Она вдруг громко захохотала, и посетители бистро стали оборачиваться на ее резкий голос, что совсем не понравилось Джериду.
– Я знаю, о чем вы, должно быть, подумали сейчас, следователь: трое неженатых взрослых людей путешествуют вместе. Но мы едины лишь в одном – в общем стремлении к знанию.
Джерид решил, что здесь что-то не так, однако решил пока отбросить все сомнения.
– Зачем же ехать в Виллирен прямо накануне войны? Есть ведь и другие места, поспокойнее.
– Тот же самый вопрос можем задать вам и мы, сэр, – заметил Абарис, сдвинув кепку на затылок.
– Вы правы, – согласился Джерид. – Я слишком часто совал свой нос куда не следовало. Так что теперь, как это ни странно, более безопасного места, чем этот город, для меня нет.
Абарис рассмеялся: похоже, наличие у Джерида авантюрной жилки его порадовало.
– Что ж, все мы здесь чего-то ищем. Впрочем, нам-то не привыкать. Вот только на этот раз найти это оказалось совсем непросто, не говоря уже о том, чтобы поднять…
Беллис перебила его:
– Абарис, старый хрыч, не забывай, следователь на службе! Итак, чем мы можем вам помочь, следователь Джерид? Вряд ли вы привели нас сюда затем, чтобы послушать наши истории.
Джерид помолчал, гадая о причинах их нежелания объяснить ему, чем именно они занимаются.
– Я тут наткнулся на одно интересное дельце, но понял, что в одиночку мне с ним не справиться. Что, к примеру, можно предпринять для уничтожения особенно крупного… э-э… паука? И откуда такая тварь вообще могла взяться?
– Ну, все зависит от размеров, – ответила Беллис. – Какой он? Длиной с руку?
– В два раза выше обычного человека по меньшей мере.
Слова Джерида повисли в воздухе. Старые культисты сильно удивились – это было заметно по тем стремительным взглядам, которыми они обменялись.
Джерид рассказал им все об исчезновениях, о клочьях паутины, обнаруженной им по всему городу, о показаниях редких свидетелей. Он ни словом не упомянул о своих страхах, напротив, в процессе рассказа обнаружил у себя решительный настрой преодолеть их. Недавнее подтверждение того, что тварь, о которой он говорил, существует на самом деле, что это не фантом, а существо из плоти и крови, какой бы причудливой ни была его природа, давало ему пищу для вполне рациональных размышлений.
– Здоровых, крепких горожан похищают на улицах, – подытожил Джерид, – и никому в инквизиции, похоже, нет до этого дела.
– Чтоб я сдох! – воскликнул Абарис.
Рамон, прихлебывая свой напиток, только кивнул с видом мудреца, продолжая хранить молчание.
– Весьма неприятная ситуация, сэр, – согласилась Беллис.
Пошарив у себя на поясе, она сняла фляжку, снова открыла ее и опрокинула себе в рот остатки. Затем, подавив отрыжку, взглянула на него с любопытством, точно хотела знать, что он о ней думает. Да, Джериду доводилось встречать дам и повоспитаннее этой…
– Тут может быть много разных вариантов, – снова заговорила она. – Возможно, это какой-то гибрид. Обработанный усилителем роста. А может, и естественная тварь, привезенная откуда-нибудь с островов, которых и на карте-то не сыщешь! Хотя, если подумать, какие эволюционные преимущества могут быть у такой огромной твари, зачем ей вырастать до таких размеров? А что до вашего дельца, то тут, я думаю, мы сможем вам помочь. Вам как, желательно эту тварь убить или просто заманить в ловушку?
– Для начала я ее поймал бы, изучил, что она такое, откуда взялась и что тут делает. – Его даже в пот бросило. Одна только мысль об огромном пауке приводила его в ужас.
– Полностью с вами согласна, – объявила Беллис. – Нечто столь восхитительно чужеродное заслуживает подробного изучения еще до своей кончины, а не после нее, правда же?
– Предполагать, что его вообще удастся поймать, уже признак большого оптимизма. Я понятия не имею ни о том, где у него гнездо, ни куда оно утаскивает своих жертв. В идеале мне хотелось бы проследить его до самого… э-э-э… логова, чтобы посмотреть, не осталось ли там уцелевших. А вы, значит, думаете, что сумеете мне помочь?
Беллис ответила ему дружелюбной ухмылкой:
– Дайте нам время подумать. Скорее всего, нам удастся что-нибудь организовать, а, парни?
– Что я вам буду должен за услугу? – спросил Джерид.
