Мистер Саттерсуэйт предложил устроить обед у него дома. В конце концов они остановились на «Беркли». Потом, если бы Эгг высказала какое-то предпочтение, они могли бы пересмотреть этот выбор.
Мистер Саттерсуэйт сразу заметил, как похудела девушка. Ее глаза будто бы стали крупнее, а подбородок приобрел более резкие очертания; щеки покрывала бледность, а под глазами отчетливо виднелись круги. Но она не утратила своего очарования и присущей ей юношеской пылкости.
– Я знала, что вы приедете… – сказала она, обращаясь к сэру Чарльзу.
В ее тоне прозвучало: «Теперь, когда вы приехали, все будет в порядке…»
Но она отнюдь не была уверена в том, что он приедет, думал мистер Саттерсуэйт. Явно с нетерпением ждала его все это время и изводила себя. Понимает ли он это? Актеры зачастую бывают слишком тщеславны… Неужели он не видит, что девушка по уши влюблена в него? Странная ситуация, продолжал размышлять мистер Саттерсуэйт. У него не было сомнений в том, что сэр Чарльз тоже безумно любит девушку. Соединявшее их звено – за которое они оба отчаянно цеплялись – было связано с преступлением, двойным преступлением самого отвратительного свойства.
За столом сказано было не особенно много. Сэр Чарльз рассказывал о своем пребывании за границей. Эгг говорила о жизни в Лумауте. Когда беседа затухала, мистер Саттерсуэйт приходил на помощь и поддерживал ее. После обеда они отправились к мистеру Саттерсуэйту, который жил на набережной Челси.
Это был большой дом, наполненный великолепными произведениями искусства: картинами, миниатюрами, скульптурами, китайским фарфором, доисторическими гончарными изделиями, статуэтками из слоновой кости, мебелью «чиппендейл» и «хепплуайт». В воздухе витал дух утонченности и изысканности.
Эгг Литтон-Гор ничего не видела, ни на что не обращала внимание. Она швырнула пальто на кресло.
– Ну, расскажите же мне наконец все, что вам известно.
Она с живейшим интересом выслушала рассказ сэра Чарльза об их приключениях в Йоркшире и затаила дыхание, когда дело дошло до найденных ими посланий.
– О том, что произошло потом, можно только догадываться, – завершил свое повествование сэр Чарльз. – Вероятно, Эллису заплатили, чтобы тот держал язык за зубами, и помогли скрыться.
Эгг покачала головой:
– Неужели вы не понимаете? Эллис мертв.
Мужчины с изумлением уставились на нее.
– Да-да, мертв, – повторила Эгг. – Потому-то он и исчез, не оставив следов. Ему было слишком много известно, и его убили. Итак, это уже третья жертва.
Хотя ни один из них прежде не рассматривал такую версию, сэр Чарльз и мистер Саттерсуэйт были вынуждены признать, что она не так уж невероятна.
– Послушайте, дорогая моя девочка, – сказал сэр Чарльз, – это одни лишь слова. Где его тело?
– Я не знаю, где тело, – ответила Эгг. – Есть множество мест, где его можно было бы спрятать.
– Вряд ли… – пробормотал мистер Саттерсуэйт. – Вряд ли…
– Множество, – повторила Эгг. – Погодите…
Она задумалась.
– В каждом доме есть чердак, куда никто никогда не заглядывает. Возможно, тело, упакованное в чемодан, находится там.
– Маловероятно, – сказал сэр Чарльз, – но, в принципе, возможно. На чердаке тело действительно можно спрятать – на некоторое время.
Эгг была не из тех, кто легко сдается.
– Запах распространяется вверх, а не вниз. Разлагающееся тело обнаружится гораздо быстрее в подвале, чем на чердаке. К тому же люди долго будут думать, что это смердит дохлая крыса.
– Если ваша версия верна, то убийцей определенно является мужчина, поскольку женщина просто физически не смогла бы затащить мертвое тело на чердак. Да и для мужчины это непростая задача.
– Существуют и другие варианты. В доме имеется тайный ход – мне о нем рассказала мисс Сатклифф, а сэр Бартоломью обещал показать его. Возможно, убийца дал Эллису деньги, показал, каким путем можно выбраться из дома, пошел вместе с ним по тайному ходу и там убил его. Это вполне могла бы сделать и женщина. Например, заколоть его сзади и оставить тело на месте убийства.
