— Со мной все хорошо, — прошептал он неразборчиво. — Ступай.
В его словах слышалась боль, но время лечит все, даже страдающее сердце. Девушка стремительно направилась к Эр’рилу и Арлекину. Ей очень не хотелось беспокоить брата.
— Что случилось?
Лицо воина станди побагровело от гнева.
— Арлекин улизнул и пытался следить за Торн и ее соплеменниками. — Эр’рил сверкнул глазами в сторону коротышки. — И его поймали!
— Нелегко подкрадываться к людям, у которых все чувства как у диких зверей, — пожал плечами Квэйл.
— Я советовал тебе не злить их! — Эр’рил сжал кулаки.
— Что-то я не помню, воин равнин, чтобы я склонял перед тобой колено и давал присягу верности, — разведчик закатил глаза. — Моя жизнь здесь подвергается опасности, и я считаю возможным защищать ее так, как сочту нужным.
— А что было после того, как тебя поймали? — подняла руку Элена, привлекая внимание Квэйла.
— А ничего. Я вернулся назад с поджатым хвостом. — Взгляд, который Арлекин бросил на Эр’рила, был подобен заточенному кинжалу. — И только.
— Торн была в ярости, — нахмурился стандиец. — Ее прямо трясло от злости.
— Да она всегда такая, — пробормотал Арлекин.
— И что она сказала?
— Ничего, — вздохнул Эр’рил. — Вернулась обратно в лес.
— Значит, никакой беды я не натворил, — зазвенел колокольчиками коротышка.
— Откуда ты знаешь? — сплюнул Эр’рил. — Си’лура и без того сердиты. Зачем их дразнить…
— Я никого не дразнил. Просто наблюдал.
— Хватит! — повысила голос Элена. — Что сделано, то сделано. А на будущее, Арлекин, я бы попросила тебя выполнять указания моего советника. Он говорит от моего имени. А мне, насколько я припоминаю, ты присягал на верность.
— Да, госпожа, — Квэйл склонил голову.
Стандиец скрестил руки на груди.
— Кстати, Эр’рил, — девушка повернулась к нему. — После тех бед, которые мы принесли родному лесу оборотней, проступок Арлекина вряд ли намного усилит их враждебность. А если он узнал нечто важное…
— Ничего он не узнал!
— Я что, делился с тобой? — невинно произнес Арлекин.
Оба, Элена и Эр’рил, уставились на коротышку.
— Ты действительно что-то узнал? — спросила ведьма.
— Не так чтобы очень много. Обычно они обмениваются мыслями, глядя друг другу в глаза. Но Торн все еще была в человеческом теле. Довольно хорошеньком, должен признаться, — длинные белые волосы, голая задница. Я не возражал бы…
— Ближе к делу! — прикрикнул Эр’рил.
— Что? — Арлекин приподнял бровь. — Мне, кажется, запрещают воздать должное мастерскому изменению облика нашей похитительницы?
Лицо стандийца побагровело, глаза яростно засверкали.
— Продолжай, пожалуйста, — вмешалась Элена.
Коротышка взмахнул полой цветастого одеяния.
— Как я и говорил до того, как меня грубо прервали, Торн все еще оставалась в человеческом облике. Думаю, не всякую мысль женщина может передать оленю. Рогатый приятель нуждался в более простом и понятном изложении.
— Что она ему говорила? — поторопил Эр’рил.
— Она приказала парнокопытному оборотню мчаться вперед и предупредить совет о нашем прибытии. И вдобавок обязательно сообщить ее отцу, старейшине, что ни Фардейла, ни Могвида с нами нет.
— Могвида и Фардейла? — задумался Эр’рил. — При чем тут они?
— Вот это и удивительно. Она приказала гонцу передать совету, что без братьев любая попытка спасти корни леса обречена на провал.
— Спасти корни леса? — настал черед Элены удивляться.
Она оглянулась по сторонам на могучие деревья, окружавшие их. С той поры, как они сошли с тропы, лес стал гуще, а деревья более старыми и мощными. Воздух пропитался ароматом почвы и лесной жизни. Ничего не предвещало беду. А если бы что-то появилось, Ни’лан, вне всякого сомнения, ощутила бы это раньше всех.
— Но при чем здесь Фардейл и Могвид? — размышлял вслух Эр’рил.
— Это все, что я услышал, прежде чем был обнаружен, — пожал плечами Арлекин.
— Бессмыслица какая-то, — протянула Элена.
— Может быть. — Коротышка оглянулся через плечо, а потом заговорил шепотом: — А может, и нет. Во всяком случае, теперь ясно, что у си’лура есть намерения, отличающиеся от тех, о которых они заявляют вслух. Это тайны, предназначенные лишь для их племени. И тогда, возможно, братья-оборотни для чего-то нужны… — Он приподнял бровь.
— А почему вы оба так обеспокоены? — наморщила лоб девушка.
— Чтобы сохранить тайну, — мрачно заявил Эр’рил, — си’лура могут не разрешить нам уйти.
— Они посадят нас в темницу?
— Это если повезет, — буркнул Арлекин. — Есть более надежные способы заставить замолчать навсегда.
Глаза Элены округлились.
Эр’рил посмотрел на темную чащу, в которой таилась целая армия.
— Лучше всего — убраться отсюда подальше.
Стремя в стремя с Ни’лан Мерик ехал вслед за друзьями через ночной лес. Давно отгорел закат, вскоре должна была выползти на небо луна. Их путь освещал единственный факел в руке Торн, которая ехала на лошади, взятой у охотников. Деревья вокруг стали выше, устремляясь верхушками и переплетением ветвей к небу. Из-под лесного полога звезд было почти не видать.
— Не верю своим глазам, — шептала Ни’лан, опуская голову. — Это немыслимо древний лес. Возможно, столь же старый, как и Западные Пределы. Некоторые деревья не встречаются больше нигде в мире. — Она указала на дерево с плавно изогнутым по спирали стволом, из которого через равные промежутки торчали ветви. — Вот это гигантский свиль. Все думали, что они исчезли давным-давно, а здесь он растет.
— Я и раньше видела древние деревья, — вмешалась Брианна, подъехав к Ни’лан с другой стороны. Голос ее дрожал от страха. — Их очень много в Западных Пределах, но си’лура охраняют места, где они растут. Охотники знают, от охраняемых земель лучше держаться подальше. Много лет назад лесорубы пытались рубить драгоценные деревья, но оборотни убили их всех. И люди убедились: заходить сюда — верная смерть.
Мерик держал в одной руке поводья, а второй сжимал рукоять меча, но холодное прикосновение стали не вселяло уверенности. Си’лура даже не потрудились отнять у них оружие, и это тревожило принца больше, чем если бы их раздели догола.
— А эта роща — одна из самых больших, какие я когда-либо видела, — продолжала Брианна почти беззвучно. — Она, должно быть, простирается на лигу во все стороны.
— И еще дальше под землю, — добавила Ни’лан, не скрывавшая восхищения. — Я слышу старинную древесную песню, связанную с отголосками в глубине земли. Деревья соперничают с Лок’ай’хера, они становятся мощнее с каждым шагом. Мне кажется, их корни доходят до самой сердцевины мира. — Она помолчала и добавила мечтательно: — Как жаль, что Родрико не может видеть этот лес, слышать эту песню.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
