Да, в такой манере Вита общалась с людьми, которые ей не нравились. Подчеркнуто вежливо, корректно… неприязненно… Однако Грейс была настроена оптимистично и верила, что скоро отношения между ними с Джонатаном наладятся. Да и как может быть по-другому? Грейс не собиралась отказываться ни от любимой подруги, ни от этого красивого, доброго, умного и во всех отношениях просто потрясающего мужчины. Грейс решила набраться терпения и подождать, пока два близких ей человека тоже станут друзьями. Но ожидание затягивалось, и терпения уже просто не хватало. Грейс начала раздражаться. Вдобавок в первый период влюбленности – не то чтобы у Грейс была привычка делить свои чувства на периоды – друзья всегда отходят на второй план.
Вдобавок приходилось подлаживаться под напряженный график Джонатана – расписание занятий, практика, курсовая работа. Новоиспеченная пара радовалась, когда удавалось выкроить время для свидания, и не слишком стремилась звать в компанию друзей. Тем более что встречи чаще всего происходили в самой что ни на есть приватной обстановке. Пару раз приглашали куда-нибудь Виту и Джо (того самого парня с родителями-антисемитами). Ходили в клуб «Пассим», в индийский ресторан. Однако встречи никому удовольствия не доставляли – слишком напряженная атмосфера во время них царила. Грейс видела, как Джонатан старался растопить лед. Пытался разговорить Виту, спрашивал, чем она интересуется, чем хочет заниматься. Но, хотя Джонатан искренне старался узнать поближе лучшую подругу любимой девушки, близко к себе Вита его не подпускала.
– Наверное, просто ревнует, – как-то сказал Джонатан той осенью.
– Не говори глупостей, – возразила Грейс. Вита оценивала всех ее кавалеров начиная с седьмого класса – одних положительно, других отрицательно. Некоторых встречала с бурным энтузиазмом, других считала недостойными подруги. Но так холодно не встречала никого. Со дня первой встречи и до свадьбы ничего не изменилось. Вита будто воздвигла стену между собой и Джонатаном, и вместе с ним и Грейс. И пошла своим путем.
Марку взятой напрокат машины Грейс толком не расслышала – то ли «Хонда», то ли «Хюндай». Просто ткнула пальцем в желтую ламинированную таблицу. Главное, чтобы машина была исправная. Она вообще мало разбиралась в автомобилях и ничуть об этом не жалела.
Некоторое время у них с Джонатаном была машина. Мужа угораздило приобрести «сааб» у отца одного из пациентов. Но приходилось платить бешеные деньги за гараж, к тому же автомобилем они пользовались только летом. Последнюю пару лет Грейс арендовала машину на пару месяцев в одном агентстве в Вест-Сайде. Но почему-то сегодня Грейс невыносимо было даже думать о том, чтобы там появиться. Грейс не в силах была показываться на глаза людям, которые ее знали, пусть даже всего лишь для того, чтобы заключить договор на аренду машины сроком с первого июля до тридцать первого августа.
Грейс принялась наугад тыкать в кнопки, пока не открыла окно и не вдохнула полной грудью холодного воздуха. К тому времени, как они доехали до шоссе 22, уже полностью стемнело. Начиналось оно в деревне Брюстер, там же, где заканчивалось шоссе 648. Маршрут был обходный, добраться до цели можно было и гораздо более быстрыми способами. За годы Грейс перепробовала разные пути, однако, несмотря на все неудобства, предпочитала именно этот. Было в нем что-то успокаивающее. Грейс нравилось наблюдать, как мимо проносятся маленькие, давно знакомые городки – Уингдейл, Онионтаун, Довер-Плэйнс. После Амении Грейс свернула в сторону Коннектикута.
Генри сначала пытался читать, но заснул. Однако тут сын проснулся, сел прямо и поправил ремень безопасности.
– Есть не хочешь? – спросила Грейс.
Генри ответил отрицательно, однако она знала, что в домике у озера шаром покати, а ехать куда-то поесть после долгой дороги ей будет неохота. Поэтому Грейс остановилась около пиццерии в Лэйквилле. Они с Генри заняли единственную кабинку, в которой не расположились ученики располагавшейся здесь школы Хотчкисс. Пицца блестела от жира, а салат, который заказала Грейс, настолько сильно приправили маслом, что он больше напоминал суп. Грейс и Генри ели молча, будто говорить матери и сыну было не о чем. Прежде чем уехать, зашли в магазин, где купили молока и яблок – эти продукты единственные внушали хоть какое-то доверие. Товары в этом магазине, откровенно говоря, не вдохновляли. Она представила, как говорит сыну: «Теперь будем жить только на молоке и яблоках». Генри попросил батончик мюсли «Бен и Джерри», но в продаже были только шоколадки. Да, про мюсли здесь даже не слыхали, подумала Грейс.
