(В то же время при личной встрече с Александром I Наполеон говорил о желании иметь детей, впервые рассказал о разводе с Жозефиной Богарне и интересовался Екатериной Павловной.)
В Петербурге Александр I изложил содержание бесед с Талейраном и самим венценосным женихом своей матери и сестре. И если Екатерина Павловна отнеслась к сообщению брата спокойно, то Мария Федоровна перешла сразу же к активной реализации запасного варианта для своей дочери: принца Георга Ольденбургского официально объявили женихом Екатерины Павловны. 1 января 1809 года состоялось обручение молодых, а 18 апреля — свадьба. Супруг любимой сестры царя получил в свое ведение министерство водных путей сообщения и генерал-губернаторство в Твери.
Как ни странно, замужество Екатерины Павловны не смутило французского императора, хотя в петербургском дворе полагали, что ему нанесен чувствительный удар по самолюбию. 25 ноября 1809 года посланник Франции в русской столице Коленкур получил лично от Наполеона I письмо, в котором ему поручалось совершенно секретно узнать у Александра I: может ли французский император рассчитывать на руку другой сестры царя, Анны Павловны, в случае развода с Жозефиной Богарне.
Узнав об этом новом проекте, Мария Федоровна писала 23 декабря замужней Екатерине Павловне: «Во вторник 21 числа приехал в Гатчину Александр; он казался озабоченным, хотя и делал вид, что он в духе. После обеда, когда мы остались одни, он сказал: „Матушка, вы просили, чтобы я поделился с вами, когда меня будет что-нибудь тревожить; в настоящую минуту есть одно обстоятельство, которое меня очень беспокоит. Бога ради не прерывайте меня, дайте мне докончить, ибо дело слишком важное и может иметь, какое бы ни было принято нами решение, чрезвычайно важные последствия“.
Я обмерла от страха, сердце мое замерло, так как я думала, что дело касается лично Александра. Я еле дышала. Он продолжал: „Из Парижа прибыл курьер; там совершаются необычные события. Император разводится с императрицей; она и ее сын изъявили на это свое согласие; акт о разводе вскоре будет обнародован. Куракин пишет мне, что семейство Бонапарта хочет, чтобы он женился на своей племяннице, дочери Люсьена; говорят, однако, что он, Бонапарт, имеет виды на Анну; иные говорят, что выбор падет на эрцгерцогиню, дочь императора Франца. Вы знаете, что я не верил этих слухам, когда дело касалось Като, но теперь я им верю, и вы можете судить, насколько это меня тревожит; если он задумал это и сделает известные шаги, что ответить ему? Все говорит против этого брака, но отказ вызовет озлобление, недоброжелательство, самые мелочные придирки, ибо нужно знать человека, который будет нами оскорблен. Если его выбор падет на эрцгерцогиню, то он сблизится с Австрией и склонит ее действовать нам во вред, дабы доказать нам, что если мы пренебрегли его союзом, то он сумеет устроить дело так, что союз с ним будет полезен той державе, которая им дорожит, и будет во вред нам. Я могу предсказать, что в Вене будут рады союзу с Наполеоном. Что скажет народ, если наш отказ повлечет за собой прискорбные последствия? Словом, по моему мнению, ничего худшего с нами приключиться не могло. Если придется ему отказать, что отвечать, на что сослаться? Какую выставить причину? Все эти соображения в высшей степени важны; их нужно обсудить спокойно, не спеша“».
Уверенный в успехе «русского брака», Наполеон поспешил расторгнуть гражданский брак с Жозефиной, несмотря на ее отчаянное сопротивление.
Между тем Александр I после бесед с Коленкуром отправился к матери в Гатчину и сообщил о намерении Наполеона. И на сей раз было решено отказать, хотя Александр I и Мария Федоровна предвидели, какие последствия могут быть для России в будущем. Царь в мягкой форме сказал Коленкуру, что мать невесты согласна выдать дочь замуж только по достижению ею восемнадцати лет, в 1812 году. Наполеон воспринял отказ Петербурга как оскорбление, и 17 января он заключил брачный союз с австрийской эрцгерцогиней Марией-Луизой. Уклончивый, равносильный отказу ответ на сватовство Наполеона к Анне Павловне были первым поводом к охлаждению между союзниками, приведшему два года спустя к окончательному разрыву.
