— Так, значит. Тебе пора умирать, полковник. Ты у нас все знаешь лучше меня.
— Работа такая у меня. Майский. Должен все знать.
Из кабины экипажа вышел Константин.
— Пролетаем Белоруссию. Они спрашивают, куда лететь.
— В Прагу, — быстро сказал Майский, метнув взгляд на Абуладзе, — скажи, что мы летим в Прагу. И не оставляй их одних. Они тебе что хочешь могут сделать, пока одни.
Константин ушел в кабину.
— В Праге заправимся, — громко сказал Аркадий Александрович, обращаясь к Седому, — а потом полетим дальше. — В этот момент раздался звонок сотового телефона. Майский достал свой второй телефон и спросил: — Кто говорит?
— Как ваши дела? — спросил Переда.
— Все в порядке. Мы уже взлетели. Все идет по плану, Мигель. Деньги уже на борту самолета.
Очевидно, Переда кричал от радости, если даже Майский улыбнулся.
— А у вас как дела? — спросил он в свою очередь.
— Питер уже на борту, — доложил Переда, — летим по графику.
— Ждите нас, — сказал Майский, — мы будем вовремя. Главное, забрать Всеволда в Чехии. Тогда все будет нормально. — Он закончил разговор, встал и снова подошел к ящикам с деньгами. — Эдик, — крикнул он, — пойди и скажи, чтобы они запросили разрешение на посадку. И передай наши позывные в Москву. Пусть предупредят чехов, чтобы нас не трогали. Иначе не увидят своей третьей капсулы.
Эдик вскочил, бросившись в кабину экипажа. Седой молча встал, проходя к ящику, где была еда. Принес несколько бутербродов, протянул один из них Абуладзе. Тот не стал даже смотреть. Седой положил бутерброд рядом на сиденье, горько усмехнулся и отошел от полковника. Майский, заметив, как он понес бутерброд полковнику, тем не менее ничего не сказал. Карина взяла бутерброд.
— Спасибо, — сказала она.
Седой кивнул. Сам он также ничего не ел.
Просто пил воду.
— Ты не хочешь есть? — спросила Карина.
— Не хочу.
— Почему?
— Не хочу, и все.
— Ты чем-то встревожен, — убежденно сказала молодая женщина, — расслабься, все уже кончилось.
Седой посмотрел на нее и очень тихо сказал:
— Все только начинается, Карина. И мы еще не знаем, чем это действительно кончится.
Москва. 21 час 20 минут
Программа «Время» началась, как обычно, точно в девять часов вечера. Телевизор был включен, и все невольно прислушивались, опасаясь услышать о сегодняшних событиях в Москве. Но первые десять минут холодновато-благожелательная ведущая ничего не сказала.
И лишь на одиннадцатой минуте рассказала о взрывах нескольких машин и погибших бандитах добавив, что это, очевидно, разборки между кланами мафии. И почти сразу вслед за этим позвонил Президент, которому премьер докладывал уже трижды о ходе операции.
Сначала премьер-министр долго рассказывал об убитых террористах, о захваченных в аэропорту «оборотнях» — нескольких офицерах милиции, оказавшихся пособниками бандитов. Не забыл упомянуть про полученные две капсулы из трех. И только в конце признался, что самолет с деньгами на борту и оставшимися террористами уже покинул территорию России, держа курс на запад.
— Вы разрешили им уйти? — не поверил Президент. — Уйти с такими деньгами? С нашими деньгами?
Премьер сверкнул глазами, глядя на окружавших его министров. Это они уговаривали его отменить штурм. И он их послушался.
— Мы держим ситуацию под контролем, — доложил он, — следим за самолетом со спутников. Группа спецназа готова вылететь в любую точку земли, куда сядет самолет террористов.
Здесь с нами министр иностранных дел. Все послы, аккредитованные в Москве, уже предупреждены о возможной посадке самолета с террористами. И все единодушно обещали свою поддержку.
— Держите меня в курсе, — сказал Президент, положив трубку. Премьер недовольно посмотрел на сидевших в кабинете людей.
— Ну, что мы имеем? — спросил он.
— Террорист, который звонил нам из Германии, — начал докладывать директор ФСБ, — уже проехал немецкие города Цизель и Айзенштейн. Потом пересек германо-чешскую границу. Мы связались с чешской службой безопасности, и они приняли его от немецкой стороны. Он пообедал в городе Железна Руда, на самой границе Чехии, и проехал Клатови.
В городе Пршештице он ненадолго останавливался. И сейчас движется в сторону Праги. Мы просили пока его не задерживать, пытаемся выяснить план террористов до конца. Пока неясно, куда они собираются направиться.
