25 февраля 1904 г.
Печатается по автографу (ЦГАЛИ). Впервые опубликовано: «Красный архив», 1929, № 6 (37), стр. 196–197 («Из архива А. П. Чехова». Неизданные письма и документы). В ПССП ошибочно указано, что публикуется впервые (т. XX, стр. 420).
Ответ на письмо Н. Е. Эфроса от 21 февраля 1904 г.; Эфрос ответил письмом без даты, с пометой Чехова: «1904.III» (ГБЛ).
Я приеду в Москву вскоре после первого мая… — Эфрос писал, что ему очень нужно повидать Чехова: «Может быть, Вы будете так добры, напишите, когда я могу, с наименьшими для Вас неудобствами, отнять у Вас четверть часа». Чехов приехал в Москву 3 мая.
…в день приезда извещу Вас… — Это письмо Чехова неизвестно.
…напишите мне ~ могу быть полезен чем-нибудь. — В ответном письме Эфрос обратился к Чехову с просьбой: «Осенью „Вишневый сад“ пойдет в Александринском театре. Моя жена (Селиванова) очень боится, что ее обойдут и не дадут роли Ани, предпочтут Потоцкую. И она мечтает о Вашем заступничестве — чтобы Вы подали голос за нее. Неловко говорить это, но, по-моему, отданная ей, Ваша Аня будет в наиболее надежных руках: Люб<овь> Вас<ильевна> сумеет сохранить за нею обаяние молодой жизнерадостности, красоту и поэзию хорошей наивности. Кажется, не обольщаюсь, считая, что в данном случае Л. Вас. действительно лучшая исполнительница в труппе Александринского театра. Поэтому я <…> рискую просить Вас об авторском влиянии». Премьера «Вишневого сада» на сцене Александринского театра состоялась 23 сентября 1905 г. Роль Ани исполняла Л. В. Селиванова.
4347. М. П. ЧЕХОВОЙ
26 февраля 1904 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: ПССП, т. XX, стр. 235.
Год устанавливается по связи с письмом к О. Л. Книппер от 25 февраля 1904 г.
М. П. Чехова ответила 1 марта 1904 г. (Письма М. Чеховой, стр. 224–225).
…я получил от Маркса тысячу рублей ~ за рассказ «Невеста». — См. письмо 4335 и примечания* к нему.
…Александр, с ним Нат<алья> Алекс<андровна>, сын Миша… — Семья брата Чехова Александра Павловича (см. письмо 4334 и примечания* к нему).
…на даче Чекалиной… — Ср. письмо 4334.
Вещи наконец пришли… — 25 февраля (см. письмо 4345).
…ящики старинные потрескались. — См. примечания* к следующему письму.
Пиши, когда приедешь. — Мария Павловна отвечала: «…Собираюсь выехать из Москвы 17 марта. Предстоит очень много хлопот, нужно переезжать на другую квартиру и нужно готовиться к отъезду. 8-го срок квартиры, а мы еще не нашли новой <…> Очень рада, что вы все благополучно добрались, я очень волновалась и даже не спала ночи две».
Скажи в Лионском кредите… — «Лионский кредит» — коммерческий французский банк, через который Чехов вел финансовые операции. В ДМЧ хранится чековая книжка «Crédit Lionnais», принадлежавшая Чехову. Представителем Лионского кредита в Москве был Н. А. Рыжков, через которого Чехов вел свои дела с банком (см. т. 17 Сочинений, стр. 137).
4348. О. Л. КНИППЕР-ЧЕХОВОЙ
27 февраля 1904 г.
Печатается по автографу (ГБЛ). Впервые опубликовано: Письма к Книппер, стр. 397–398.
Год устанавливается по почтовым штемпелям на конверте: Ялта. 27.2.04; Москва. 1.3.04.
Ответ на два письма О. Л. Книппер от 22 февраля 1904 г. (ГБЛ; частично опубликовано: Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 349–350); Книппер ответила 3 марта (ГБЛ).
…Корсаков весьма склонен к пессимизму… — Книппер сообщала о диагнозе, поставленном проф. Н. С. Корсаковым ее племяннику Леве: «В 5 час<ов> повезли мы с Лулу Леву к Корсакову. На этот раз я вошла в кабинет. Лева был молодцом, сначала только поплакал, но очень ясно отвечал на все вопросы. Корсаков его очень внимательно слушал и стукал. Сказал, что несомненно туберкулез 2-го позвонка и что горбика нечего опасаться, а что есть опасность для жизни, что близко к мозгу, что могут отняться руки и ноги. Советовал немедленно класть в аппарат на неделю, потом в гипсовый неподвижный корсет, месяца на три, и года три, четыре носить корсет. Я бодро выслушивала все эти ужасы, но вышла в залу, отмахивалась, растегнула лиф, а то сделалось бы дурно. Будем думать, что и как делать».
