Из неказистых и щуплых пальцев будущего Гермеса Трисмегиста полетели огненные молнии — сразу десять дротиков смерти впились в шею Дракона. Доминик захрипел и рухнул на землю.
Ринка кинулась к нему. И еле увернулась от дротиков, которые, оторвавшись от Доминика, повернули обратно и впились в шею Гермеса. И тот тоже рухнул как подкошенный.
И тогда Ринка выскочила вперёд.
— Не вмешивайтесь! — заорала она в толпу. — Это битва богов! Не подходить! Все вон! Иначе все ваши Ка отдам Себеку!
Толпа завизжала, как единый организм, и понеслась врассыпную. А Ринка так и не поняла, кричала ли она на древнеегипетском, или просто в её словах было столько злобы и страсти, что её поняли без слов.
Ринка упала рядом с Домиником. Неужели мертв?! Рука ещё тёплая. «Если он умрёт, я не стану жить! — закричала она мысленно своему аграфу. — И тебе тогда тоже придется погибнуть!» Аграф ответил мгновенно: «Ищи Ал-Наг! Вложи его на место!»
Ринка ощупала Доминика. С ужасом увидела, как её пальцы вошли в пустоту на том месте, где Дракон хранил перстень. Где же этот Ал-Наг?! Ринка провела рукой над Домиником. В её руке дрожал аграф. «Ищи!» — приказала она. Аграф завибрировал и потащил руку Рины к руке Доминика. Оказывается, даже умирая, он последним усилием сжал своё заветное кольцо.
— Доминик, отдай! — прошептала девушка. — Это я, Риина! Мне ты можешь отдать!
Но Дракон держал насмерть. И тогда Рина ткнула остриём застёжки аграфа прямо ему в руку. Пальцы разжались. И Рина выхватила Ал-Наг. Бедный Уроборус уже почти весь развился и еле-еле удерживался вокруг своего цветка. Рине помнились слова Доминика, что кольца Времени надо укрепить. Но она не знала как. Боялась сделать что-то не то. Она просто соединила оба сокровища и обмотала перстень цепочкой аграфа. Как ни странно, это помогло. Уроборус мгновенно подтянулся. Его бесформенное до того тельце обрело тугие очертания. И он покрепче обмотался вокруг цветка. Рина закрыла глаза и, шепча про себя молитву, вложила оба предмета — и кольцо и заколку — в грудь Доминика. Быстро отдернула пальцы, боясь причинить ему боль, но потом снова положила их на грудь. Пустоты там уже не было. Обычная человеческая грудь. Никаких следов мистического волшебства. Господи, помоги Дракону!
Доминик застонал, открыл глаза и… ухмыльнулся.
— О Мадонна! — прошептал он. — За последние три дня меня столько раз убивали, что я, кажется, привык! — Потом почему-то зевнул и проговорил: — Отойди, женщина, мне надо набрать Силу. — Он раскинул руки и, как раньше, зашептал что-то. На пальцах его возникли зелёные переливающиеся огоньки. И он начал перебирать пальцами, словно сматывая «магическую пряжу» в единую толстую Нить, ворча: — Невероятно, но кто-то из Хранителей рядом. Значит, обойдётся и на этот раз. Не помру…
И тогда Рина заплакала. По-детски, вытирая слёзы ладошкой. Всхлипывая и зовя его, Доминика, так, как звала в детстве, не зная имени:
— Чёрный… мой чёрный…
Он усмехнулся:
— Опять разбила коленку?
— Я судьбу с тобой разбила! — горестно всхлипнула Ринка.
— Ничего! — прошептал Дракон и чмокнул её в ещё не высохшую макушку. — Сейчас полечим! Кстати, а почему у нас макушка мокрая? Твоя внутренняя Сила уже давно должна была бы тебя высушить. Ведь всё-таки это была не обычная вода, а магическая. Такое ощущение, что твоя Сила скована.
Она вздохнула, вытирая последние слёзы, потёрлась, как котенок, о руку Доминика и поднялась:
— Я в норме. А вот если ты в порядке, нам надо уходить. Они же могут вернуться и растерзать нас!
— А этот предатель? — Дракон пнул ногой лежащего Сим Симыча. — Оставим его на растерзание?
— Он — не предатель! — уточнила Рина.
— Как это? Он предал Братство Хранителей и меня.
— Нет. Всё не так, как кажется. Он никого не предавал, потому что вступил в Братство специально. Знаешь, кто это?
— Сим Симыч!
— Нет! Это — Гера. Тот самый, что держал нас с мамой в подвале. Тот, что написал заклинание, которое его подельник Лёнчик Орлов должен был передать мне, а случайно передал Катеньке. Тот, кто напал на Глеба около моего дома. Это маг Гера, охотившийся за аграфом и не охотившийся за Ал-Нагом.
— Не понял: почему? Нужна же связка!