Энергичная Екатерина Павловна сопровождала любимого брата во всех походах, была с ним на Венском конгрессе. Ее муж, Георг Ольденбургский, скоропостижно скончался, и в 1815 году великая княгиня вышла замуж за Вильгельма Вюртембергского. Второму мужу она подарила трех дочерей.
Спустя месяц после бракосочетания Екатерины Павловны состоялась свадьба и ее сестры Анны с принцем Оранским, наследником нидерландского престола. Долгой и счастливой была супружеская жизнь скромной дочери Павла I и внучки Екатерины II: почти полстолетия она царствовала вместе с мужем. Их сын король Вильгельм III был женат на дочери Екатерины Павловны, принцессе Софии Вюртембергской.
Великая княжна Екатерина Павловна проводила большую часть года в замке Бельвю, который был подарен ей королем Фридрихом; этот замок расположен в живописной местности неподалеку от Штутгарта. Жизнь она вела весьма деятельную; по ее личной инициативе было создано благотворительное общество для оказания помощи бедным. С истинно царской щедростью король и королева подавали пример своим подданным. Но особенно много времени Екатерина Павловна посвящала воспитанию своих детей.
Великая княгиня полагала, что для этого мало материнской любви, и супруг помогал ей с истинно отцовской заботливостью.
В конце декабря 1818 года Екатерина Павловна заболела ревматической лихорадкой, к которой вскоре присоединилось воспаление головного мозга, и 28 декабря ее не стало. Это случилось ровно три года спустя, день в день, после обручения ее со своим вторым мужем.
В Петербурге известие о смерти королевы Вюртембергской [62] было получено лишь 24 января 1819 года. В. А. Жуковский на кончину Екатерины Павловны написал стихотворение:
Ты улетел, небесный посетитель,Ты погостил недолго на земле.Мечталось нам, что здесь твоя обитель,Уже своим тебя мы нарекли…Пришла судьба, свирепый истребительИ мы следов твоих уж не нашли.Прекрасное погибло в дивном цвете…Таков удел прекрасного на свете…О наша жизнь, где верны лишь утраты,Где милому мгновенье лишь дано,Где скорбь без крыл, а радости крылаты,И где навек минувшее одно…
В последние годы своего царствования император Александр I неоднократно предпринимал продолжительные путешествия по своей обширной империи. Осенью 1825 года он отправился в Новороссийский край, в Таганрог, куда по совету врачей поехала его супруга Елизавета Алексеевна для восстановления здоровья. Устроив все необходимое для отдыха императрицы, Александр I поехал в Крым. До сих пор император был здоров и не чувствовал никаких недугов, если не считать головных болей и беспокойство от старой раны на ноге, полученной в результате ушиба в начале 1824 года. Во время поездки по Крыму Александр I простудился и в Мариуполе 4 ноября заболел лихорадкой, приступ которой почувствовал еще раньше, в Бахчисарае. На следующий день император вернулся обратно в Таганрог и слег в постель. Предположение, что недуг будет неопасным и его можно будет преодолеть, не подтвердилось: врачи оказались беспомощными. Александр I, старший брат Павла и любимый внук Екатерины II, в 11 часов утра 19 ноября 1825 года умер в присутствии супруги, закрывшей ему глаза.
В связи со смертью российского императора Александра I двор и вся Русская армия по приказанию короля три недели носили траур по умершему государю. Фридрих-Вильгельм III отправил представителем на похороны Александра I своего второго сына, принца Вильгельма. Летом 1826 года, в середине июля, в Петербург приехал другой брат императрицы, принц Карл, который представлял своего отца на торжестве коронования Николая I.
Сын Павла I, Николай, родившийся 25 июня 1796 года, только несколько месяцев находился под покровительством своей бабушки — императрицы Екатерины II. Он не имел таких учителей и воспитателей, какие были у его старших братьев, и вырос под непосредственным наблюдением отца и, главным образом, матери. Павел страстно любил своих малолетних детей, особенно Николая. По этому поводу Анна Павловна, будущая королева Нидерландская, оставила такую запись: «Мой отец любил окружать себя своими младшими детыми и заставлял нас, Николая, Михаила и меня, являться к нему в комнату играть, пока его причесывали, в единственный свободный момент, который был у него. В особенности это случалось в последнее время его жизни. Он был нежен и так добр с нами, что мы любили ходить к нему. Он говорил, что его отдалили от его старших детей, отобрав их от него с самого рождения, но что он желает окружить себя младшими, чтобы познакомиться с ними».