– Боже мой! Не путайте нас с другими культистами. Мы не торгуем реликвиями и их силой, нет. Ценность вещей такого рода не измеряется в деньгах.
«Удивительно свежий подход, – подумал Джерид, – для нашей продажной империи».
– Ну, значит, я буду вашим должником. Может быть, я, в свою очередь, что-то могу для вас сделать?
Культисты переглянулись, потом Абарис погладил подбородок и сказал:
– Карты! – Помолчав, добавил: – Нам не помешала бы подробная карта Виллирена. Вы ведь инквизитор, значит можете раздобыть нам что-нибудь приличное.
– Карты я могу достать, – подтвердил Джерид. – Я насобирал их целую коллекцию, пока пытался понять, куда пропадают люди. Мне уже кажется, что я лучше знаю этот проклятый город по линиям на бумаге, чем в реальности.
– Во многом это и есть единственная реальность, – сказала Беллис. – Но меньше теории. Сэр, ловушку для паука мы вам наладим. Давайте встретимся здесь через три дня, в это же время.
Теперь оставалось только признаться им в своем постыдном страхе и надеяться, что они сумеют помочь ему и с этим.
– Беллис, вообще-то, есть еще кое-что. Правда, немного… гм… личное.
– Значит, все дело в этом, вы боитесь именно прикосновений?
Джерид смущенно кивнул. Ему нелегко было признаваться в своем страхе, а тем более обсуждать его в деталях. Даже для самого себя ему было неловко открывать эту область своего сознания. Помогло лишь то, что он говорил об этом с женщиной.
– Стоит мне только представить его прикосновение, и я теряю контроль. Они такие быстрые и непредсказуемые. Никогда не угадаешь, что они будут делать дальше. Знаю, это звучит смешно. Подумать только, сотрудник инквизиции боится пауков.
Беллис сжала ладонь Джерида в своей так крепко, что он ощутил каждую ее шероховатость.
– Милый вы мой, это куда более заурядная реакция, чем вам кажется. Я видела крупных военачальников, которые терялись и двух слов не могли связать, когда им приходилось выступать перед кучкой народу. Я видела варваров, которые в определенные вечера не отваживались высунуть нос из дому из-за предсказаний астролога. Страх – в особенности такой сильный – часто является результатом пережитого в детстве, но мы, культисты, верим, что многие фобии уходят своими корнями в инстинкт самосохранения, примитивное эхо нашей эволюции. Быть может, кто-то из ваших далеких предков умер когда-то от укуса такой твари! – Уверенно улыбаясь, Беллис окинула взглядом пустое бистро.
День разгорался, все посетители разошлись по своим делам, включая и двух ее компаньонов. Снаружи потемнело; через окно они наблюдали, как напротив бистро расположился было какой-то уличный торговец со своими товарами, но подоспевшие военные его прогнали. Вокруг царило необычайное спокойствие, лучшего места для обсуждения фобий Джерида нельзя было и придумать.
Беллис извлекла из своей сумки стеклянную сферу, такую тяжелую, что держать ее приходилось двумя руками, и положила на стол.
– Взгляни на это чудо. – Раскрыв ладони, она смотрела на него с таким восторгом, что Джерид понял – от него ждут аналогичных эмоций.
– Реликвия? – спросил он.
Сфера была прозрачной, однако в ее глубине пульсировали разноцветные огни, похожие на короткие вспышки молний.
– Временами мы так предсказуемы, – мотнула головой Беллис. – Реликвия для того, реликвия для этого… Наверное, мы просто привыкли обращаться с жизнью так, словно для всего существуют готовые рецепты. В общем, мы зовем эту штуку «флараор фолд», что в переводе означает «фальшивый мир».
– По мне, так обычный хрустальный шар, – проворчал Джерид, не переставая все же вглядываться в его глубину.
– Ну да, конечно! – Беллис расхохоталась, причем так громко, что шар чуть не треснул.
– И что эта штука делает?
– А ты погляди. То, что она тебе покажет, будет ненастоящим, но, если хочешь избавиться от своих страхов, ты должен будешь его коснуться. Давай.
Джерид, уступая, коснулся левой рукой…
п
о
в
е
р
х
н
о
с
т
и
и вдруг, провалившись сквозь грозовые тучи безумно яркой раскраски, оказался где-то еще.
Тепло? Окружающее обрело четкость, и он обнаружил, что стоит в своем старом виллджамурском доме – точнее, в спальне, загроможденной вещами, – только вокруг него все яркое, очень яркое. В окна лил молочный свет слишком желтого и как будто окруженного дымкой солнца, но, как только его глаза привыкли, мир вокруг стал более обыденным.
