-Приветствую вас в эти трудные времена! Наш народ всегда отличался мудростью, унаследованной от великого Сапиена. Вот уже больше шестнадцати сотен лет в пятый день ноября мы отмечаем великий праздник океана, поскольку именно сегодня наш прародитель даровал жизнь морским пучинам и каждому из нас. Пусть же мудрость и сила великого океана и светлой Луны, озаряющей в ночи его необъятные просторы, сопровождают наш народ вовеки!
С этими словами правитель повернулся к каскаду Сапиена и встал на колени. Все сидевшие за столом гламарины последовали его примеру. Не смея нарушать сложившиеся традиции его примеру последовали и путники. На одну минуту весь остров погрузился в тишину, нарушаемую лишь шумом ниспадавшего с одинокой горы водопада. Правитель повернулся к Элиффину и жестом попросил его подойти:
-Мой друг, теперь вы можете открыться каскаду Сапиена, однако, прежде, прошу, скажите, какое намерение отправило вас в столь далекий путь?
-Я - маг водной стихии, я прибыл на остров к каскаду Сапиена, дабы узнать, наконец, откуда у меня сей дар, - честно признался Элиффин.
-Маг воды? - переспросил пораженный правитель.
-Да, - ответил Элиффин и в подтверждение своих слов, слегка взмахнув рукой, извлек из водопада водяной шар, заискрившийся в свете факелов.
Последовавшая реакция окружающих ошеломила юношу. Правитель пал ниц, его примеру тотчас же последовали почтенные гламарины, восседавшие за столом.
-Мой повелитель, вы вернулись, - промолвил властитель гламаринов перепуганному таким неожиданным поворотом Элиффину.
-Повелитель? Прошу вас, объясните мне, я ничего не понимаю - попросил маг.
-Мага воды не может существовать! - радостно провозгласил на весь остров Гаувдардис. - Великий океан подчиняется лишь одному господину, имя ему - Сапиен. Мой народ! В этот трудный для нас миг, когда возродился черный властелин ужасного пламени, исполнилось и древнее пророчество: властитель морских пучин и творец источников первозданной мудрости также явил себя миру, слава великому прародителю океана, себрину Сапиену! Алан морер Сапиен фортер алюмиум попорул!
Тысячи гламаринов, ожидавших празднование в небольших лодочках у подножия пали также ниц, повторяя произнесенную правителем фразу: Алан морер Сапиен, фортер алюмиум попорул!
У Элиффина помутнело в глазах. Рам удивленный не меньше Элиффина в первое мгновение оторопел, затем последовав примеру гламаринов пал ниц и рассмеялся:
-Так значит, я ему вчера два щелчка по лбу отвесил, а он, как выяснилось, этот как его...Анам шлам Сапиен...поворот так поворот.
-Ему по лбу? - переспросил не смеющий встать с колен правитель, - да вы наглец, однако, друг мой.
-Он мне проспорил, я же не знал про амама Сапиена, - весело отшутился Рам, не переставая подмигивать Элиффину.
-Нет справедливее и милосерднее духа воды, в нем сокрыты источники искренней доброты, - молвил правитель, не смея посмотреть в глаза Элиффину.
Новоявленный Сапиен застыл на месте, не в силах даже совершить глубокий вздох. Откровение из уст правителя архипелага подтвердило его прежние догадки, от которых он еще совсем недавно отмахивался, как от нелепой выдумки.
-Вот почему Ладрозар испугался водного щита в Бартфорте, вот почему он так стремился меня уничтожить, стараясь при этом не подавать виду, вот почему я не погиб в зеленом озере и вот откуда все эти видения... - проносилась в его голове быстрая вереница мыслей.
-Ваше Величество, прошу же, скорее взойти на престол, какой я самым недостойным образом занимал все эти годы, - пролепетал Гаувдардис, подползая на коленях к Элиффину, - молю также простить мою грубость и осторожность, проявленную к Вам по дивному прибытию на остров.
-Дорогой друг, боюсь, Вы ошиблись, я не могу быть себрином, я родился в обычной семье и у меня были родители, - наклонился к нему Элиффин.
-Дружище, у тебя же сегодня день рождения! - напомнил неугомонный Рам.
-Ваши разум и тело молоды, но ваш дух обитал вечно, Вы возродились, дабы уберечь и спасти наш мир, подобно тому, что написано в древнем пророчестве, - проговорил Гаувдардис, обрадованный подтверждением своих слов от Рама.
-Прошу вас все же встать и праздновать так, словно ничего и не произошло, мне сейчас очень непросто, я должен подумать, - попросил Элиффин.
-Да, Ваше Величество, - радостно подчинился Гаувдардис, призывая собравшихся начать торжество.
Ноги у Элиффина подкашивались, дойдя до своего места, он почти рухнул на невысокий стул.
-Приятель, как же тебя теперь называть? Тоже Ваше Величество или можно в счет дружбы немного покороче? - весело спросил Рам.
-Называй меня запутавшимся в себе самом глупцом и никак иначе, - промолвил стиснувший виски от нависших дум Элиффин.
-Не переживай, все к лучшему, теперь мы знаем, что ты равен по духу Ладрозару, а значит сможешь победить его. Как же интересно, наверное, ощущать себя всемогущим себрином! Вот так повезло...
-Поверь, в этом нет ничего интересного, я бы многое отдал за то, чтобы подобная удача прошла стороной. Надо мной висит проклятье. Нет, я не себрин, подобный Ладрозару, я простой юнец, как и тысячи других, но при этом обреченный самой судьбой на борьбу и скитания. Нет, мне не хочется ни власти, ни силы, только оказаться с той, кого люблю, а вернее любил, и чтобы Ладрозар, кардрарки, погибший Калмонд, море огня и лавы оказались лишь очень жутким и страшным сном. Еще месяц назад, сидя в своей комнате, я мечтал о приключениях, теперь я лишь чувствую, как тяжкое бремя давит на меня, прижимая к земле. Я лишен всякой свободы и права на выбор, за меня все решено и в моей власти лишь идти уготованной тропой... - грустно поразмыслив, тихо проговорил Элиффин, высказывая все то, что накипело на душе за долгие дни скитаний.
На далеком от континента острове, в городе узких башен, у подножия великого каскада мудрости до глубокой ночи тысячи гламаринов воспевали на арфах предвечного Сапиена, великий океан и прекрасную Луну, заливавшую ночное небо над погруженным в торжества островом мягким бледно-желтым сиянием.
Сквозь толщу прежних лет
Эпоха тянет нить,
Былых времен завет,
Не властен ты забыть.
Оракул
К середине ночи бурное празднование постепенно пошло на убыль. Веселые и радостные гламарины, всегда полные бурлящей энергии, немного подустали и теперь лишь мерно общались друг с другом. Немалое внимание было уделено дорогому гостю, который, впрочем, не отличался особой приветливостью. Молодые гламарины не переставали подниматься к нему из галереи с красивыми портретами, книгами и свитками, протягивая перо для автографа.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
