И однажды забрёл слишком глубоко и далеко. Чуть не нашёл приключений на свою задницу, но из тумана вовремя выпрыгнул лохматый брюнетик и свалил меня с ног. Он был старше на год, не больше. Мы разругались и даже поваляли друг друга в тумане, пока не почувствовали приближение монстров.
Удирали быстро и весело, петляя как зайцы по уровням изнанки, чтобы запутать следы. А потом вывалились в какую-то речушку, глубиной по пояс, и после этого пару часов грелись и сушили вещи на солнце. Там и разговорились. Там и начали дружить демон-асар и тёмный ведьмак.
— Поговорим, — выскользнул я на крышу.
— Поговорим, — мрачно ответил Рай.
Я вздохнул и начал с самого начала. Сгорел сарай, гори и хата. Про метку долга, про то, как Розэ вызвала меня, про всё, что я узнал о ней. Я не утаил ничего. Под конец моего рассказа Райтер выглядел пришибленно и смотрел слегка виновато.
— Кажется, мы оба дров наломали, — признался он.
— Мир? — предложил я и протянул ему свою ладонь.
— Мир, — он хлопнул своей лапой по моей, — что мы будем делать с Розэ? Это ведь… невероятно. Потрясающе. Безумно. Пугающе.
— Для начала — пытать ведьму Силли, как только она вернётся, — кровожадно сказал я, — до ведьминого совершеннолетия Розэ осталось совсем немного. Пара недель, если не меньше.
— Хреново, — качнул головой Рай, — чертовски хреново. Розэ ничего не знает?
— Я ничего не говорил. Я не уверен, что она перенесёт эту правду, — я вздохнул, — ты видел, что с ней сделало твоё откровение.
— Но объясниться с ней я должен. Племянница, подумать только, — он взлохматил волосы, — наследница Лоу де Сейл и Фер де Клёр. Кто бы мог подумать. Ну, Рохеза, заварила кашу.
— Я буду присутствовать при разговоре, — предупредил я, — и только попробуй сболтнуть чего-нибудь лишнего. Уши оборву.
Друг только ухмыльнулся, а я смог вздохнуть чуть свободнее. Змея в сердце ослабила свою хватку, но совсем немного. Команда по спасению Розэ пополнила свои ряды новым членом.
Розэ, любимая моя Чебурашка, мы вытащим тебя из этой заварушки. И я украду тебя далеко-далеко. И всегда буду рядом.
Клянусь.
Глава 19. Родовая ведьма двух семей
Розэ
Я сидела на кровати, завернувшись в одеяло, на противоположной постели сидел мой… дядя. Леон уместился на краю моего стола и сложил руки на груди. И меня не покидало странное чувство постановочности всего происходящего. Словно эти двое успели прогнать несколько вариантов развития этой пьесы.
— То есть вы провели ритуал на крови, чтобы проверить нашу с вами степень родства? — спокойно уточнила я у Райтера.
— Розэ, давай уж совсем по-простому, — он улыбнулся, — будем на «ты». Я всего на год старше Леона.
— Хорошо, — я медленно кивнула, — ты провёл ритуал?
— Да, — ответил он, — ты наполовину Лаудесейл. Наша степень родства равна трём. Как для дяди и племянницы.
— Тогда не может быть никакой ошибки, — вздохнула я.
Райтер и Леон странно переглянулись. Они ждали, что я начну истерить, спорить, упаду в обморок, в конце концов? Нет. У меня было время всё осознать и разложить по полочкам. Воспоминания о маме немало этому поспособствовали.
— Розэ, ты… не хотела бы встретиться с нашими родственниками? — осторожно спросил Райтер, — с бабушкой и дедушкой, с тётей?
— Я… — вот тут у меня перехватило дыхание, — я не думаю, что это хорошая идея. Мы чужие друг другу, мне будет неловко и… Я же наследница Фер де Клёр. Я — плод незаконного союза. Более того, я прямое доказательство нарушения древнего запрета.
— Розэ, — прервал меня новоиспечённый дядя, — моим родителям это совершенно не важно. Они любили и продолжают любить Рохезу, и полюбят тебя. Ты же их внучка, единственный ребёнок их пропавшей дочери. Матерь-Ведьма, Розэ, ты как весточка с того света.
— Я не знаю, — я перевела взгляд на Леона, в надежде, что он поможет мне.
— Розэ, что бы ты ни выбрала, я буду на твоей стороне, — сказал он.
