– Она что… не дома? – опешил Гуров, стараясь не выдать своего волнения.
– Да она вышла пройтись немного. Сказала, голова разболелась в духоте сидеть.
– А ты чего с ней не пошел?
Юрка повернул голову и с укором посмотрел на Гурова:
– Ты что, Лева? Она же не совсем… того. Чего с ней тут случится, в поселке-то?
– Да нет, я ничего! – поспешил ответить Гуров. – Беспокоюсь просто. Как вы тут живете? С продуктами как? Хватает?
– Если что, я бы позвонил. Да и магазин у вас на том конце поселка есть. Это если на крайний случай.
За окном стукнула калитка, и вскоре на пороге появилась Татьяна. Она улыбнулась им, но улыбка была какой-то вымученной, болезненной.
– Ребята, а давайте выпьем шампанского! – с энтузиазмом предложил Гуров. – Там, помнится, в холодильнике у меня еще с весны стояла бутылка. И повод вполне подходящий. Я сегодня разговаривал с профессором Лозовским…
Две пары глаз мгновенно обратились на него, и Лев сразу пожалел, что начал это свое вранье. Вранья он терпеть не мог всю жизнь, а тут приходится.
– Борис Моисеевич считает, – мужественно продолжил он, – что успех лечения налицо. Теперь он может его прогнозировать. Одним словом, все у вас, ребята, будет хорошо.
Шампанское нашлось, гуляш в исполнении Юрки Калинина был очень неплох. В результате, все трое хорошо посидели перед сном и поболтали о том о сем. Татьяна с особой благодарностью смотрела на Гурова и старательно улыбалась, когда встречалась с ним взглядом. Юрка большей частью отводил глаза. Это тоже было заметно.
Глава 8
Крячко не спеша вошел в кабинет. Сегодня повезло, пробок на дорогах почти не было, поэтому он приехал на работу аж на полчаса раньше, чем планировал. В этом был свой большой плюс, а находить во всем плюсы Станислав Крячко умел лучше других.
Например! Можно очень неторопливо вскипятить чайник и заварить кофе. А потом с такой же солидной неторопливостью выпить его на диване. Именно с солидной неторопливостью, с неторопливостью человека, который себя уважает, который в жизни добился того, чего хотел: он много-много лет проработал на любимой работе, его на этой работе уважают, ценят и считают незаменимым. Ну, почти незаменимым.
Однако, к огромному удивлению Крячко, в кабинете уже сидел Гуров, разумеется, на своем излюбленном месте на диване, и созерцал красный диск солнца, который медленно поднимался над многоэтажками Большой Якиманки. Крячко в последнее время заставал своего начальника в таком положении все реже, поэтому замер в дверях и довольно усмехнулся про себя. Сейчас это был опять тот Гуров, которого он знал тысячу лет, которого любил, уважал, с которым ему нравилось работать.
– Заходи, чего замер, – первым нарушил молчание Гуров. Голос прозвучал ровно и немного расслабленно.
– Не хотел мешать медитации. – Крячко подошел и привычно сунул свою пятерню в ладонь Гурова: – Доброе утро, шеф. Кофе уже пил?
– Да, спасибо, – кивнул Гуров и, немного помолчав, вдруг проговорил: – Стас, скажи, а часто у тебя в жизни возникало недовольство собой?
– Недовольство собой? Ну-у, бывало… пару раз.
– А почему, с чем это было связано? – продолжал настаивать Гуров.
– Эх, теперь разве вспомнишь! Ну-у, на четвертом курсе по пьянке с девушкой в постели не получилось. Очень был, помнится недоволен. Потом, это еще в лейтенантах было…
– Господи, Стас! – поспешно перебил его Гуров. – Я же совсем не о том! Я с тобой о внутренней неудовлетворенности, я о жизненной позиции, о морали и этике.
– А ты думаешь, было этично притащить девку домой, – возмутился Крячко с самым серьезным видом, – наобещать ей с три короба, а потом…
– Какой же ты все-таки… – вздохнул Гуров и сокрушенно покрутил головой. Но при виде довольного лица Станислава не удержался и рассмеялся: – Умеешь ты вывести меня из унылого состояния, Стас. Вот что умеешь, то умеешь!
– Это еще что, – промурлыкал Крячко, – я еще и вышивать умею, и на машинке… м-р-р!
Капитан Афанасьев явился точно в девять часов, как и было велено. Своей властью Гуров добился того, чтобы в МУРе «делом платков» занимался именно Афанасьев. Во-первых, он был, что называется, в теме, а, во-вторых, труп Миронова на воровской квартире с платком на груди снял некоторые ограничения с этого дела. Орлов решился придать ему официальный статус оперативной разработки. Теперь имелась соответствующая папка в МУРе, куда стали подшиваться результаты оперативных установок, рапорта сыщиков, копии агентурных заданий и остальное, что могло отражать работу сыщиков по этому делу, включая и планы работ на каждую неделю.
