Третьим незаменимым членом «Синдиката» стал генерал Гастингс Исмей, больше известный за свою преданность и своеобразное выражение лица под прозвищем Мопс. Помимо официальных документов, Гастингс снабдил Черчилля бесценными личными воспоминаниями. Однако, пожалуй, самым важным качеством Исмея было его чудовищное терпение и способность сглаживать даже самые острые углы. Это очень хорошо проявилось как в годы войны, когда Исмей выполнял функции связующего звена между премьер-министром и комитетом начальников штабов, так и в работе над «Второй мировой», где ему вновь предстояло исполнить роль помощника Черчилля.
Для освещения военно-морской тематики Черчилль пригласил капитана 1-го ранга Гордона Аллена. Несмотря на всю его прилежность и преданность общему делу, Гордон был единственным членом «Синдиката», с кем Черчилль старался держать дистанцию. За все годы совместной работы их отношения носили по большей части формальный характер, и даже в конце Черчилль старался при общении с ним избегать личного контакта, обходясь в основном перепиской. Тем не менее присутствие Аллена сыграло очень важную роль в создании «Второй мировой войны». Он всегда очень ревностно отстаивал включение военно-морского материала, и большинство эпизодов войны на морях и океанах (за исключением тех девяти месяцев 1939–1940 годов, когда Черчилль возглавлял Адмиралтейство) были в основном его заслугой.
В мае 1947 года Черчилль пригласил в свою команду еще одного члена — тридцатиоднолетнего юриста Дэниса Келли. В его функции входило разобрать и рассортировать по темам и датам объемный черчиллевский архив.
— Твоя задача, мой мальчик, сотворить вселенную из этого хаоса, — сказал ему Уинстон, когда тот впервые приехал в Чартвелл[495].
ГОВОРИТ ЧЕРЧИЛЛЬ: «Твоя задача, мой мальчик, сотворить вселенную из этого хаоса».
У. Черчилль своему архивариусуЧерчилль не преувеличивал, когда, описывая состояние своего архива, назвал его «хаосом». Собрана и структурирована была лишь небольшая часть, остальное находилось в жутком беспорядке. Правительственные красные ящики, случайно собранные папки, свыше семидесяти черных жестяных коробок, наподобие тех, которые использовались адвокатами XIX столетия. Все это перемежалось многочисленными подарками и сувенирами. Среди последних внимание Келли сразу привлекли американский пистолет-пулемет и меч самурая ручной работы. Не лучше обстояло дело и с документами в самих коробках, где письма от Рузвельта и Сталина перемежались со школьными заметками Черчилля из Хэрроу.
После четырех месяцев напряженной работы по наведению порядка Келли взяли в штат «Синдиката» на должность архивариуса, и в последующие годы он с переменным успехом прилагал все, что было в его силах, чтобы сотворенная им «вселенная» вновь не превратилась в «хаос».
Одновременно с так называемым внутренним кругом — Дикин, Паунэлл, Аллен, Исмей и Келли — Черчилль сформировал и внешний круг помощников. В их число в основном вошли политики, секретари и специалисты по всевозможным узким направлениям; все эти люди согласились предоставить свои дневники или просмотреть черновые главы, дать экспертную оценку по тому или иному вопросу.
К внешнему кругу можно отнести дипломата и частного секретаря министра иностранных дел Энтони Идена сэра Оливера Харви, самого Энтони Идена, посла Великобритании в СССР, а в момент работы над «Второй мировой войной» министра финансов в правительстве лейбористов сэра Стаффорда Криппса, секретарей Черчилля Лесли Рована и Джона Мартина, оксфордского преподавателя истории Альберта Гудвина, работавшего в годы войны в Министерстве военно-воздушных сил, и ученого профессора Р. В. Джонса. Обращаясь за помощью к специалистам, Черчилль мог смело повторить за Исааком Ньютоном: «Я потому стою так высоко, что опирался на плечи гигантов».
Кроме того, для работы над «Второй мировой войной» был привлечен сэр Эдвард Марш, верный секретарь Черчилля еще со времен работы заместителем министра по делам колоний в 1905–1908 годах, а также супруга Уинстона Клементина. И если Марш отвечал за пунктуацию, то Клементина — за общую смысловую канву. Обычно ее замечания — читателя со стороны — были весьма кстати. Например, после прочтения одной главы она написала на полях:
«Все фрагменты, посвященные военно-морским вопросам, больше напоминают материал, написанный моряком для моряков, а не результат работы мастера повествования, который пишет для широкой аудитории»[496].
Отдельное слово необходимо сказать о корректоре Чарльзе Карлайле Вуде. В свои семьдесят с лишним лет он сохранил светлый ум и высокую работоспособность. Черчилль уже сотрудничал с ним во время работы над «Мальборо» и решил вновь обратиться к нему после выхода первого тома «Второй мировой войны» «Надвигающаяся буря», где были замечены 55 опечаток и ошибок, некоторые из которых оказались весьма неприятны.
Последним в списке участников (но не по значимости!) «Синдиката» стало правительство Его Королевского Величества, представленное секретарем кабинета Норманом Бруком. Фигура Брука незримо стоит за всеми шестью томами «Второй мировой войны». Именно он принимал окончательное решение, какой фрагмент в свете текущих событий политически корректен, а какой — лучше переписать.
В понимании Брука труд Черчилля был официальной историей, взглядом с британской точки зрения на произошедшие события. Поэтому он взял на себя функции посредника для улаживания всех спорных моментов с иностранными правительствами.
Желая сделать книгу лучше, Брук всегда находил в своем напряженном графике время для внимательного прочтения глав. Иногда он делал это несколько раз. Например, рукопись первого тома была полностью прочитана им четыре раза. И это при том, что работа секретарем кабинета, да еще в условиях экономического кризиса, с которым Великобритания столкнулась после войны, требовала предостаточно сил и времени.
Брук приложил много усилий, чтобы книга стала интересной для читателей. Ему даже удалось невозможное — получить разрешение тогдашнего премьер-министра Клемента Эттли разбавить в избытке приводимые документы Черчилля бумагами других политиков. Для того чтобы добиться этого, он привел беспроигрышный аргумент: «Мистер Черчилль настолько много цитирует свои документы, что может сложиться впечатление — никто, кроме него, не высказывал никакой инициативы»[497].
После всего вышесказанного не будет преувеличением сказать, что «Синдикат» представлял из себя очень эффективную организационную структуру. По словам профессора истории Кембриджского университета Дэвида Рейнольдса, «в процессе работы Черчилль создал очень надежный механизм. Входящие в его внутренний круг исследователи и писатели были всегда под рукой, и с каждым из них Уинстон установил особые отношения. Он сформировал уникальную систему, включавшую в себя исследования, писание и контроль. Уинстон наладил контакты с крупнейшими издателями по обе стороны Атлантики. Наконец, ему удалось привлечь секретариат кабинета министров, в результате чего он и его исследователи получили широкий доступ к секретным материалам. Кроме того, Уинстон официально превратил секретаря кабинета в дополнительного корректора»[498].
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