…оба сундучка древних в дороге потрескались. — Старинный деревянный резной ларец был поднесен Чехову К. С. Станиславским в день премьеры пьесы «Вишневый сад» в Художественном театре 17 января 1904 г. Хранится в Доме-музее Чехова в Ялте. В кабинете писателя находится второй древнерусский деревянный резной ларец, также подаренный Станиславским.
А «Вишневый сад» дается во всех городах ~ имеет успех… — Большой успех «Вишневый сад» имел в Харькове (см. примечания к письму 4343*). В. Э. Мейерхольд поставил эту пьесу в Херсоне, в «Товариществе Новой драмы», которое он возглавлял. В ответ на неоднократные просьбы (см. ЛН, т. 68, стр. 446–447) Чехов выслал ему цензурованный экземпляр пьесы — и премьера «Вишневого сада» в Херсоне состоялась 8 февраля 1904 г. Мейерхольд играл роль Трофимова. «Вашу пьесу „Вишневый сад“ играем хорошо», — писал он Чехову 8 мая 1904 г. Отклик на этот спектакль см. в кн.: Н. Д. Волков. Мейерхольд, т. 1. М., 1929, стр. 174, а также «Театр и искусство», 1904, № 8, стр. 178.
Сейчас читал про Ростов-на-Дону… — В Ростовском театре «Вишневый сад» в эти дни шел 21, 22 и 24 февраля. В газете «Приазовский край», 1904, № 51, 24 февраля, сообщалось: «По настойчивому желанию публики <…> идет в третий (в последний) раз „Вишневый сад“, имевший крупный художественный успех на сцене Ростовского театра». В марте Ростовский театр привез «Вишневый сад» в Таганрог; 4 марта Чехова известил об этом спектакле П. Ф. Иорданов, а 25 марта — В. М. Чехов (ГБЛ).
Ах, если бы в Москве не Муратова, не Леонидов, не Артем! — Е. П. Муратова исполняла в пьесе «Вишневый сад» роль Шарлотты, Л. М. Леонидов — Лопахина, А. В. Артем — Фирса. Е. П. Карпов в своих воспоминаниях передает суждение Чехова об этом спектакле: «…в Художественном театре все эти бутафорские мелочи отвлекают зрителя, мешают ему слушать… Заслоняют автора <…> Знаете, я бы хотел, чтобы меня играли совсем просто, примитивно… Вот как в старое время… Комната… На авансцене — диван, стулья… И хорошие актеры играют… Вот и все… Чтобы без птиц и без бутафорских настроений… Очень бы хотел посмотреть свою пьесу в таком исполнении <…>
Антон Павлович увлекся темой. Он заговорил о театре вообще <…> об исполнении его пьес в Художественном театре… О том, как он рисовал себе действующих лиц своих пьес и как их поняли и изобразили артисты.
— Вот хоть бы „Вишневый сад“… Разве это мой „Вишневый сад“? Разве это мои типы?…За исключением двух-трех исполнителей — все это не мое… Я пишу жизнь… Это серенькая, обывательская жизнь… Но это не нудное нытье… Меня то делают плаксой, то просто скучным писателем <…> Антон Павлович разволновался и сильно закашлялся» («Две последние встречи с А. П. Чеховым». — Чехов в воспоминаниях, 1954, стр. 575–576). В то же время Книппер писала: «Сегодня (20 февраля) в „Вишневом саду“ был Бальмонт, приходил после спектакля и в диком восторге, в безумном, лицо возбужденное, а жена так и говорить ничего не могла от сильного впечатления. Он хочет тебе писать подробно» (Книппер-Чехова, ч. 1, стр. 348).
Ведь Артем играет прескверно, я только помалкивал. — Роль старого лакея Фирса писалась Чеховым в расчете на Артема, однако на репетициях и премьере игра артиста не удовлетворила Чехова. Образ Фирса, созданный Артемом, получил окончательное завершение лишь на последующих спектаклях, и в истории Художественного театра Артем остался лучшим исполнителем этой роли.
У тебя очень много дядюшек ~ как бы не простудиться. — Отклик на сообщение Книппер в письме от 22 февраля: «…была у мамы и обедала там, приехал дядя Ваня, чтобы прощаться с д<ядей> Карлом, которого сейчас едем провожать <на фронт>». Ночью этого же дня она писала: «Провожали д<ядю> Карла. Вот давка была, вот ужас! И никакого настроения в толпе. Сравнить нельзя с тем, как отъезжал д<ядя> Саша. Я чувствовала себя совсем беспомощной <…> Дядю Карла почти и не видела. Перед отходом поезда меня так стиснули, что у меня дыхание остановилось, в глазах потемнело, думала, что руку сломают, и, позеленев, завопила <…> калоши мне сдернули с ног, и я очутилась в тонких башмаках. Какая гадость эта толпа. Я плакала. Я всех ненавидела. Бегали доктора, сестры с цветочками. Но, повторяю, — настроения не было. Когда отошел поезд, поднялись рыдания, вопли, обморки. Прозябла я адски».
