– Ты не веришь, что мы можем быть вместе, – с мимолетной улыбкой прокомментировал он мои действия. Подошел ближе, ладонью сдвинул ткань с моего плеча, наклонившись, нежно коснулся губами. Притянул к себе, обняв. – Я помогу тебе поверить. Даже если это произойдет не сейчас.
– Давай поговорим об этом, когда вернемся в Марикард, – подняв на него взгляд, попросила я. – И не вынуждай меня принимать решение немедленно.
Сбывались слова матушки, сказавшей когда-то, что я слишком разумна, чтобы выйти замуж по любви. И слишком чувственна, чтобы по расчету. В своем отношении к Даниилу я больше не сомневалась, в том, что уж если не я, то он обязательно найдет вариант, который устроил бы нас обоих, тоже, но…
Чего уж проще ответить: «Да», – но у меня не получалось.
– Тогда предлагаю все-таки поесть и отправиться на прогулку вокруг озера, – без малейшего намека на обиду ответил он, подтолкнув к кровати. – Собирайся.
Я недоверчиво посмотрела на князя, он непонимающе приподнял бровь, заставляя меня насмешливо хмыкнуть. Вот эта безобидность меня совершенно не успокаивала.
Но я все-таки произнесла: «Спасибо», дождавшись, когда Даниил весьма соблазнительно наденет штаны. Даже это нехитрое действие в его исполнении было наполнено глубоким смыслом.
– У тебя какой уровень? – спросила неожиданно для самой себя, застегивая рубашку. Одеваться при нем для меня оказалось столь же естественно, как и наблюдать за тем, как это делает он.
– Уровень? – отвлекшись от натягивания сапога, изумленно посмотрел он на меня.
Тяжело вздохнув, развела руками, намекая, что вот именно эта его скрытность и является одной из причин моей нерешительности.
– А не расскажешь, на кого вы охотились в саду графа Джакса? – с лукавой улыбкой поинтересовался он.
Я подняла глаза к потолку, делая вид, что ничего не слышала.
– Как ты относишься к мясу на костре? – надев сапоги, подошел он ко мне.
Его рубашка все еще валялась на полу, где мы ее бросили. Верхняя пуговица штанов была расстегнута, открывая дорожку из темных волос, поднимавшихся к пупку. Мышцы пресса четко выделялись под упругой кожей, играя, стоило лишь к ним прикоснуться…
– Если ты сейчас же не отойдешь от меня, – прохрипела я ставшими сухими губами, – никакого мяса не будет.
– Настя? – вроде как не понял он, глядя на меня недоуменно.
– Я тебя предупредила, – на этот раз сипло выдохнула я, протягивая к нему руку. Провела пальцами вдоль пояса брюк, опустила ладонь чуть ниже…
В животе недовольно буркнуло, напрочь разрушая чувственный настрой.
– Значит, мясо, – звонко засмеявшись, отступил Северов. – И не спорь, – застегнул он штаны, продолжая иронично улыбаться и над моим смущением, и над плотоядным взглядом, которым я следила за его действиями.
А вот у меня так не получалось. Чтобы, забыв обо всем, просто наслаждаться этими минутами, позволяя себе раствориться в его чувствах, в том, что влекло нас друг к другу.
Не выходило, вновь и вновь возвращая к мысли, что ждало нас там, впереди, рождая сожаление о том, что еще не случилось.
– Настя! – На этот раз мое имя прозвучало хлестко, звучно. Выбивая сомнения, лишая меня права на них. – Настя, – повторил он уже мягче, когда наши взгляды встретились.
Миг откровения, решивший все за меня. Если я хотела быть счастливой, потерять этого мужчину не могла.
Кольцо Сэма упало на пол. Всего лишь игра, но… не здесь и не между нами.
– Я люблю тебя, – не отведя глаз, произнесла я, ловя себя на том, что это было совсем нетрудно. Просто сказать то, что чувствовала. – Люблю…
Я не знала, что ждет нас в будущем, но… я – верила!
Глава 22
– Что-то случилось? – На этот раз я проснулась от острого чувства беды. Не той, которая очевидна и не скрывает своего лица, другой… приходящей из темноты и вонзающей свой нож в спину.
– Нет, – не обернувшись, успокоил меня Северов. Стоял у кресла уже полностью одетым. – Я буду внизу. Ты можешь не торопиться.
– Не торопиться или не спускаться? – приподнявшись на локте, уточнила я.
Было позднее утро следующего дня. Когда он начался, мы с Даниилом даже не заметили.
– Не торопиться, – подошел он к кровати, присел на корточки. – И пожалуйста, ничему не удивляйся.
– Даже так? – задумчиво приподняла я бровь. Отметив укоризну в его глазах, медленно выдохнула, избавляя его от необходимости услышать то, что я собиралась сказать.