— Я бы хотела этого, — я посмотрела на Райтера и сжала пальцы на покрывале, — но боюсь разочарования. Я могу им не понравиться.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})
— Как ты можешь им не понравиться? — поднял чёрные брови дядя, — ты ведь частичка Рохезы, они полюбят тебя безусловно. Ты — Лоу де Сейл, ты одна из нас. Розэ, ты часть семьи.
— Как ты можешь говорить так уверенно? — я нахмурилась.
— Потому что для Лоу де Сейлов семья значит многое, — он пожал плечами и задорно мне улыбнулся, — я вот уже тебя люблю, племяшка. Ты просто чудо.
Леон зыркнул на Райтера, а тот только хмыкнул. И что это было? Я закусила губу. Я верила Райтеру. Розэлла и Мирон Лаудесейл примут меня с распростёртыми объятиями и окутают своей любовью, просто потому что я кровь от крови их. Потому что я дочь Рохезы.
Они любили свою старшую дочь, а та любила их. Я помнила… вспомнила мамины рассказы. Однажды она даже показала мне их портреты. Бабушка была черноволосой и кареглазой, мама и Райтер очень на неё похожи, а вот дедушка, наоборот, был медовым блондином с весёлыми серыми глазами.
Я посмотрела на свою медово-золотистую вьющуюся прядь и подумала, что волосы достались мне от дедушки. У Лейлы Фардеклёр волосы были не такого густого и богатого цвета, с переливами. Они скорее солнечно-соломенного цвета, как и у моего папы.
Я прикрыла глаза, снова и снова вглядываясь в воспоминаниях в лицо мамы. Сердце сжалось. Я так скучаю по ней. Так хочу вновь увидеть её, обнять, почувствовать её прикосновения, тонкий запах розы и слив. Снова услышать, как она называет меня по имени.
«Розмари», так она меня называла. От полного имени — «Розэ-Мария».
Смешно, родители даже в мелочах соблюли мою двойственность. Всё-таки Мария — одно из родовых имён Фардеклёров, а в традициях Лаудесейлов давать первенцу поколения имена со значением «роза». Интересно, почему Роза не взяла себе имя Мария? Это было бы логично.
— Розэ? — позвал Леон.
— Я проспала все занятия, — вдруг сказала я и подскочила, — что мне делать? Меня же убьют! Ведьма Силли сожрёт, не останется ни рожек, ни ножек!
— Успокойся, Райтер всё уладил, — Леон подошёл и приобнял меня за плечи, — всё в порядке, Чебурашка.
— Ох. Спасибо, Райтер, — смущённо поблагодарила дядю и повернулась к Леону, — мне нужно с тобой поговорить.
— Ну, я пойду, — откашлялся Райтер и поднялся, — Розэ, я встречусь с родителями и расскажу о тебе.
— Х-хорошо, — икнула я.
— Всё будет в порядке, они полюбят тебя, — успокаивающе улыбнулся дядя и вышел в изнанку.
Мы с Леоном постояли молча, каждый думая о своём. Я пыталась собрать все свои мысли в кучу, но не знала, с чего же мне начать. С самого начала, с Рохезы? Или зайти с конца и сказать, что для меня открылись мои детские воспоминания.
Я восприняла их возвращение относительно спокойно, потому что они всегда были со мной, это моё прошлое, часть меня. И сейчас с них просто стянули тёмное покрывало, и я воспринимала это как должное. Единственное, что во мне изменилось, — сердце грызла страшная тоска по матери. Тринадцать долгих лет я жила без неё…
О Матерь-Ведьма, хорошо, что моё сознание все эти годы жило в полусне, а воспоминания о детстве ушли в тень. Ведь так я не ощущала тоски или боли от расставания, я просто не помнила и не чувствовала. Тело с частью сознания и небольшим спектром тусклых эмоций. И проклятие, и благословение.
— Чебурашка, что ты хотела мне сказать? — повернул меня лицом к себе Леон.
— Я… — начала было я.
— Розэ, Розэ! — заколотились в мою дверь, вопя моё имя на все лады.
— Войдите! — крикнула я.
В тот же миг в комнату влетели задорные кудряшки, а следом за ними и сама Лалли. За ней тенью скользнула Дженевра, обе они выглядели взволнованно.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})
— В чём дело? — удивилась я.
— Там… — задыхалась Лалли.
— Мелоун с Кроули дуэль устроить собрались, — пояснила не запыхавшаяся Джен, — Кики бьётся в истерике, Треймс лежит в отключке. Прям страсти султанского двора.
— Останови это! Кроули же сотрёт Грэга в порошок! — возопила более эмоциональная Лалли, кудряшки её панически запрыгали в разные стороны.
