вот вам — мама доит козу!
Или такой пример. Во всю страницу фотография, на которой министр финансов Кудрин Алексей Леонидович играет на барабанах. И одна, на мой взгляд, из самых интересных и небезобидных фотографий была дана сразу на двух обложках журнала. На первой — сидят на качелях лидеры трёх парламентских фракций: Г. Зюганов, С. Миронов, В. Жириновский. А на последней — в развилке большого дерева сидит В. Путин. В летней полувоенной форме, в панаме и смотрит как бы на первую обложку. Мы дали подпись: “Мне сверху видно всё”.
И вот эти фотографии настолько были интересны, что я предложил их наклеить на картон. Получились картинки. Мы их развесили в коридоре нашего четвёртого этажа. И люди, которые шли к нам, порой долго не приходили в кабинет к тому человеку, к которому направлялись. Не могли оторваться от фотографий, делавших журнал ещё более привлекательным.
Однако всё же главное было не только в этом, а в том, что я назвал “сопротивлением материала”.
Последний наезд на журнал
Наше парламентское издание становилось всё более популярным. Как нам говорили, парламент имеет самую низкую репутацию, а почитаешь ваш журнал, можно подумать, что он — главная власть в стране.
Привлекал журнал и новые кадры. В конце поганых 90-х, которые некоторые ельцинские огрызки называют лихими, в журнал пришёл Александр Прокопьевич Кузнецов. Судьба его была типична для многих из тех, кто надеялся на освежающий ветер демократической экономики, а вляпался в рыночный навоз. Я описал двоих таких людей в повести “Разговор по душам с товарищем Сталиным”. Саша — сын учителей. Отец — преподаватель физики, который потом стал директором школы, мать — учительница математики, причём мощная учительница. Но, как он говорит, ни отец, ни мать его не натаскивали на свои науки. Скорее всего, сама атмосфера семьи, атмосфера дома подтолкнула его и направляла его к тому, что он рано стал заниматься математикой и физикой. Родился он в Смоленской области, потом родители переехали в Московскую область. А в седьмом классе он увидел объявление о том, что заочная физико-техническая школа при МФТИ, что в Долгопрудном, принимает учеников, для поступления предлагалось решить определённый набор задач. Саша выполнил, послал. Его приняли в ЗФТШ. И с этого момента у него началась, скажем так, физико-математическая жизнь.
Он настолько сильно увлёкся физикой и математикой, что даже был послан от Московской области в Киев на Всесоюзную математическую олимпиаду. Подвигов не совершил, тем не менее само участие уже о многом говорило. Естественно, после школы он выбрал Московский физтех.
После института Кузнецова распределили в соответствии с его желанием в один из НИИ, имеющий отношение к судостроительной промышленности. Отработав там шесть лет, Саша совершил невероятный переход из учёного в журналистику. В это время в обществе “Знание” образовались две газеты — “Аргументы и факты” и “НТР: проблемы и решения”. Вот во вторую газету Кузнецов пошёл работать журналистом, хотя до этого, конечно, он журналистикой не занимался. Там он тоже некоторое время поработал и перешёл в журнал “Техника и наука” редактором отдела.
После чего некоторое время участвовал в бизнесе. Предпринимательство не сложилось, и Кузнецов снова вернулся в журналистику. Стал работать в журнале “Инженер”. А в 1999 году пришёл к нам. Пришёл уже довольно опытным специалистом в работе с компьютерными технологиями и созданием локальных сетей. Пришёл к нам очень нужный человек. У всех у нас были компьютеры. Но были мы, как котята: печатаем, печатаем, что-то случилось — ой, с кем посоветоваться? Бросались узнавать, обращались друг к другу, к тем, кто хоть чуть-чуть разбирается... Наши разрозненные компьютеры он соединил в единую сеть, установил в приёмной главного редактора большой принтер, где все могли печатать свои материалы. В случае поломки разбирал компьютер и менял его внутренности. Вот так нужный человек оказался в нужном месте.
Пробовал он и писать. Иногда более удачно, иногда менее. Одна из его работ — одна из самых больших и стратегически важных работ — касалась заключения договора СНВ-3, то есть договора об ограничении стратегических наступательных вооружений. Александр изучал иностранные источники — книги и публикации в прессе, встречался со своими коллегами ещё по институту, работавшими в близкой к теме сфере. С другими экспертами из научной и военной среды он познакомился в ходе обсуждений, проводимых в Думе. И постепенно стало понятно, что американцы нас облапошили. Они призывали нас сократить количество ракет, а сами вовсю развивали противоракетную оборону. Вот на эту тему он и написал статью.
Она оказалась настолько “не ко двору”, что её, уже набранную, выбросили из “Независимой газеты”. Не прошла она и в нашем журнале, тем не менее её выставили на сайте “РФ сегодня”. И хотя ущербный для России договор уже был заключён, идеи статьи стали тиражироваться.
В феврале 2002 года к нам пришла Лида Сычёва. Она до этого работала в “Отраслевой газете”. Я её тоже спросил, каково у неё было первое впечатление о журнале и что привело её сюда. Она говорит, что, во-первых, её автор Артём Ермаков как-то принёс журнал “Российская Федерация сегодня” и сказал: “Посмотри, интересный журнал”. Она его почитала. Ну, дама она такая скептическая, тем не менее решила пойти туда, потому что издание, где работала, было насквозь “голубое”.
Пришла. Вошла в кабинет к Хренову. И тут она, по её словам, впервые услышала от журналиста длинный, занудный монолог. Лида собралась было уже уйти. Но журнал-то вроде неплохой! Однако на всякий случай заявила Хренову, что ушла из предыдущего издания из-за нехватки времени для писательского творчества. У неё уже были опубликованы художественные произведения.
Перед тем она училась в Литинституте. Группа единомышленников, где Лидия играла заметную роль, создала интернет-журнал. Сычёва стала его главным редактором. Журнал назвали “Молоко”. Имели ввиду: “Молодое око”. Но произносилось-то и писалось, как “Молоко”. Отсюда, я думаю, у многих пишущих возникало несказанное удивление, когда их обещали напечатать в журнале “Молоко”. Причём здесь молочная продукция, поражались они. У нас речь совсем о другом. Поэтому я, когда что-то касается этого журнала, пишу: “Мол.Око”.
Вообще-то я считаю, что учиться в творческих институтах — дело не очень нужное. Если есть божий дар, если есть талант, то он без всяких институтов выйдет наружу. Да, институты помогают образованию, расширяют базу познавательную у студента. Но чтобы неумелого научить хорошо писать — это вряд ли можно. Я работал в Ярославле, когда меня сослали на радио, был такой у нас Лёва Бутырин. Он закончил Литинститут. Но был
