И он, натянуто улыбаясь, протянул мне свою крепкую гномью ладонь. Я ограничился лишь кивком – обмениваться рукопожатием с вымогателем отсутствовало всякое желание. Фило опустил руку и посмотрел на маэстро: что скажет авторитетный дипломат.
– Договор заключен, – подытожил Гвидо, тоже отказавшись жать руку диктатору, и уточнил: – Но имейте в виду: если ваша шайка попадется еще раз, вам будут предъявлены в вину все проступки без исключения. Ведите сюда девушку!
– Нет нужды никуда идти, – ответила Анна. – Если мужчины не возражают, я оставлю вас в одиночестве и на несколько минут покину симулайф. Не обращайте внимания, если мой дубль будет вести себя странно – у него плохо отрегулирован автономный режим...
Как выяснилось, игровой «автопилот» являлся не только привилегией шастающих по симулайфу резидентов «Терра». Раньше мне не однажды приходилось наблюдать слишком резкие перепады настроения у скитальцев, и лишь сегодня, на примере Гвидо и Анны, я понял, чем были вызваны эти психические метаморфозы. Бывало, скиталец, с которым я беседовал в трактире весь вечер, вдруг моментально становился заторможенным и малоразговорчивым, практически не отличимым от оседлого. Я воспринимал перепады настроения собеседников по-разному: усталость, непосильная доза амарго, нахлынувшие неприятные воспоминания... Наверняка частенько так и происходило, но наиболее логичной причиной внезапной депрессии этих скитальцев был именно переход их дублей в автономный режим. Элементарное объяснение, а я, бывало, ломал голову, почему это люди вокруг меня порой преображаются буквально до неузнаваемости.
Бросая в симулайфе свой дубль, игрок мог быть полностью за него спокоен. Некоторые скитальцы предпочитали на время возврата в реальность устраивать своим дублям здоровый сон на постоялых дворах или в снятых городских квартирах. Но большинство игроков использовало автономный режим более практично: например, задавало «беспризорным» дублям нехитрую задачу добраться до какого-нибудь населенного пункта или просто следовать за альянсом, в котором состоял скиталец. И пусть дубль на «автопилоте» был не очень-то красноречив и смекалист, зато все его защитные инстинкты и боевые навыки сохранялись на прежнем уровне, поэтому постоять за себя он мог не хуже, чем в присутствии хозяина.
Вот в чем крылась причина моих провалов в памяти! Никто мне об этом пока не рассказывал, но можно было уже догадаться – коматозника Белкина просто выводили из симулайфа, а поскольку реальность я совершенно не воспринимал, отсюда и возникали в виртуальном мире эти стихийные приступы амнезии. Оказывается, ничего такого, о чем следовало бы волноваться. Хотя приятного, конечно, тоже мало.
«Обездушенная» Анна не впала в апатию, однако переменилась довольно заметно. Целительница будто нарочно решила изобразить перед нами разбитную пустоголовую дурочку: ее проницательный до этого взгляд опустел и подернулся томной поволокой, а язычок несколько раз выразительно облизал губы. При этом Анна стреляла глазами то в меня, то в маэстро, раза по три в минуту меняла позу, приподнимая юбки, перекидывала ногу на ногу и поглаживала себя по бедрам. Когда же она откинула голову назад и рассмеялась легким игривым смехом, а потом попыталась ухватить маэстро за ремень и привлечь того к себе, я от такого зрелища чуть не выронил штуцер прямо в руки Фило. А он в данную минуту презрительно отвернулся от подруги и делал вид, что его больше интересует гравировка на кубке.
Гвидо невозмутимо отстранился и отступил на шаг, продолжая, однако, приглядывать за домогавшейся его целительницей. Я понятия не имел, как настраивался автономный режим игровых дублей, но полагал, что вряд ли Пиранья выбрала для своей Анны настройки по умолчанию. Не иначе, с выходом хозяйки из Аута в ее безнадзорном дубле оставалось все то, что она не желала выносить за пределы симулайфа. Кем была неуловимая крэкерша Пиранья в настоящей жизни? Возможно, скромной стеснительной девушкой, внутри которой в действительности бушевали такие ураганы страстей, какие можно было выпустить на волю только в свободном Терра Нубладо. Симулайф все стерпит и всем воздаст по желаниям их... Хотя вроде бы на эту тему я уже философствовал, и не раз...
Анна не произнесла ни слова, но момент, когда ее настоящая душа возвратилась в виртуальное тело, я определил безошибочно. Удивительное, почти мистическое преображение личности, которое в реальности воспроизведет только гениальный актер. Наполненный ненасытной животной страстью, взгляд Анны буквально за пару секунд остыл, если можно так выразится – протрезвел, – а затем вновь стал осмысленным. Мгновение – и перед нами сидит совершенно другая женщина. Анна будто очнулась от наваждения, вызванного неким колдовством. Или, что больше походило на правду, ее фирменным чудодейственным «Провокатором».
Гвидо внимательно осмотрел пришедшую в себя целительницу, убедился, что она больше не намерена лезть к нему в ширинку, после чего осмотрелся и недовольно осведомился:
– И где же Кассандра?
– Имей терпение, респетадо миротворец, – ответила Анна, одергивая юбку и прикрывая обнаженное бедро. – Сейчас придет ваша маленькая подружка. Она во внутреннем дворе, там, где и находилась все это время. Я оставила ей записку с указанием, куда идти. Надеюсь, не заблудится.
– В чем заключался секрет невидимой башни? – спросил я вымогателей. Фило и Анна не являлись одержимыми, но созданная ими искусственная аномалия нуждалась в тщательном изучении. Как абсолютно новая стратегия Дисбаланса, чьи щупальца добрались-таки и до неживой природы. Одержимые Величием были уже давно исследованным контингентом, но, когда против меня ополчались крэкеры более высокого уровня, их методы тоже следовало изучать.
Фило и Анна посмотрели друг на друга, молча обменялись скупыми, едва заметными знаками, потом лекарь махнула рукой и кивнула, а на лице диктатора появилось довольное выражение – похоже, он одержал верх в этом коротком немом споре.
– Эта информация продается! – с вызовом заявил Фило. Решение его выглядело вполне здравым и своевременным – грех было упускать возможность заработать на руинах башни Забвения выходную компенсацию.
– Назови цену, – холодно прищурившись, потребовал Патрик-Гвидо. Сейчас с вымогателями говорил не заботливый отец, а исполнительный директор влиятельной корпорации.
«Гном» в сосредоточенных раздумьях искривил бровь и зацокал языком. От ответа крэкера зависело, продешевит он или совершит одну из самых выгодных сделок в своей жизни. «Терра», конечно, фирма богатая, но переплачивать она тоже вряд ли станет. Крэкерский секрет пусть и уникален, но засвечен и имеет авторское клеймо, а следовательно, продать его кому-то и остаться в тени нельзя. А так получится хоть небольшая компенсация, зато практически легальная, почти что продажа авторских прав...
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
