Он почему-то отождествлял ее с пирамидой демонов и опасался предоставить ей свободу вблизи этого места.
- Ты не дождешься от меня обещаний! - не скрывая презрения, ответила хронавт. - Каждое мгновение я буду помнить о вашем вероломстве и желать расстаться с вами, пусть даже ценой жизни! Запомните мои слова: вам достанется не золото жрецов, а возмездие берегущего меня Неба!
Ее голос в приближении к ступеням горы приобрел металлический отзвук пророчества, и в неробкие души охотников проникла тревога. Перед глазами будто снова вспыхнул всепроникающий свет, едва не уничтоживший их у Кинжальной горы три дня назад. Каждый желал объехать проклятое место удобной дорогой с запада, но тогда они могли не успеть к стоянке слуг храма.
- На невольничьем рынке и сотня рабынь редких кровей не стоит, сколько платят за тебя. Напрасно ты так злишься, ведь Аттла совсем не дурной город, и Верхний храм в нем - не последний дом. Чтобы ты ни говорила, я доставлю тебя, ясноглазая колдунья. Ни боги, ни демоны, ставшие впереди, мне не помешают, - бормотал Меарг будто для успокоения.
Обогнув складчатую возвышенность, они выехали на плоскогорье. Теокл предстал в шлейфе гонимой ветром пыли.
- Меарг, - окликнул Наки, придерживая коня и равняясь со стариком. - Ты-то уверен, что жрецы выложат обещанное? Ведь они могут взять ее, а вместо платы показать жала копий. Такое, верно, бывает с дураками.
- Нет. Пока не получим деньги, я ее не отдам.
- Но с ними много воинов. Они хитры и вполне способны устроить западню.
- Хитры, но не опытны перед ликом гор. Я не зря назначил ждать там, - старый охотник подумал о неприметной пещере, имевшей три выхода, но, утаив свой замысел, сказал: - Если они обойдут нас - она не достанется никому. Меарг отважен и справедлив.
- К чему твоя справедливость, если они обойдут нас? - Релг хмурился, прикрывая лицо от клубившейся пыли плащом. Он думал, что эта темная сделка может иметь гибельный конец. Жрецы, которых он никогда не боялся, - не боялся ни их могущества, ни злых заклятий, - относились к бродягам гор, подобным ему, не лучше, чем к низким варварам. Вряд ли они пожелают так щедро платить презренному люду. К чему отвлекать псов податью, если проще вырвать добычу? Аттлиец долго взирал на ступени близкой горы с рядом обелисков, потом на зубья Аргиева хребта, у склонов которого ждали слуги святого Дома, потом сказал: - Меарг, я могу добыть белопятнистого аксиса, взять живыми пантеру и черного льва. При нужде мы убивали людей и угоняли их быков, делали много недобрых дел, но всякий раз знали, что нас ждет. А теперь?! Мы отважны, а не глупы, Меарг! Я не верю жрецам, когда они обещают неразумную цену!
- Что же ты предлагаешь, брюзжащая гиена? Я начал эту охоту, и если кому что-то не по душе, может убираться с моего пути прямо сейчас!
- Пока не поздно, повернем и поедем отсюда. Лучше в Ист. Я знаю, кому продать. Скажем, что она дочь аоттов. Клянусь Гартом, так вернее! По пути сами насытимся ею. А? Или ты уже настолько стар, что не желаешь испытать достоинство ее крови?
- Оставьте свои грязные мысли! - вскричала Эвис. - Прежде чем делить меня, вы бы позаботились о собственных жизнях! - Сжимая коленями бока коня, она привстала, глядя за южную грань Теокла. Там зарождался багровый отблеск. - Я сказала: я не достанусь вам! Вот уже близка справедливая плата!
Она торжествовала. Невероятно, однако случилось чудо, которое могло стать ее избавлением или смертью.
Наки осадил коня и дико вскрикнул: - Будь ты проклята! - Лицо его исказилось от ярости и страха.
- Поворачивайте! Поворачивайте! - возвопил Релг. - Я отобью у ней охоту так шутить! - Он выхватил кнут из толстых полос кожи и набросился на хронавта. Хлесткие удары разрывали одежду в клочья; защищая лицо руками, она даже не пыталась уклониться от свистящего в воздухе бича и лишь обращала молитвы в сторону горы. Вдруг конь под ней заржал и взвился на дыбы. Свалившись наземь, Эвис тут же поднялась и во весь голос призвала: - Братья звездные! Я здесь! Летите отомстить убийцам! Пронзительно взирая на всадников, она заставила себя засмеяться, сея еще больший ужас в их сердцах, то подняв к небу связанные руки, страстно взывала к звездолету соарян, выплывавшему из-за скалы.
- О, Атт, Ина! Заступитесь! Гоните демонов от слуг ваших! - запричитал старый охотник.
- Они далеко! Я убью ее, Меарг! Убью, и мы поскачем быстрее ветра! - Релг поднял копье, его конь, напуганный появлением огромного шара, выплясывал неистовый танец, уже не повинуясь седоку, храпя, когда тот пытался направить его к женщине, на одежде которой была кровь, а в лице священный гнев Гекры.
- Скорее, Релг! Лучше оставь ее! - взмолился Наки. Аттлиец все же метнул копье, доказывая отвагу или в неугасшем порыве злобы, разразившись громовыми проклятиями, повернул коня к трусливым спутникам.
Поравнявшись с развалинами поселка, звездолет пошел на снижение. Теперь Эвис убедилась: соаряне заметили их и, возможно, их вмешательство сохранит ей жизнь. Если на корабле имелся чуткий акустический приемник, они могли услышать ее даже с такого расстояния, и она что было сил призвала: - Посланцы Соар! Помогите мне! Защитите от диких убийц!
Свечение, возбуждаемое фи-полем вокруг космического странника, померкло. Под его блестящим телом, словно от дыхания могучего дракона, взвились пылевые вихри. Хронавт знала, что такое случалось на звездолетах с устаревшими силовыми установками при переходе на другой энергетический цикл.
Стоя на столбе пыли, как на великом огненном пьедестале, корабль приближался. Теокл и вся мертвая окрестность отвечали низким гулом.
Эвис уже не слышала вопля ужаса своих врагов, она упала наземь, онемевшими от тугих пут руками заслонила голову и лежала так, пока не унялась буря.
Когда она приподнялась, с трудом выбравшись из слоя нанесенного песка, всадники были далеко, у западных границ плоскогорья. Некоторое время их преследовал звездолет, потом он набрал высоту и исчез, словно растворившись в ярких лучах солнца.
Для Эвис маневр соарян выглядел более чем странным, но размышлять над произошедшим было бесполезным: ведь пришельцы с Дельты Хвоста могли не заметить упавшей с коня наездницы и преследовать головорезов Меарга по другим причинам. Сейчас ее целиком занимала судьба Грачева: пока билось его сердце, она могла ему помочь, и жизнь его зависела от того, насколько быстро она одолеет обратный путь.
Страдая от разъедаемых песком ран и прижав к груди отекшие руки, она побрела в сторону долины. Потом побежала, задыхаясь повисшей в воздухе пылью. Солнце сходило к закату, но лучи его жгли нещадно. Перед глазами проплывали темные круги, распухший язык прилипал к гортани и больше всего ее донимали стянутые узлом руки. Уже после спуска в долину Эвис не выдержала этой пытки и, обессилев, повалилась в траву. Позволив себе отдышаться, она подползла к обломку скалы и принялась терзать путы об острый край. Едва удалось освободиться, она встала и побежала дальше.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