Рядом с коттеджем была дорожка, уходящая вниз, но Грейс не рискнула бы ехать под горку в декабре. Относя пакеты на заднюю террасу, Грейс изрядно продрогла и решила, что надо поскорее отвести Генри в дом. Однако внутри температура была примерно такая же, как и снаружи. Генри включил свет и с озадаченным видом замер посреди комнаты.
– Да-да, я все понимаю, – кивнула Грейс. – Давай разведем огонь.
Но дров не было. Остававшийся маленький запас они израсходовали еще в начале сентября, перед тем как запереть дом. Да и лежавшие на кроватях одеяла предназначались для прохладных летних ночей и защиты от сырости в дождливую погоду. Однако спасти от просачивающихся во все щели ледяных сквозняков они были не в состоянии. Домик был совершенно неприспособлен для зимовки. Об этом Грейс не подумала.
– Завтра, – сказала она Генри. – Купим пару обогревателей. И дрова.
Грейс запнулась. Она хотела бодро заявить, что это будет настоящее приключение, проверка на выносливость – как в походе. Но всего за несколько часов Генри перестал быть мальчиком, на которого такая уловка может подействовать. Теперь Генри, не произнося ни слова и не задавая вопросов, залезал на заднее сиденье взятой напрокат машины, внутри которой лежали собранные в спешке вещи. Они с Генри превратились в беглецов, которые скрываются, чтобы не пришлось отвечать за чужие преступления.
– Генри?..
– Да? – Сын продолжал стоять на одном месте, сунув руки в карманы пуховика и выдыхая в воздух белый пар.
– Я все улажу, – пообещала Грейс и сама удивилась, услышав, как уверенно звучит ее голос. На самом деле единственной частью плана, который она продумала, был сам побег. Что делать на следующее утро или через неделю, Грейс не имела представления. До начала каникул в Реардоне оставалось семь учебных дней. Саму Грейс ждали клиенты. Да и взятую напрокат машину требовалось вернуть. К тому же до выхода книги Грейс оставалось совсем недолго.
Больше всего тревожило то, что прямо сейчас в новостях звучит фамилия Грейс. Может, даже фотографию покажут. И в Интернет эта история наверняка тоже просочилась. Теперь о случившемся смогут узнать все – коллеги Грейс, клиенты, мамаши из Реардона и те, кто знал Джонатана лучше, чем жена. Но сейчас у Грейс просто не было сил размышлять о подобных вещах. Лучше сосредоточиться на более насущных проблемах.
– Все будет хорошо, – пообещала сыну Грейс. Оставалось надеяться, что Генри поверит ей. На всякий случай Грейс повторила эти слова еще раз. Все будет хорошо.
Глава 17
Нет времени удивляться
Позже Грейс удивлялась, как легко оказалось сбежать от прежней жизни. До сих пор ее быт был устоявшимся и стабильным. Даже адрес Грейс с рождения не изменился. Они с Генри наблюдались у педиатра в одной и той же клинике. Мэдисон-авеню Грейс знала как свои пять пальцев, единственное, что менялось там с годами, – это названия магазинов и кафе, фасоны выставленных в витринах нарядов, навесы на автобусных остановках и няни из всех частей света, везущие своих подопечных в колясках на детскую площадку на Восемьдесят пятой улице. Однако за несколько дней все перевернулось с ног на голову. Впрочем, удивляться, с какой быстротой произошла перемена, у Грейс не было времени. Ее занимали гораздо более простые заботы о пропитании и обогреве.
На следующий день после приезда Грейс села в машину и отправилась в Питтсфилд. Там она оставила автомобиль в подразделении агентства, а потом купила у них же одну из старых, подержанных машин. Договориться о приобретении этого транспортного средства не составило труда. Автомобиль марки «Хонда» был неприметным и лишних взглядов не притягивал. Раньше у Грейс своей машины не было – равно как и желания ее приобретать. Потом они с Генри поехали в аутлет рядом с Грейт-Баррингтоном и купили теплые одеяла, зимнюю обувь и какое-то особое белье с длинными рукавами и штанинами – должно быть, такое носят лыжники. В «Хоум Депот» Грейс отыскала обогреватель. Продавец клялся, что модель совершенно безопасна. На всякий случай Грейс купила еще и шприц для уплотнения швов, хотя была не уверена, что сумеет разобраться, как пользоваться этой штукой. В любом случае пользы от нее, скорее всего, будет мало.