– Надеюсь, что сегодня вечером ты будешь уже в Марикарде, – поднимаясь, кивнул он, отметив мою покладистость.
– Я? – Надолго моего терпения не хватило. – А ты?
– Мы скоро это узнаем, – ответил он уже от двери. Потом обернулся… улыбка вышла кривой. – Я буду не один.
Высказаться мне не удалось, Северов вышел в коридор, оставив меня наедине с вспыхнувшей яростью, на смену которой тут же пришло понимание: все именно так, как и должно было быть.
Пожелание князя «не торопиться» я выполнила, но как ни пытайся растянуть привычные действия, намного все равно не удастся. Я добавила к тем самым двадцати минутам, которые он мне обычно давал, еще десять. Больше не получилось.
Предугадывать, что ждет меня в гостиной, я не стала – не имея информации, сделать это невозможно, но следовательское нутро все равно пыталось придумать версии.
Действительность значительно превзошла самые смелые предположения.
Мужчину, стоявшего у окна в гостиной, я узнала даже со спины…
– Ваше императорское величество… – скорее выдохнула, чем произнесла я. Ничего подобного даже близко не ожидала.
Он медленно обернулся, окинул меня тяжелым взглядом…
На помощь пришел появившийся Северов. В руках держал тот самый сверток с вещами погибшей кузины.
– Ваше императорское величество, – положив свою ношу на стол, начал он, – позвольте вам представить мою невесту, Анастасию Волконскую.
– Невесту? – как-то… недовольно переспросил император Владислав. Дал мне знак подняться – реверанс в мужском костюме не самое привлекательное зрелище, подошел ближе, бросив быстрый взгляд на сверток. – Насколько я помню, вы – приемная дочь Елизаветы Николаевны?
– Да, ваше императорское величество, – скромно опустила я взгляд. Думать о том, какие именно события стали причиной для столь хорошей памяти, я побоялась.
– Матерью Анастасии была Ольга Вертанова, – сбил мгновение напряженной тишины князь.
Лучше бы молчал…
– Кто?! – резко развернулся к нему император.
Гневно прозвучавший вопрос Северова ничуть не смутил.
– Ольга Вертанова, – повторил он совершенно спокойно. – Брата Анастасии найти пока что не удалось, но есть уверенность, что жив и он.
– Вот как?! – уже несколько мягче отреагировал император. Вновь повернулся ко мне: – То-то ваше лицо показалось мне знакомым.
– Мне об этом стало известно лишь несколько дней назад, – довольно хрипло произнесла я, мысленно зацепившись за последние слова князя. О моем брате…
Если он жив, я его найду. Рано или поздно…
– Это как-то связано с вашей просьбой о тайной встрече? – уточнил император, обращаясь к Северову, но продолжая рассматривать меня.
– Самым непосредственным образом, – тут же ответил князь, отходя к столу.
– Один из двух сюрпризов… – как-то невпопад произнес Владислав. Повел плечами, словно кафтан ему жал…
Такого быть точно не могло.
– Если считать этот, то из трех, – с явным задором поправил Северов. – Ваше императорское величество, я могу попросить вас подойти ко мне? – уже более высокопарно продолжил он.
Владислав поморщился, буркнул что-то об этикете, но просьбу выполнил, вернувшись к столу.
– Анастасия Николаевна, – посмотрел на меня князь, – вы – тоже.
Спорить я не стала, прошла в гостиную, остановившись так, чтобы быть ближе к Северову. Хоть и зла, но рядом с ним мне казалось спокойнее.
– Анастасия Николаевна – следователь-эксперт Следственного Департамента Аркара, – пояснил князь, наталкивая меня на очередную мысль.
Чтобы убедиться в своей правоте, ждать долго не пришлось.
– Анастасия Николаевна, вы можете подтвердить, что данный сверток опечатан знаком Следственного Департамента и не имеет следов нарушения целостности? – четко, по-протокольному спросил он.
Я поднесла к свертку левую ладонь, на которой находилась особая метка, та тут же засветилась, служа ответом.
– Да, подтверждаю, – тем не менее озвучила я очевидное.
– Благодарю вас, – кивнул Северов. Взяв лежавший на столе нож, аккуратно разрезал веревку, не торопясь развернул плотную бумагу. – Это – вещи Амалии Вертановой, дочери Юлии Вертановой и князя Леонида, – пояснил он, раскладывая одежду.
Платьице, длинная рубашка, детские чулки, ботиночки… Та самая тряпичная кукла с нарисованным на белом холсте лицом осталась у него в руках.
– Я надеялся, что она – жива, – с искренним сожалением произнес император. Отвел взгляд от вещей, посмотрел в окно…
