А потом они пошли каждый своей дорогой. Андрей залез в «Дэу», где печка уже нагрела салон до уютного тепла. Ангел Гриша поднимался по невидимым ступенькам на небо.
Рука Андрея легла на рычаг переключения передач и вдруг он что-то вспомнил. Опустил стекло и крикнул:
— Гриша, твои родители… Они… Может быть, ты нашёл бы время сходить с ними в зоопарк?… Извини, конечно, что я это вот так просто говорю…
Ангел обернулся. Лицо его было серьёзно.
— Я не могу. Моё время на земле вышло. Я приходил сюда ради вас.
— Что ж, — Андрей пожал плечами. Его палец лёг на кнопку стеклоподъёмника.
Гриша вдруг улыбнулся, находясь примерно на линии горизонта и закрывая свечением вокруг себя огни «Металлургического завода».
— Пусть на Новый Год мама с папой спят. Пусть в двенадцать часов ночи они уже спят… — сказал ангел, озорно поглядывая на холодные звёзды и перевёрнутую улыбку луны. — Вы ведь передадите это им, Координатор первого уровня? Пусть это будет вашим первым заданием!
— Что? — не понял Андрей.
Гриша не ответил на вопрос. Ангел побежал по невидимой небесной лестнице, подпрыгнул и растворился в воздухе.
На горизонте снова мерцали трубы «Металлургического завода»
Андрей включил левый сигнал поворота, вырулил с обочины и медленно поехал к дому.
— Как там наш дом поживает? — спросила Анастасия.
Андрей взглянул в зеркало заднего вида. Жена и дочка сидели, обнявшись, и счастливо улыбались. Он увидел, что раны с их лиц исчезли без следа.
— Ну, нормально дом поживает, — пожал плечами Андрей. — Только я решил веранду немного переделать. Уже разломал её даже…
— Пап, а почему ангел назвал тебя Координатором? — спросила Катя.
— Не знаю, — отмахнулся Андрей. — Это у них какие-то свои… Ну…
— Понятия, — пришла на выручку Анастасия и погладила мужа по плечу.
— Точно, — рассмеялся Андрей и сказал то, что вертелось на языке всё это время. — Я вас так люблю, девочки мои…
— Мы тебя тоже, папочка! — закричали жена и дочка. Они хлопали в ладоши, улюлюкали. — Ура нашему сильному папочке!
— Девки вы мои сумасшедшие, — счастливо улыбаясь, прошептал Андрей.
«Дэу» пролетала пустые перекрёстки ночного города. Они подмигивали жёлтыми сигналами неработающих светофоров.
Эпилог
Андрей позвонил супругам Павленко-Ахметшиным, закрыл телефон и задумался…
Казалось, золотые луковицы куполов подмигивают ему в это светлое утро тридцать первого декабря. Он сидел внутри новенького «Лексуса», недавно им купленного, и переводил взгляд с золота куполов на серебро новогоднего дождика, который прицепила утром Катя на антенну новой машины.
Люди гурьбой выходили из церкви и спешили за подарками, за вкусными яствами для новогодних столов. Одетые в шубы и меховые шапки они походили на маленьких счастливых медведей. Люди тащили домой на плечах пушистые ёлки и сосны.
Из ворот храма выпорхнули радостные Анастасия и Катя. Они залезли в машину и затараторили, перебивая друг дружку.
— Андрей, смотри, это намного лучше, чем плюшевые игрушки, — сказала Анастасия и продемонстрировала мужу тряпичный мешок с кучей маленьких иконок, пузырьков с благовониями, книжечек… Никогда бы не подумала, что я крещусь!
— Угу, — пробормотал Андрей и пожал плечами. Раньше бы он сказал насчёт того, что вера не в этих картинках, а в душе, но сейчас он молчал.
Молчал даже тогда, когда Катя, крестившаяся сегодня вместе с матерью, с гордым видом продемонстрировала золотой нательный крестик.
— Папа, это пятьсот восемьдесят пятая проба! Смотри, папа, какой он стильный!
— Кать ты ничего на заднем сиденье не заметила? — спросил Андрей.
— А! — воскликнула Катя, смеясь, и схватила с заднего сиденья коробку с чайником. — Папочка, ты же сотворил чудо! Ты превратил муляж в настоящий чайник! Как тебе это удалось, папочка?
— В «Кибер Сити» заехал, да и купил. Мне, честно говоря, всех этих чудес даром не надо было, — усмехнулся Андрей. — Но ты же, Катя, поверила в Бога?
— Да, — сказала Катя и спрятала крестик под кофточку. — Я верю в Бога.
— Я тоже верю в Бога, — сказала Анастасия.
— Ну, поехали тогда что ли? — спросил Андрей. — Крещёные мои девчонки!