Плечистый, с крупной, коротко остриженной головой, Афанасьев выглядел человеком нагловатым, самоуверенным, почти хамоватым. Год назад Гуров его таким и посчитал, пока не увидел опера в деле и не посмотрел на него другими глазами. Весь этот образ был не более чем маской, необходимой для работы, для подавления противника, которым была уголовная среда. А старший опер Афанасьев как раз и специализировался на преступлениях в этой среде.
МУР вообще мелочовкой не занимался, а занимался он тяжкими преступлениями, преступлениями против представителей органов власти и иных важных лиц. Бытовухой, менее тяжкими преступлениями, как хулиганство, квартирные кражи, мелкие грабежи, занимались территориальные управления внутренних дел. Если, конечно, за квартирными кражами и разбоями не стояли серьезные банды, если это были не серийные преступления. В этом случае МУР включался в работу со всем своим могучим аппаратом. Одним словом, МУР есть МУР.
И капитан Афанасьев был высочайшим профессионалом МУРа. Он умен, даже хитер, умеет задавить бандита своей аурой матерого сыщика, авторитетом. Его боялись, уважали, ему «кололись», хотя Афанасьев в жизни не ударил ни одного вора или бандита. При задерживании несколько раз было, когда ему оказывали вооруженное сопротивление, но не более того. А в жизни, в среде коллег, капитан слыл улыбчивым и веселым парнем, человеком, который в состоянии понять чужую проблему, который первым протягивал руку, если у кого-то из коллег случались неприятности личного характера. И не только личного. Взаимопомощь, взаимовыручка среди сыщиков тоже не последнее дело.
– Разрешите? – раздался голос Афанасьева в дверном проеме.
Гуров посмотрел на капитана в форме и невольно поморщился. Следовало самому подумать об этом и предупредить, чтобы Афанасьев приходил сюда в «гражданке».
– Заходи, Андрей Андреевич, – пригласил он. – Ну, докладывай, что там получается по личностям убитых? – предложил он капитану и заложил руки за голову.
– Получается у нас следующее, – доставая ежедневник с записями, начал Афанасьев. – Сергей Бочаров двадцати восьми лет, сотрудник компании «Техносервис». Работает там менеджером по продажам, коллегами и начальством характеризуется положительно. Я бы хотел отметить, что парень ушиблен был карьерой, работал много и успешно. Страсть много зарабатывать навела, конечно, на мысль, что причиной убийства могла быть его профессиональная деятельность, но думаю, что это не так.
– Я тоже так думаю, – согласился Гуров. – Он менеджер по продажам, а ты знаешь, Андрей Андреевич, что это за работа?
– Примерно. Как я понял, он подыскивает покупателей среди организаций на их инженерное оборудование и организует поставку.
– Правильно. Тут криминалу места практически нет, если только он не собирал предоплаты наличными и не скрывался от покупателей. Но тогда его уже вся страна ловила бы, и мы бы об этом знали. Надо, скорее, плясать от его заработков, от того, как и на что он тратил заработанные в фирме деньги.
– Увы, тратил он их нормально.
– Ты, капитан, как будто сожалеешь, что парень в криминале не замешан, – подал голос Крячко. – Радоваться надо, что не замечен и не замешан. А ты – «увы»!
– Виноват, – сухо отозвался Афанасьев. – Значит, тратил он их, в основном, двумя способами: погашал ипотечный кредит и копил на хорошую машину. В остальном вел себя вполне скромно. Иногда ходил по клубам и барам, но завсегдатаем не назовешь. Откровенных ссор с кем-либо, каких-то конфликтов я в его истории не нашел. Послал запрос по месту прежнего жительства в Тулу. Там у него мать и младшая сестра. Вполне благополучная семья, как говорили коллеги, но дождемся ответа на запрос.
– В запросе ты что указал? – спросил Гуров.
– Обычные вопросы: привлекался ли, замешан ли, имел ли отношения, состоял ли на учете в психдиспансере. То же самое и о ближайших родственниках.
– Понятно, давай дальше.
– Дальше – результаты вскрытия. Признаков наркотических веществ в организме не обнаружено. Алкоголь на уровне пол-литра пива. Причина смерти: черепно-мозговая травма от удара во время падения о железные конструкции, а так же перелом основания черепа в каких-то там позвонках, но и это вполне соответствует положению тела и результатам падения с такой высоты в строительный котлован. Иных признаков, говорящих о насильственной смерти, нет. На деревянных поверхностях ограждения котлована обнаружены частички его одежды, точнее, брюк. Так что падал он, споткнувшись об ограждение.
