Бей с Брайтом вышли, закрыв за собой дверь, и лорд Рэндольф уставился на Диану. Он попытался выдавить улыбку, одновременно пробуя, насколько крепко привязан к кровати.
— Вы ведь не причините мне вреда. Я же ничего плохого не сделал вам.
Диана с размаху влепила ему пощечину.
Он усмехнулся:
— Ну что, вам стало легче? Ударьте меня еще раз, если это вам так нравится.
Диана хотела было повторить, но ей было противно прикасаться к нему. Она вспомнила о своем намерении убить его, но сейчас он был таким жалким и ничтожным, что ее ненависть иссякла. Он не стоил того, чтобы мстить ему.
Она подняла лежащий на полу нож и приставила его к дряблому естеству Сомертона.
— Нет, — задыхаясь прошептал он. — Не надо…
— Запомните, — сказала Диана, глядя в его полные ужаса глаза, — запомните на всю оставшуюся жизнь, что любая встретившаяся вам женщина может оказаться такой же, как я. Мы, женщины, достаточно умны, чтобы скрывать свои истинные силы и возможности. И часто мужчины не подозревают об этом. И никто из вас не может чувствовать себя в безопасности ни днем, ни ночью, особенно имея любовницу или жену.
Диана провела кончиком лезвия по его пенису.
— Если бы вы совершили то, что задумали, я убила бы вас при первой же возможности. Но сначала я бы кастрировала вас. Запомните это. Запомните меня и впредь с уважением относитесь к женщинам, как они того заслуживают. — Она нажала лезвием на его плоть, но лишь слегка поцарапала ее.
Он вскрикнул и приподнял голову, глядя на выступившую кровь, затем со стоном откинулся назад.
Диана бросила нож на пол.
— Прощайте, лорд Рэндольф.
С этими словами она вышла из комнаты.
Бей ждал ее на крыльце, и она шагнула в его объятия.
— Как Сомертон? — невозмутимо спросил маркиз.
— Цел и невредим. Ты разочарован?
— Нет. Ты проявила милосердие к слабому.
— Я так не думаю. Просто мне не хотелось оставлять какую-либо память о нем, даже связанную с его смертью. Мы можем теперь ехать?
— Конечно. — Он сделал знак, и к ним приблизился всадник, который, спешившись, предложил ей свою лошадь.
Диана оглядела вооруженную охрану.
— Мне кажется, я была приманкой, — сказала она. — Де Кориак хотел заманить тебя в ловушку и расправиться с тобой.
— Думаю, нет. Предполагалось, что я буду здесь намного позже. Однако пора. Ты можешь ехать верхом?
— Конечно.
Бей помог ей сесть в седло, поправил стремена и расправил ее юбки, а затем сел на свою лошадь.
— Не будем спешить? — спросил он.
— О нет. Чем скорее мы уедем отсюда, тем лучше.
Глава 29
Диана пришпорила лошадь, и та понеслась по дорожке, так что ветер засвистел в ушах. Мчаться ночью по незнакомым местам было довольно опасно, но Диане хотелось поскорее стряхнуть с себя воспоминания о произошедшем. Бей без труда настиг ее, но не стал останавливать.
Она улыбнулась ему и снова устремила взгляд вперед, радуясь лунному свету, который позволял хоть немного различать местность. Когда ее везли в карете, она запомнила, что сначала они двигались по большой дороге, значит, скоро должен быть поворот. Помог указательный столб, и она повернула лошадь, слегка натянув поводья. Затем продолжила путь по наезженной дороге, ведущей прямо в Лондон, и на фоне начинающего светлеть неба уже можно было различить темный силуэт купола собора Святого Павла.
Диана, нарушая закон, перепрыгнула на лошади через шлагбаум заставы, не желая останавливаться ни перед каким препятствием. Ей хотелось лететь как птица, не ведая преград, и унести с собой Бея, защитив его от опасности.
Он не отставал от нее, но время от времени оглядывался назад, желая убедиться, что верные люди следуют за ними.
Может быть, неразумно было мчаться наперегонки с ветром, но Диане хотелось разогнать по жилам кровь, чувствуя под собой породистого жеребца. Город приближался с каждой минутой.
Дважды она едва не упала с оступившейся лошади, но скоро дорога заметно улучшилась, да и волнение Дианы постепенно улеглось. Она перевела жеребца на легкий галоп, а затем и вовсе на шаг, поглаживая его и нашептывая ласковые слова, отчего тот гордо выпрямил взмыленную шею.
Бей последовал примеру Дианы и теперь ехал бок о бок с ней по ночным улицам, тишину которых нарушал только цокот копыт.
Если де Кориак и находился где-то поблизости от загородного домика, теперь он далеко отсюда.
— Как ты считаешь, стоило ли так быстро ехать? — спросила она.
— Кто знает? Главное — мы живы. Если бы я был более предусмотрительным, то ничего такого не случилось бы.
— Кажется, я уже говорила, что ты не Бог.
Бей оставался серьезным.
— И все-таки я мог предотвратить твое похищение.
— Бей, если ты будешь продолжать винить себя за все произошедшее, я не вынесу этого! — Он был в ужасно подавленном настроении, и она ничего не могла сделать с этим. — Следовало ли оставлять лорда Рэндольфа живым, даже за границей? Ведь он может причинить вред другим.
— Мы же не боги, чтобы судить, — сухо сказал Бей. — К тому же это был твой выбор.
Диана посмотрела на него — он выглядел холодным и бледным в лунном свете в своей белой рубашке с кружевными манжетами.
— Я не могла убить его, — призналась она, — и сейчас не знаю, было ли это проявлением силы или слабости. Мне даже стало жалко его, привязанного там. Что, если кто-то набредет на него? Или появятся крысы?..
Бей усмехнулся:
— У тебя очень доброе сердце. Но не беспокойся. Человек, который отдал тебе лошадь, остался там и позаботится, чтобы Сомертон не пострадал. А Брайт проследит за его отправкой за границу.
— Ты все предусмотрел, однако сможешь ли устроить мое возращение в Куинс-Хаус, не вызвав скандала?
— Не огорчайся. Я, конечно, не всемогущ, но обладаю кое-какими возможностями.
Стук копыт стал громче, так как к ним приблизились охранники и выстроились в шеренгу по обеим сторонам на разгоряченных лошадях, от которых поднимался пар в прохладном ночном воздухе.
— А я склонна думать, что ты всемогущ, — сказала Диана. — Как тебе удались вовремя оказаться в этом загородном домишке, да еще с вооруженной охраной?
Бей обратился к ближайшему человеку, и тот вместе с остальными всадниками поехал вперед на разведку, как будто здесь была дикая местность, а не тихая лондонская улица.
— Мне потребовалось пять минут, чтобы собрать их, — сказал он бесстрастным тоном. — Хотя нельзя было терять и это время.
— Нет-нет, ты поступил правильно! Это безумие — ехать одному.
— А я, разумеется, не сумасшедший.
К своей досаде, даже при лунном свете она не могла угадать мысли Бея по выражению его лица.