— Подожди, — остановила мужа Анастасия, порылась в сумочке, и извлекла оттуда три иконки на двухстороннем скотче. Она прилепила их на приборную панель «Лексуса» и прошептала. — Вот теперь поехали.
*****
Многие спорят, есть ли жизнь после смерти, или её нет? Рустаму и Ирине Павленко-Ахметшиным было плевать на этот животрепещущий вопрос. Для них он звучал совсем по-другому: живём мы после смерти сына или нет? Чаши весов склонялись то в одну, то в другую сторону. К примеру, сегодня, тридцать первого декабря Ахметшины-Павленко с самого утра вдруг ощутили жизнь.
Или так им показалось.
Кухонный стол был завален компонентами новогодних салатов. Раскрытые банки с кукурузой, горошком, солёными огурцами наполняли воздух ароматом праздника. Ирина разгадывала кроссворд, медля перед готовкой. Рустам смотрел телевизор. Он только что раскрыл банки консервным ножом и сидел в какой-то оторопи, сжимая в руках кухонное полотенце.
Супруги словно бы ждали чего-то. Они медлили.
Когда в прихожей зазвонил телефон, они вздрогнули и посмотрели друг на друга. Трубку взял Рустам, минуту слушал, а потом передал её Ирине. Через минуту женщина медленно опустила трубку на аппарат.
Они вошли в пустую комнату, где под крюком от люстры стояла не заправленная, как и в тот день, когда всё случилось, кровать. Павленко-Ахметшины редко входили сюда. Но даже проходя мимо закрытой двери в детскую, они замедляли шаг и прислушивались. Словно бы ждали чего-то.
Но ничего не происходило, и супруги вновь начинали спорить, пытаясь ответить на вопрос: будет ли у них жизнь после смерти второго ребёнка или не будет?
Ирина и Рустам сели на стулья возле кровати, на которой когда-то лежал их сын. Какое-то время они молча глядели на подушку, которая казалось ещё хранила отпечаток головы мальчика.
По щеке Ирины скатилась яростная слеза.
— Это бред. То, что он говорит — это бред. Я не буду делать этого! Спать в новогоднюю ночь, какая глупость.
— Но, — Рустам прокашлялся. Он погладил жену. — Он же сказал…
— Кто он вообще такой этот Координатор? Откуда он нас знает? Может это бандит, шантажист? — воскликнула Ирина и передразнила звонившего. — Я — Координатор первого уровня! С ума сойти…
— Но он всё знает про нас. О Грише знает, — прошептал Рустам. — Я думаю, что нужно лечь спать сегодня пораньше. Сделать всё, как он говорит. Мы ведь ничего не теряем, Ира…
— Конечно! Мы уже всё потеряли! Все боги от нас отвернулись! К чёрту всё, Рустам. Я не верю никому и ни во что! Я не верю тебе, и не верю себе. Я ненавижу этот мир! Пошли делать салаты! Выпьем шампанского. Новый год всё-таки! Мы же ещё не умерли? — спросила Ирина.
— Нет, — произнёс Рустам, — Я не хочу шампанского. И не хочу салатов. Я хочу спать!
Мужчина вышел из детской. Ирина наклонилась к постели, где когда-то лежал её ребёнок. Она разглядывала узор на пододеяльнике несколько минут, потом резко встала и решительно отправилась на кухню. Здесь она сделала два бутерброда, налила стакан воды и пошла в спальню.
Рустам сидел на кровати, обхватив голову руками. Ирина поцеловала его и протянула бутерброд.
— Неизвестно же, сколько мы проспим. Поешь.
Они съели хлеб с колбасой, и запили водой. Потом они легли в кровать и долго, обнявшись, лежали.
Секундная стрелка настенных часов бежала по кругу как сороконожка.
За пятнадцать минут до Нового года Рустам и Ирина Павленко-Ахметшины одновременно уснули.
Когда они открыли глаза, вокруг них возвышались величественные деревья. Лесной воздух был свеж, как после дождя с грозой. На верхних ветках деревьев сидели крупные птицы с ярким разноцветным оперением. Им не мешали трели маленьких птичек, порхавших с ветки на ветку. Иногда вниз летели кусочки коры. Это не будило дремлющих на нижних ветвях чёрных пантер и ягуаров.
Рустам взял Ирину за руку, когда прямо на них из леса, шурша высокой травой, вышли лев и львица. Чуть поодаль от них две зебры разглядывали друг друга так, словно хотели поцеловаться. К ним подошли волки, обнюхали и побежали наперегонки дальше, покусывая друг друга, играясь.
— Смотри, Рустам, — рука Ирины напряглась.
Они увидели мальчика. Он сидел на корточках и кормил голубей. Голуби ворковали и норовили взлететь мальчику на голову. Он, смеясь, отгонял их.
Мальчик встал. Голуби взмыли в небо.
Мальчик повернулся к мужчине и женщине и улыбнулся…
Челябинск
Октябрь 2009 — февраль 2010
