А ещё проверить то, что накопал в библиотеке города и в библиотеке Ян.
Несправедливо? Возможно. Будем считать, что я, вернув подвижность пальцев, теперь в расчёте с ней, отплатил за свой жестокий и несправедливый упрёк.
Тройка Лаи ушла следующей после Сестёр. Я выждал ещё немного, давая им время убраться подальше от города, чтобы мы точно не столкнулись и только когда в ворота ушёл уже с пяток других мелких отрядов вольных, двинул на выход сам.
Бросил стражнику:
— Орзуф. Вольный. Предводитель. Выход за себя и за алхимика Пиатрия. Назначенное место есть.
Больше мне говорить ничего не нужно. Других Предводителей по имени Орзуф и Пиатрий в городе Ян нет.
Однако стражник, вместо того, чтобы записать моё имя и махнуть на меня рукой, вдруг оживился:
— О! Орзуф! Старший, вот он, появился! Старший!
На этот возглас из ворот левой привратной башни выглянул Хурт и молча махнул мне рукой.
Я чуть прищурился, позволяя своему таланту показать мне всё, что он может.
Над стражником, что так и стоял слева, глазел то на меня, то на Хурта, проявились десятки погасших печатей, потянулись над его головой вверх, словно облако или дым. Ярче засветились печати идущих в башнях и на стенах.
Нет, никого лишнего, никого невидимого, никого подозрительного, и я неспешно двинул к Хурту.
Он принял меня с улыбкой:
— Как ты вовремя решил выйти, Орзуф, а то я уж думал, что придётся тебя до обеда ждать.
Я, в общем, кое-что для себя уже понял, но всё же напоказ удивился:
— Ждать? Да я и сам ещё вчера не знал, что выйду на Поле Битвы.
— Да? — удивился Хурт, но тут же махнул рукой. — Неважно. На, держи, старший Нулар просил вручить тебе.
С этими словами Хурт выложил на стол из кисета броню для тела. Кожа, сталь, заклёпки. Выглядела она очень тонкой и явно предназначалась для того, чтобы носить её под халатом, скрытно. Даже плечи не закрывала.
Хурт поторопил меня:
— Ну, чего замер? Давай, надевай. Видно, у старшего Нулара на тебя очень большие планы, раз он так заботится о твоей жизни.
Ну да, ну да. Я про себя недоверчиво хмыкнул.
С этим Нуларом вроде только договоришься, как он пропадает с концами. Дурная и странная у него привычка.
Это выходит, передо мной лежит тот самый артефакт, что назначен мне в плату за новое дело?
Только почему вручает её Хурт и здесь?
Я шагнул к столу, словно невзначай уточнил:
— И давно ждёшь?
Тот помедлил, затем буркнул:
— Ты, конечно, теперь на особом счету у старшего Нулара, но всё же побольше почтительности. Ты простой вольный, несмотря на свою силу, а я один из семьи Ян.
Я чуть поднял брови и повторил вопрос по-другому:
— И давно ждёте, уважаемый младший из семьи Ян?
Хурт помрачнел ещё сильней, но ответил:
— Не успел вчера спать лечь, как старший Нулар поручил мне это дело.
Ну хотя бы одной тайной меньше. Стоило мне сообщить Пиатрию о своих планах уйти, как Нулар тут же засуетился, приволок Хурту эту броню, поручил передать мне.
Но вопросы всё равно остались. Почему снова не сам? Почему ни слова о деле? Кто, Хурт мне о нём расскажет? Почему так важно, чтобы Нулар внешне не был в этом и близко замешан?
Размышления не помешали мне ухватить броню, взвесить её на руках, скользнуть ладонью по коже и убрать в кисет.
Хурт тут же ожил, возмутился:
— Эй, что это делаешь? А ну, надел!
Теперь уже я наклонил голову к плечу и недоумённо спросил:
— Зачем? Мне она сейчас ни к чему.
— К тому, что у меня приказ от старшего Нулара, я должен быть уверен, что она подошла тебе и что использовать её будешь только ты. Хватает умников, что перепродают награды семьи.
— Разве награды не становятся собственностью награждённого? Какое дело, как мы…
— Не умничай, — оборвал меня Хурт. — Награда награде рознь. Давай, надевай, привязывай её к себе, слушай, что нужно сделать и вали. Нет — значит, никакого задания, никакого выхода тебе, у меня на этот счёт строгий приказ.
Я кивнул:
— Вон оно как.
Сам же в это время лихорадочно думал. С некоторых пор я очень подозрительно отношусь ко всем вещам, что нужно на себя надевать. Вроде и времени с тех пор минуло немало, но почему-то повторять старую глупость, когда я, вроде как, надеялся на свой талант, а в результате оказался долговым слугой — не хочется. Даже не знаю почему.
В другое время и в других местах я забывал об этом, но сейчас очень уж это всё подозрительно, и, как назло, мы стоим на месте, хранилища с реликвиями и близко нет, и всё нужно решить здесь и сейчас. Быстро, я бы даже сказал очень быстро.
Я вздохнул и, тяня время, спросил:
— Ох, а что за дело-то, младший из семьи Ян?
Хурт снова скривился, сквозь зубы ответил:
— Давай, не тяни время, Орзуф, принимай награду от старшего Нулара и дай мне, наконец, заняться своими делами.
Я, пусть и занятый тем, что пытался нащупать слабые точки в его амулете и обойти его защиту, не смог удержаться:
— Делами? — напоказ огляделся. — Какими?
Пустая каморка в башне, где нет даже бумаг. Стол, стул и лавка со шкурой, на которой кто-то недавно валялся и медитировал, глядя в потолок. Это в лучшем случае, а может, и просто спал.
— Да тебе какая разница? — разозлился Хурт. — Это ведь ты на площадь к Нулару прибежал, а не он к тебе, верно?
Ах, вот оно как.
Я кивнул:
— Ну да, ну да.
— Так отомри, быстрей давай броню надевай.
Так с улыбкой я и потянул с себя халат, одновременно тянясь к амулету Хурта.
Он сам в это время хмыкнул:
— Ну теперь я хотя бы начал понимать резоны старшего Нулара. Не снимаешь даже за пределами Поля Битвы?
Это он увидел мои наручи.
Я покрутил рукой, расплывчато объяснил:
— На самом деле очень удобно, всегда есть возможность отразить удар, не тратя Покров.
— Тут ты, конечно, прав, — принялся рассуждать Хурт. — Особенно с твоими навыками. Наверное, и сбежать предпочёл в прошлый раз именно поэтому? Перестроиться на другие привычки сложно.
Я снова не очень понимал, о чём он говорит, но старательно делал вид, что слушаю. Только рад был тому, что он увлёкся, давая мне время на попытки обмана.
Окончательно откинул в сторону халат, принялся крутить броню, делая вид, что изучаю застёжки и примериваю его по себе.
Вот
