной гордостью ответил Затычински. — Уже в пятый раз идет на задание. Конечно, это тяжелейшая работа, потом мы предоставляем людям длительный отпуск для восстановления, иначе никак. Такими кадрами разбрасываться нельзя!
— А что здесь? — спросила Каролина, заглянув в соседний отдел.
Большое помещение было заставлено столами, шкафами, завалено книгами и напоминало библиотечный зал.
— А тут работают патолингвисты, — пояснил Затычински. — Видите ли, в среде больных intelligenza вырабатывается подобие собственного языка, это очень интересно… Обычная письменность у них заменяется пиктографией — вы наверняка видели такие рисунки на стенах во время экскурсии…
— Точно, видели, — вспомнил Ян. — Очень такие… выразительные рисунки!
— Ну вот, — улыбнулся ученый. — А помимо того, в речи больных появляются поразительные новообразования. Вот, например, из недавнего — «бордюар»! Ну дивно же, согласитесь?
— Мило, — неопределенно сказала Каролина.
— Или вот еще… «хамбургер-тоталь», — вспомнил Затычински.
— Почему «тоталь»? — не понял Берт.
— А они придерживаются метрической системы, — пояснил тот.
Берт переглянулся с Яном. Ян пожал плечами, потому что тоже ничего не понял.
— Идемте, поднимемся на другой этаж, там интереснее, — пригласил Жан-Поль и устремился дальше, так что только полы белого халата взвились.
Лифта пришлось ждать довольно долго. Пассажирский стоял на верхнем этаже и спускаться не собирался, поэтому Затычински, многократно извинившись, в итоге вызвал грузовой. Размерами лифт был таков, что, наверно, в нем можно было спокойно перевозить слона.
Здесь экскурсантов подстерегала неожиданность: не успели они загрузиться в лифт, как к ним присоединилась весьма колоритная троица. Первым делом взгляд падал на эффектную блондинку с высокой прической, в неизменном лабораторном халате почему-то поверх вечернего платья. Ее сопровождали, очевидно, охранники: двое мрачных типов в черных костюмах, зеркальных темных очках на половину лица и черных марлевых повязках, скрывающих оставшуюся часть физиономии. Взгляд их ощущался даже сквозь очки, а под повязками что-то шевелилось, хотя, возможно, марлю просто колебало дыхание.
Блондинка посмотрела на Каролину. Каролина посмотрела на блондинку. Очевидно, дамы остались довольны осмотром, поскольку благосклонно кивнули друг другу.
— Ирма, какая встреча! — образовался Затычински. — Господа, позвольте представить — неподражаемая, незаменимая госпожа Конг! Ирма, это наши… добрые друзья.
— Ах, Жан-Поль… — произнесла она. — Раз так, конечно, конечно. Добро пожаловать в наше… логово, ах простите — естествопытательный блок!
Мужчины галантно представились и, пока лифт возносил пассажиров на нужный этаж, ненавязчиво поглядывали на молчащую даму.
Госпожа Конг была сказочно хороша собой, одета дорого и со вкусом, а открытое вечернее платье заставляло мысли сворачивать куда-то не туда. И если старшие коллеги, выходя из лифта, неспешно обсуждали захватывающие перспективы физики по понятиям, то Дэвид всё поглядывал на красавицу и, что греха таить, непростительно долго задерживал взгляд на ее декольте. (К слову сказать, как и доктор Немертвых, но того интересовала вещь не настолько тривиальная, как декольте само по себе.)
Перехватив этот взгляд, доктор Затычински сказал Дэвиду на ухо:
— Не советую, юноша. Съедят.
— Кто?.. — изумился тот, с трудом оторвавшись от захватывающего зрелища.
— Думаки, — выразительно показал тот глазами на людей в черном. — Они голодные. Их ведь с фуршета сорвали…
Дубовны пригляделся: под черной марлевой повязкой определенно что-то шевелилось и причмокивало. Внезапно в его голове зазвучал крайне приятный голос, настойчиво убеждавший молодого человека буквально на минуточку завернуть за угол, зайти в пустой кабинет, а там…
Дэвид затравленно оглянулся и вцепился в поручика Вит-Тяя. Соблазнявший его внутренний голос заметно поскучнел, а вскоре и вовсе умолк. Стажер, однако, на всякий случай предпочел остаться поближе к беарийцу, подумав, что любой варварский обычай намного приятнее голодного думака… А кстати сказать, что подают им на фуршетах? Думать об этом не хотелось!
— Да, вы совершенно правы, — услышал он вдруг голос госпожи Конг, глубокий и чуть хрипловатый. Прежде одного этого голоса хватило бы, чтобы свести молодого человека с ума, однако он помнил о думаках-охранниках и мужественно держал себя в руках. — Жаль, они долго не живут.
— Это прискорбно, — кивнул доктор Немертвых. Его, как уже было сказано, занимало не декольте госпожи Конг, а сверхпроводящая цепочка на ее шее, с прозрачным кулоном, внутри которого неистово бился маленький бозончик.
— Увы, — кивнула блондинка, — но их несложно ловить, поэтому большой беды здесь нет.
— Прелестное украшение, — сделал доктор комплимент. — Чрезвычайно идет вам.
— Ах, это безделушка, к тому же бозончик совсем еще дикий, — улыбнулась она. — Вам стоило бы взглянуть на мое ожерелье с элементарными частицами… Видите ли, дрессировать их — мое хобби.
— Вот как!.. — Немертвых невольно вздрогнул, когда Белла ревниво прихватила его клювом за палец. Госпожа Конг посмотрела на нее с любопытством и улыбнулась. — Гхм…
— О! — очень кстати встрял Затычински. — Госпожа Конг — просто наш добрый гений! Сотрудники шутят… хотя, мне кажется, они вовсе и не шутят, что в ее присутствии распрямляется все изогнутое и загибается всё расправленное!
— Но что случилось на этот раз, Жан? — поинтересовалась она.
— Право, я сам не знаю! — ответил он, распахивая двери в большой зал. — Сейчас увидим…
Там, вокруг полуразобранного большого пневматического вычислителя сидели мрачные, невыспавшиеся инженеры из отдела технического обслуживания и неоригинально поносили фундаментальную науку, называя палеобиологов варварами, дорвавшимися до кибернетики. Отчаяние их было велико, но при виде Ирмы Конг инженеры повскакивали на ноги, а сторожевые думаки сразу отодвинули их от машины. Экскурсанты, стоя в сторонке, наблюдали, как госпожа Конг вникает в суть разрушений…