— Аграфа у него не было. А перстень был. Ты же жил в его доме. Вот он и не искал перстень. Он был уверен, что всегда его добудет. Он хотел личной власти над Временем. Это же неограниченное могущество. Да он даже хотел ещё большего — стать самим богом Тотом. Кто бы тогда ему помешал? История всей планеты пошла бы по тому пути, какой выбрал бы он.
— Теперь я понимаю, почему он всегда обвинял во всём Разрушителей. Он же начисто отвергал, что борьбу за время затеял кто-то в личных целях. Убеждал меня изо всех сил искать Братство Разрушителей, а не конкретного человека.
— Понятно, он же не хотел, чтобы ты нашёл его.
— Выходит, он изменил имя?
— Ничего он не менял! Цепочка простая. Здесь он сказал, что он — Гермес Трисмегист, великий маг. Гермес — это Гера. А ещё как? Неужели не понял? Помнишь парочку, с которой мы познакомились в прошлом? Один — Орлинский, то есть в нашем времени это Орлов. А второй — Герасим Герасимович. У него все в роду историки и Герасимы. А что за имя Сим Симыч? Это же сокращённое от Герасим Герасимович. Как ты не догадался?!
Дракон виновато отвёл глаза:
— Откуда же мне знать? Я думал, Сим Симыч — это обычное имя-отчество. Чтобы это распознать, надо всё-таки досконально знать язык.
— Придётся подучить! — сказала Ринка.
И Дракон согласно кивнул — придётся.
От такого простого жеста сердце Ринки подпрыгнуло и запело, позабыв о размазанных слезах. Позабыв о том, что они всё ещё в какой-то временной передряге. Если Доминик собрался подучить русский язык, значит, он не собирается её бросать. Значит, они будут вместе. Значит, выберутся из этого ужаса. Значит…
— Послушай, Дом, а что за перстень с аграфом показывал народу этот Гера?! — выдохнула Рина. — Это дубли? Но откуда он их взял? Дубль-Ал-Наг у Виктории. И уж она его никому не отдаст. А дубль-аграфа вроде не было. Или был?
Доминик только плечами пожал:
— А вот это интересный момент! Это надо выяснить, девочка. И мы это можем.
— Как?!
— Снимем дротики смерти. Вылечим мерзавца.
— Зачем?!
— Чтобы всё узнать!
И Доминик, подхватив тело Геры-Сима, потащил его в глубь двора. Там высилось какое-то одноэтажное строение, не погибшее в пожаре. Однако едва они вошли и Дракон втащил бесчувственного мага, пол у них под ногами заскрипел и начал проседать. И осыпавшаяся земля потянула всех куда-то вниз.
И опять как всегда…
— Ри-и-на!
И опять надо открывать глаза. Хотя они не открываются. Или это просто вокруг такая темень?
Конечно, они же рухнули куда-то вниз. Опять подземелье?! Но сюда пёс со станции Московского метро явно не доберётся. До строительства метро ещё тысячи лет…
— Доминик! — Рина протянула руку.
В темноте её пальцы схватились за пальцы Дракона. Слава богу, он жив.
— Всё нормально. Сейчас мы выберемся. Я вижу полоску света. Ты не расшиблась?
— Вроде нет.
— Ну да, ты же упала на Сима. Но ему это не повредило. Напротив, он застонал. Значит, уже скоро очухается. Маги — живучие. Они себе разные защиты выстраивают. Думаю, мне даже не придётся тратить на него Силу. Сам оклемается. А пока надо бы его связать на всякий случай.
Доминик сплёл пальцы, перекрутил их в каком-то сложном узоре, и в его ладонях появился крошечный шарик света.
— На, посвети мне! — Он протянул шарик Рине.
Девушка взяла не колеблясь. Она не думала, что обожжётся. Раз Доминик даёт — можно брать.
Шарик был тёплым, но не обжигал. А Доминик уже чертил что-то пальцем на земле вокруг лежавшего Сима-Геры. «Пентакль», — догадалась Рина. Конфигурация рисунка была сложной и какой-то извивающейся. Будто Доминик разбрасывал вокруг Геры змеиный выводок. Заклинание. Ещё заклинание. И вот уже вокруг мага образовалась тонкая, но неразрывная пульсирующая сеть. Миг — и маг оказался опутан ею. Сеть вспыхнула серебристо-стальным отблеском и сделалась невидимой. Гера глухо застонал.
— Теперь он нам не навредит! — удовлетворённо прогудел Дракон. — Теперь не сможет! На нём сеть железной магии.
И тут впереди раздался странный звук, словно кто-то бился о дерево.
— Ха! — ухмыльнулся Дракон. — Да там дверь. И кто-то лупит по ней с той стороны.
Доминик подошёл ближе и витиевато провозгласил:
— Кто стучит в земляном мешке? Кто тревожит подземный мир Анубиса?
В ответ прозвучал обычный русский мат и вопль:
— Доминик, кончай выпендриваться! Открой дверь снаружи. Там личный замок.
От неожиданности Доминик отпрянул. Рина так вообще села на корточки. Откуда в Древнем Египте столь привычная для слуха российская нецензурщина?!
