Она заявила, что журналистской должности мне в газете нет. В ответ я сообщил ей, что работать с ней не собирался. И ушёл.
Встал вопрос, где работать? Я не особенно переживал, поскольку началась уже борьба против этой паскудной власти. А я считал, что нужно участвовать в ней. Однажды на улице встретил своего бывшего коллегу по “Известиям” Руслана Лынёва. Он сказал, что работает в журнале “Российская Федерация” (раньше он назывался “Народный депутат”), что там есть известинцы, вообще приходи туда работать, будем его менять. В ноябре 1993 года я пришёл в этот журнал. Главным редактором там был Михаил Иванович Пискотин, доктор юридических наук, учёный. Он писал такие статьи, что их можно было читать только юристам. Заместителем редактора был какой-то мужик, который вскоре ушёл. И его место занял Юра Хренов, тот самый Хренов, который до меня работал в “Известиях” с Юрием Васильевичем Феофановым, будучи его заместителем. Потом он ушёл в журнал, а я, приехав из Казахстана, встал на его место.
Журнал этот я, конечно, воспринимал с зубовным скрежетом. Говорил, что работать в нём и читать его надо с пистолетом у виска. Люди там были, может быть, сами по себе и неплохие, но как они писали! Это была тоска дремучая. Тусклый язык. Никакого полёта мысли, ни стиля, ни яркости изложения.
А потом случилась такая штука. Я начал работать, втягиваться потихоньку, стал писать в своём стиле. Начал курировать Совет Федерации — верхнюю палату нашего парламента.
Первую Государственную Думу возглавил Иван Петрович Рыбкин, сталинградец. Однажды я встретился с ним. Поговорили. Он сказал мне: “Вы можете быть главным редактором этого журнала”. Сказать честно, мне не очень хотелось связываться с этим заскорузлым изданием. Пришёл в редакцию. Рассказал Хренову, какой разговор был с Рыбкиным. Говорю: “Юра, если меня сделают главным редактором, заместителем будешь ты. Если тебя, заместителем буду я”. Надо было видеть лицо Хренова. Он почернел, закаменел. И я подумал: да, вот это я совершил ошибку. Человек давно рвался к власти, уже почти получил её, а тут кто-то хочет отнять.
Юра был высокий, плечистый, видный мужчина. Надеин про него говорил: “Это тот, который длинный такой, глупый?” Как оказалось, Юрка далеко не глупый человек был. Он ничего мне не ответил на мои предложения, но вскоре началась возня. Стал по одному обрабатывать сотрудников журнала, а народу было прилично: человек двадцать, и плести против меня паутину. Мне было до лампочки: я не хотел быть ни замом, ни главным. Для меня важно было писать. Но, конечно, чтобы при этом иметь издание, которое уважаешь и которое уважают люди.
Через некоторое время Пискотин ушёл, и главным редактором стал Хренов. Это то, к чему он стремился все последние годы. И вообще он всё время тянулся к власти, рвался к ней.
Потихоньку, понемногу стал меняться кадровый состав журнала. Бывший сотрудник “Правды” Александр Николаевич Платошкин, который уже работал в журнале, встретил Черняка, заместителя главного редактора “Правды”, и пригласил его в наш журнал. Причём Платошкин сначала работал в пресс-службе Государственной Думы. Ему сказал руководитель пресс-службы Виктор Черёмухин, что вот в этот журнал новый главный редактор Хренов набирает кадры. Платошкин пришёл. И, как я сказал, потом он привёл Черняка на должность заместителя главного редактора журнала.
Там работал уже, как я говорил, Руслан Александрович Лынёв, наш известинец. Ия из “Известий”. Через некоторое время пришёл на должность ответственного секретаря Николай Иванович Ефимов, бывший главный редактор “Известий”, экс-министр по делам печати. Вот так коллектив стал обновляться. Хотя журнал ещё был далёк от того, чего хотелось бы. Тем не менее позиции его стали ясно проявляться как антиельцинские. Это было нам нетрудно делать, хотя, надо сказать, журнал считался журналом Правительства Российской Федерации. И название у него теперь было не “Народный депутат”, а “Российская Федерация”.
Показывать гнусность ельцинской власти было не так и трудно. Первый состав Совета Федерации был избран ещё на демократической основе. В него вошли люди, критически относящиеся к ельцинизму. Причём большое число членов Совета Федерации были руководители регионов: губернаторы и председатели законодательных собраний. Кроме того, некоторые избирались как депутаты от народа. И мы стали показывать, что происходит в стране.
Юрий Хренов, всё ещё не забыв вроде бы мою попытку стать заместителем главного, хотя я ему говорил, что мне это не нужно, продолжал относиться ко мне настороженно. И хотя я был редактором ведущего отдела, Хренов боялся вводить меня в состав редколлегии. Прошло немало времени, прежде чем он понял, что я не из тех, кто держит камень за пазухой.
Тем не менее я коллегам говорил: “Наше счастье, что нас не читают руководители правительства и в администрации Ельцина. Прочитают — сразу закроют”.
Первое поражение Чубайса
Вскоре мои слова стали сбываться. Через какое-то время Хренова вызывает Чубайс — он был тогда первый вице-премьер правительства. Говорит: “Вы издаёте антиправительственный, антипрезидентский журнал. Пишите заявление об увольнении по собственному желанию”. И тут я впервые увидел Хренова как борца не только за свою власть. Он сказал: “Я писать заявление не буду. Если вы считаете нужным меня снимать, снимайте, но я поставлю в известность коллектив”. Он пришёл, собрал всех нас, рассказал. Я в это время, как уже было сказано, руководил отделом по работе Совета Федерации. Высказал идею: а не попробовать ли нам снова вернуться под крыло парламента? По-моему, такую же мысль высказал и Черняк. Все дружно согласились.
Я пришёл в Совет Федерации, где у меня было много знакомых сенаторов. Из них подавляющее большинство были в оппозиции к ельцинскому режиму. Не зря их называли: губернаторы и законодатели “красного пояса”. К нему относилась Центральная часть России, Урал, Сибирь.
У меня были хорошие отношения с председателем Заксобрания Новосибирской области Анатолием Павловичем Сычёвым. Я делал интервью с ним, давал его замечания о политике страны. Я знал его позицию. Говорю ему: Чубайс собирается нас закрыть, а мы хотели бы вернуться в парламентское лоно, поскольку у парламента нет своего журнала. Он отвечает: правильно. А что надо сделать? Говорю: Вы должны выступить на пленарном заседании и обратиться к Строеву, чтобы он сказал об этом Ельцину. Чтобы было легче, я Вам напишу. И я ему написал короткое выступление. Он с ним выступил. Кроме того, я переговорил на ту же тему с Александром Александровичем Суриковым, губернатором Алтайского края — тоже красный губернатор был; с Любимовым Вячеславом Николаевичем, губернатором Рязанской области. Они также выступили с обращениями к Е. С. Строеву.
Одновременно Александр