Сэр Чарльз с сомнением покачал головой, но спорить с Эгг не стал. Мистер Саттерсуэйт вспомнил, что у него на мгновение возникло такое же подозрение в комнате Эллиса, когда обнаружились его письма. Он вспомнил также, как в тот же самый момент по телу сэра Чарльза пробежала дрожь. Вероятно, ему пришла в голову мысль о том, что Эллис мог быть мертв…
Если дворецкий мертв, подумал мистер Саттерсуэйт, мы имеем дело с очень опасным человеком. Да, очень опасным… Внезапно он ощутил, как по его позвоночнику скользнул холодок страха. Человек, убивший трижды, без колебаний будет убивать и дальше… Всем им угрожает опасность – сэру Чарльзу, Эгг и ему самому… Если они узнают слишком многое…
Голос сэра Чарльза вывел его из раздумий.
– В вашем письме, Эгг, есть один момент, который я не понял. Вы писали, что Оливеру Мандерсу угрожает опасность, поскольку его подозревает полиция. Я не вижу даже намека на это.
Мистер Саттерсуэйт заметил, что Эгг слегка смутилась. Ему даже показалось, что она покраснела.
Ага, подумал мистер Саттерсуэйт, посмотрим, как вы выйдете из этого положения, юная леди.
– Это было глупо с моей стороны, – заявила Эгг. – Мне казалось, что предлог, под которым он появился в доме сэра Бартоломью, выглядит откровенно фальшивым. Я думала, что он наверняка попадет под подозрение.
Сэра Чарльза вполне удовлетворило такое объяснение.
– Теперь понятно, – сказал он.
– А это был фальшивый предлог? – поинтересовался мистер Саттерсуэйт.
Эгг повернулась к нему:
– Что вы имеете в виду?
– Какая-то странная авария… Я просто подумал, что, если предлог был фальшивым, вы могли знать об этом.
Эгг покачала головой:
– Не знаю. Я не думала об этом. Но зачем Оливеру нужно было представлять дело так, будто с ним случилась авария?
– Для этого у него могли быть причины, – заметил сэр Чарльз. – И вполне естественные.
Он улыбнулся ей. Щеки Эгг сделались пунцовыми.
– Нет, – с трудом выдавила она.
Сэр Чарльз вздохнул. Мистеру Саттерсуэйту пришло в голову, что его друг превратно истолковал румянец на лице девушки. Картрайт сразу погрустнел и как будто постарел.
– Так что же, – сказал он, – если нашему молодому другу не угрожает опасность, зачем я сюда приехал?
Эгг быстро приблизилась к нему и схватила его за рукав пальто.
– Вы больше никуда не уедете! Нельзя ни в коем случае сдаваться. Вы должны установить истину. Я не верю, что кто-нибудь, кроме вас, способен на это. Вы можете. И сделаете.
Она говорила совершенно серьезно и искренне. Казалось, поток ее жизненной энергии освежил застоявшийся воздух комнаты.
– Вы верите в меня? – спросил сэр Чарльз.
Он был явно тронут.
– Да, да, да. Мы обязательно установим истину. Вы и я.
– И Саттерсуэйт.
– Конечно, и мистер Саттерсуэйт, – произнесла Эгг без всякого энтузиазма.
Мистер Саттерсуэйт едва сдержал улыбку. Желала девушка, чтобы он принимал участие в расследовании, или нет, он не собирался оставаться в стороне. Тайны всегда влекли его, и ему нравилось наблюдать за людьми, особенно за влюбленными. В этом деле соединились все его пристрастия.
Сэр Чарльз сел в кресло. В его тоне появились командные нотки – словно у театрального режиссера на репетиции.
– Прежде всего нам нужно определиться. Считаем ли мы, что Баббингтона и Бартоломью Стрейнджа убил один и тот же человек?
– Да, – ответила Эгг.
– Да, – ответил мистер Саттерсуэйт.
– Считаем ли мы, что второе убийство непосредственно вытекает из первого? Другими словами, считаем ли мы, что Бартоломью Стрейнджа убили, дабы он не мог предать гласности факты, касающиеся первого убийства, или поделиться своими подозрениями относительно него?
– Да, – снова ответили Эгг и мистер Саттерсуэйт, на сей раз в унисон.
– Следовательно, мы должны расследовать первое убийство, а не второе.
Эгг кивнула.
– На мой взгляд, вряд ли нам удастся найти убийцу, пока мы не выясним мотив первого убийства. Но это чрезвычайно сложная задача. Баббингтон был безобидным, обаятельным, добрым стариком, у которого никогда не было врагов. Да, он был убит, и для его убийства должна была быть причина. Мы должны выяснить эту причину.
Немного помолчав, он сказал своим обычным, будничным тоном:
– Давайте займемся этим. По каким причинам убивают людей? Наиболее распространенная причина, как мне кажется, это финансовая выгода.
– Месть, – сказала Эгг.
– Мания убийства, – сказал мистер Саттерсуэйт. – Crime passionel[83] вряд ли имеет место в данном случае. Но существует также еще и страх.
