ударом впечатал меня в стену. Я сдавленно зашипела, кости натужно хрустнули, когда тело свалилось на мраморный пол с высоты трех метров. В глазах все предательски расплывалось, я не могла увидеть, кто схватил меня за воротник и грубым рывком поднял в воздух, как бы ни силилась. Но надолго в вертикальном положении не задержалась; неизвестный вновь бросил, словно тряпичную куклу, с которыми я играла в детстве. Прежде, чем я остановилась, проехалась по гладким плитам с золотой каймой еще, наверное, минимум метров пять. Попыток подняться я не предпринимала; силы покинули это бренное тело, оставив его на произвол судьбы.
Но на достигнутом мой мучитель не остановился. Он присел на корточки и дернул голову, вынуждая посмотреть на него, но потерпел поражение в войне в гляделки: зрение подводило меня. Я смотрела на него в упор невидящим взглядом и не понимала, кто находится передо мной. Даже магическое обоняние перестало помогать. Тогда тот отпустил волосы, и голова с тупым звуком ударилась о золоченное покрытие. Он резко выпрямился.
— Ах, Виктория, — проговорил голос, в котором я без удивления наконец узнала Николаса. — Зачем ты пришла сюда? Так ты отплатила за нашу доброту? Убила Анастасию и решила расправиться со всеми остальными?
— Я пришла убить только двоих, — едва прохрипела я, пытаясь собраться с силами. Сломанные после падения кости срастаться не хотели. Регенерация, так хвалимая крылатами, тоже в очередной раз подвела. Раны не хотели зарастать, для ускорения требовались раскрытые крылья, кои я открыть с нынешними ранами не могла. Вот так загвоздка, однако.
— Да неужели? — Наконец я увидела своего мучителя, когда вязкая пелена спала со взора. На его, казалось бы, прекрасном лице расплылась едкая ухмылка, от которой так и веяло ядом. — Один есть, кто же второй? Неужели решила пойти на самого короля?
Я прикусила язык от мучительных слов, раздиравших изнутри, но молчание говорило обо всем красноречивее любой фразы. Мужчина разразился громким смехом и со всей силы врезал окованный железом носок ботинка в живот. Я зашлась в крике от боли.
— Не позволю! — прошипел он прямо в лицо, молниеносно наклоняясь ко мне. От переживаемого безумия глаза вновь подернулись кровавой пеленой. Я знала, чувствовала, что за этим ударом последует еще, и решила воспользоваться единственным оставшимся козырем.
— П…подожди, — едва слышно прошептала я, подтверждая свою догадку о будущем ударе по звуку рассекаемого воздуха. — Что…ты…по…чувствовал…тогда…на…балконе?
— Не смей меня спрашивать об этом! — зарычал он и пнул-таки по правой руке. Больной. Кричать больше не хотелось. Я чувствовала, несмотря на заживший шрам, по руке заструилась горячая кровь, затекая под щеку, покоившуюся на ледяном полу. Вновь удар, на этот раз по ребрам. Хруст костей казался мне оглушительнее любого крика.
— Она…тоже…почувство…вала…что-то… — последнее слово я произнесла, едва держась в сознании. Едкая боль затопила все нутро, норовя вывернуть наизнанку. Но я сказала еще не все. Еще рано было отключаться. — Если…ты…убьешь…меня…то…никог…да…не…встре…тишь…ее…
Паузы между словами становились все длиннее, а сил практически не осталось. Вновь удар, еще удар. Не в силах больше это терпеть, я закрыла глаза и провалилась в благословенную пустоту. И даже хваленый дар был здесь бессилен.
* * *
Не знаю, сколько времени я пробыла в отключке. Все тело по-прежнему горело адским огнем, нестерпимо жгло изнутри, ужасно хотелось пить. Попыталась пошевелить губами, покрывшимися коркой, позвать на помощь. Я застонала, но вместо него из горла вырвался рваный хрип. Почувствовала, что кто-то взял меня за израненную руку, аккуратно поглаживая ее вокруг давнего пореза. Медленно открыла глаза, молясь всем известным и неизвестным богам, чтобы увидеть перед собой Криса, а не вконец спятившего Николаса, но заметила Марка. В порванной рубашке, с растрепанными русыми волосами, полузажившими порезами от меча на оголенной груди, но визуально все-таки почти невредимого. Черными крыльями он закрывал обзор в коридор.
— П…пить… — прошептала я, и тот спохватился. В нос ударил чуть смазавшийся после сражения запах Марка, уже давно позабытый аромат жасмина и сандала…
— Да-да, конечно, — пробормотал тот и достал откуда-то из-за спины бурдюк, наполненный приятно булькавшей влагой. Намочил тряпочку и приложил к губам. Я недовольно посмотрела на него, но действия это не возымело. — Дай я хоть тебе кровь с губ оботру, а потом дам попить. Потерпи. Что уж совсем как маленький ребенок.
Я сдавленно захрипела.
— Тшш, тише, Вики. Минуту.
И он приложил к губам флягу, к которой я тут же жадно припала. Но очень скоро Марк убрал ее, совершенно не позволив мне напиться.
— Пока хватит. Нельзя и без того перегруженный организм сейчас нагружать.
— Где…все… — сказала я шепотом. Марк оглянулся.
— Кто все? А, ты про своих. Да все хорошо, шныряют где-то по замку. Я уже успел со всеми познакомиться, — на этих словах мужчина улыбнулся. — Кристиан искал пропитание, когда видел его в последний раз, Мирослав Елизарович следит за Ником. Он слишком буянил, пришлось связать. Но ничего, скоро чары Альпина спадут, придет в норму.
— А…Альпин? — я попыталась встать, но тело не слушалось. Марк успел придержать голову и мягко опустил ее назад, на ледяные мраморные плиты.
— Лежи пока, не двигайся. Ты регенерируешь. Альпин сбежал.
— Как? Куда? — адреналин выбросился в кровь, заставив сердце перекачивать кровь быстрее. Казалось, я воспряла духом, но это только на первый взгляд.
— Я не его личный телохранитель. Не знаю. Это лучше спросить у Ника, в последнее время Альпин общался только с ним. А так, да, сбежал. И ребенка своего неродившегося, как я понял, прихватил.
Я зажмурилась. Ребенок…
— Зря ты все-таки его не прирезала. Что ж, будем надеяться, что он не принесет нам много хлопот в будущем.
— Я ведь даже предположить не могла, что ребенок выживет, — голос понемногу креп, но все еще оставался достаточно слабым. — А кто будет королем?
На эти слова Марк только махнул рукой.
— Тебя только это волнует? Ник тебя почти угробил, а ты очнуться не успела, уже спрашиваешь, кто будет королем. Мне вот вообще без разницы. Сами разберутся, без нас.
Я попыталась согласно кивнуть. Видимо, получилось не очень, потому что после наблюдения за моими жалким потугами Марк сочувственно спросил:
— Как ты, Вики?
— Плохо, — кисло улыбнулась я. — Все болит.
— Тебя бы перенести в кровать, — Марк огляделся по сторонам, — но наш с тобой общий друг довольно неплохо постарался, выполняя очередной и, надеюсь, последний на своем веку приказ короля не дать прорваться к себе в покои. Вон, аж Мирослава укокошил до неузнаваемости, ладно хоть, Крис с ним поделился для регенерации. Что ж, тут посидим.
Я усмехнулась, ощутимо поморщившись от боли.
— Да, тут
