Дункан посмотрел на Сник и Кабтаба, сидящих по бокам. Их лица ничего не выражали. Если только можно определить отсутствие выражения как выражение лица. В данной ситуации так и было. Им явно не хотелось быть окамененными на таких условиях. Ведь если революция потерпит поражение, они останутся статуями навсегда. Впрочем, то же самое их ждет, если этот мужчина, чувствующий себя хозяином положения, им солжет. Теперь их будущее зависело от того, какое влияние имеет Дункан.
Глава 26
— Давайте разложим все по полочкам, — сказал Дункан. — Вы хотите, чтобы я научил вас лгать под туманом. А я не могу гарантировать, что смогу…
— Я знаю, — перебил его мужчина. — Будем экспериментировать.
— …Но попытаюсь. И я согласен с вами сотрудничать. Но только в том случае, если вы оставите моих друзей со мной. Они нужны мне для компании. Если я буду заперт в комнате совсем один — даже если я получу разрешение разгуливать по всей квартире, — я буду чувствовать себя одиноко. Меня одолеет депрессия, и я не смогу работать на все сто процентов. Если вы их окамените, это настроит меня против вас, и я буду знать, что их жизни зависят от моего успеха. Вынесу ли я это испытание? Беспокойство за них выжмет из меня все соки. Да я возненавижу вас, если хотите знать правду!
Вы должны оставить их жить. И жить со мной. Это принесет больше пользы, чем вреда. Пусть их жизнь зависит от их помощи мне в выполнении того, что вы от меня хотите.
Мужчина рассмеялся.
— Я так и думал, что вы скажете нечто подобное. Именно поэтому и не убрал их сразу. Хорошо. Они могут остаться с вами. Но я рассчитываю на теснейшее сотрудничество. Если кто-нибудь из вас — это и вас касается, Джефф… Эндрю, — попытается выкинуть какой-нибудь трюк или попробует сбежать, вы все трое отправитесь в цилиндр. Сейчас я даю вам шанс. Но второго уже не дам. Понятно?
Все трое кивнули. Сник тихо вздохнула, и ее пальцы слегка сжали руку Дункана.
Мужчина сказал «Джефф». А ведь Дункан когда-то был Джефферсоном Сервантесом Кэрдом, органиком вторника. Знал ли этот человек, что Сник рассказала об этом Дункану? Вряд ли он допрашивал Сник об этом. Но все же он мог предполагать, что если Сник когда-то была знакома с Кэрдом, то вполне могла рассказать об этом знакомстве Дункану все, что знает. Однако незнакомец не выказал ни малейшей досады по поводу своей оговорки. Либо он действительно не придал ей значения, либо был очень хорошим актером.
А мог ли Дункан призвать из преисподней Кэрда в полном расцвете сил и способностей, расспросить его, получить от него ответы на все насущные вопросы, а затем снова зашвырнуть его в тот бездонный мрак, где он сейчас обитает? Или это слишком опасно? Не станет ли Кэрд сражаться за то, чтобы взять контроль в свои руки, и не скинет ли в эту бездну Дункана? И если ему это удастся, то что изменится? Не сможет ли Дункан быть одновременно и Кэрдом?
Нет. Они слишком разные. Дункан страшился утратить контроль, как… как Кэрд, когда тот чувствовал, что теряет его. Хотя нет. Кэрд страстно желал этого. Он добровольно стал остальными шестью. Он должен был обладать сверхволей, чтобы преодолеть тот жуткий страх, который испытывал Дункан при одной мысли, что должен раствориться и позволить Кэрду взять верх. Нет, пожалуй, это не было бы полным растворением. Скорее это можно назвать отступлением в свою нору в мозгу. Кэрд был как бы полуокамененным. Это, пожалуй, лучшее сравнение. Наполовину каменный, но все еще посылающий импульсы сквозь нервную систему Дункана. Волны воспоминаний просачивались в мозг Дункана, но были еще неотчетливы, их было трудно расшифровать. А что-то еще и не было послано. А Дункану некоторые из них были просто необходимы, но пока он не знал, как распорядиться наследством Кэрда. Как до него добраться.
Дункан очнулся и заметил, что и незнакомец, и охранники как-то странно смотрят на него. Сник снова тихонько пожала ему руку и спросила:
— Что с тобой?
— Извините, — сказал Дункан. — Я не слушал вас. Я думал о другом. Так что вы сказали?
— Я ничего не говорил, — ответил мужчина. — Вы выглядели так, словно ваш дух улетел куда-то на Марс. У вас что — припадки?
— Нет, ничего. Все в порядке, — быстро сказал Дункан. — Я задумался о работе над техникой бессознательной лжи. И я попросил бы вас назвать свое имя. Не настоящее, конечно, а любое, которым я мог бы вас называть. «Незнакомец» — звучит несколько неопределенно.
— Вы хотите сказать, что действительно думали об этом? Или вы пытаетесь сбить меня с толку при помощи одного из ваших фокусов?
— Мне действительно хотелось бы знать ваше имя.
— Да, ярлыки и имена людям насущно необходимы. Хорошо. Вы можете обращаться ко мне «гражданин Руггедо». — Он рассмеялся, словно придумал шутку, понятную ему одному.
Гражданин Руггедо поднялся со стула и жестом приказал включиться одному из экранов. На экране вспыхнула надпись: «9.00, среда, Д2-НЗ, НАДЕЖДА, Н.Э. 1331», что означало: 9 часов утра, среда, второй день третьей недели месяца Надежды, 1331 год Новой Эры. Как и предполагал Дункан, они проспали восемь часов — с полуночи до утра — и проснулись в день, идущий за вторником. Их не каменили. Им только дали какой-то наркотик, чтобы они не проснулись сразу, как кончится действие тумана.
— Жить вы будете в этой комнате, — сказал Руггедо. — Если вы хотите разделить ее с гражданкой Чандлер, она же Сник, я возражений не имею. Можете жить здесь хоть втроем, если хотите.
Сник покачала головой. Кабтаб сказал:
— Я был бы просто счастлив жить с гражданином Бивульфом, но, по моему разумению, он предпочтет одиночество.
— Что вы на это скажете, гражданин Бивульф, он же Дункан и обладатель еще нескольких имен? — спросил Руггедо.
— Полное уединение, — сказал Дункан. — Люди могут находиться здесь только во время работы. Если мы, конечно, будем работать здесь.
— Отлично. У вас, Чандлер, будет отдельная комната, хоть и не такая удобная, как эта. То же и для вас, Кабтаб.
— Так как вы знаете мое настоящее имя, — сказала Сник, — вам лучше забыть о Чандлер.
— Полное уединение, — сказал Дункан. — Люди могут находиться здесь только во время работы. Если мы, конечно, работать здесь.
— Ваш руководитель будет здесь в 10.00, — продолжал Руггедо. — Сник и Кабтаб тоже должны присутствовать при экспериментах. Сам я не буду навещать вас часто — у меня слишком много других забот, но стану периодически изучать отчеты о ваших достижениях. Работайте в полную силу.
Он повернулся и вышел в сопровождении двух стражников. Двое остальных жестами приказали Сник и Кабтабу следовать за ними. Уходя, падре сказал:
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