— Понятно. Что у вас? — спросил премьер у Лодынина.
— Вместе с террористами на борту находятся и мои сотрудники, — доложил Лодынин, — из трех летчиков экипажа, затребованных террористами, двое — сотрудники спецназа, в том числе и полковник Комаров. Второй — майор Савельев, действительно бывший летчик, перешедший на работу к нам после получения тяжелой травмы. Командир корабля — профессиональный летчик. Герой Советского Союза Симаков. Они все трое добровольцы.
— Таких людей на смерть посылаем! — покачал головой премьер. — У вас все?
— Там еще с ними летит наш полковник Абуладзе, — напомнил Лодынин, — я вам про него уже докладывал.
— Да, я помню, — кивнул премьер, — я все-таки не совсем понимаю, что у вас там в самолете происходит? Террористов там всего четверо мужчин. Верно?
— Пятеро мужчин и одна женщина, — поправил его Лодынин.
— Ну пятеро. А ваших там четверо. Почему они ничего не могут сделать? Пусть повернут самолет обратно и сядут в Москве.
— Мы не знаем, где третья капсула, — объяснил Лодынин, — а Майский уверяет нас, что выдаст нам ее только после приземления. Мы не можем так рисковать.
— А если он вас обманет?
— Такой вариант мы тоже не исключаем, — кивнул Лодынин, — но, думаю, это не в его интересах. Получив деньги, они становятся богатыми людьми. Зачем им нужна эпидемия ЗНХ, которая вполне может распространиться по всему миру? Нет, они все-таки прагматики и умеют мыслить рациональными категориями.
— Вот в следующий раз вы сами будете объяснять Президенту про рациональные категории, — вспыхнул премьер. — Садитесь, Лодынин. Видимо, военные окончательно провалили нам всю операцию. Что у вас? — спросил он, обращаясь к министру внутренних дел.
Самое мрачное настроение было у министра МВД. Захваченные двое террористов действительно оказались сотрудниками МВД. И не бывшими, а настоящими. Еще двое были бывшими сотрудниками. И все это стало известно и премьеру, и самому Президенту.
— Мы проводим сейчас служебное расследование, — жестко заявил министр внутренних дел, — пытаемся выяснить, кто и как осуществлял подготовку операции. По данным наших следователей, уже успевших побеседовать с задержанными… — он хотел сказать — с сотрудниками милиции, но вовремя спохватился и сказал: — террористами, установлено, что всю группу террористов возглавляли три человека — Аркадий Александрович Майский, бывший подполковник милиции Авдотин по кличке Лось и бывший сотрудник ГРУ, бывший старший лейтенант, бывший Герой Советского Союза Владимир Хромов по кличке Седой. Однако все задержанные указывают, что, кроме этих троих, был еще один — самый главный, имени которого никто из них не знает. Они утверждают, что его называли между собой Генерал.
— Это кличка или звание? — спросил премьер.
— Пока не установили. А задержанный Лось отправлен в больницу. У него сломана челюсть.
Но, как только он сумеет говорить, мы его допросим, попытаемся установить, кто скрывался за кличкой Генерал.
— У вас все?
— Все, — строго закончил министр МВД. — В аэропорту порядок восстановлен. Самолеты уже летают, постепенно восстанавливаем график рейсов.
В кабинет вошел Маркин.
— Разрешите? — спросил он у премьера. — Новые сообщения о террористах.
— Говорите, — потребовал премьер.
— Только что они пересекли государственную границу Белоруссии и Словакии. И попросили разрешение на посадку в пражском аэропорту для дозаправки.
— Срочно свяжитесь с Прагой, — посмотрел на министра иностранных дел премьер, — если нужно, я сам позвоню президенту Чехии. — Он помолчал и вдруг спросил, ни к кому не обращаясь: — Значит, они летели в Прагу?
— Нет, — громко ответил на его вопрос генерал Лодынин, — они не могли лететь в Прагу. Они понимают, что там у них нет никаких шансов. Я думаю, они полетят дальше.
— Этот террорист, который нам звонил, — вспомнил премьер, — он, кажется, приехал сейчас в Прагу.
— Да, — подтвердил Маркин, ответив вместо директора ФСБ, — мы получили сообщение и про него. Он сдался властям. Требует, чтобы его посадили в самолет, который скоро совершит посадку в аэропорту Праги. Просил связаться с Москвой, чтобы мы подтвердили его полномочия.
— Вот негодяй! — не выдержал премьер. — Ну, что будем делать?
