Ладно, отставить волнение. Сейчас что-нибудь придумаю.
Я осторожно приоткрыл его губы. Зубы уже утратили стальной блеск и обрели прежний перламутр. Замечательно. Это значит, что я могу влить в него что-нибудь, не рискуя потерять при этом то, чем буду разжимать его зубы. Остался лишь один вопрос: что именно я буду вливать в своего «пациента»?
Увы, выбор был крайне скуден. Я могу напоить его водой, своей кровью или же тем зельем, которое успел приготовить для себя на крайний случай. Вода отпадает сразу — еще захлебнется, затем очнется и будет мне мстить.
По уму, мне стоило оставить этого Защитника самого разбираться со всеми свалившимися на его голову проблемами, но, увы, он был той ниточкой, которая вела к Лесс, той соломой, которую я просто обязан ей постелить. Так что мне придется поставить его на ноги как можно скорее.
Зелье с этим справится. И, надеюсь, ему хватит и одного глотка, а то потом не хватит мне. Кровью же буду делиться, если придет действительно крайний случай. Сейчас мне нужно восстановиться самому. А зелье, увы, не лечит, а только активизирует резервы. Мои же почти на нуле.
Осталось только разжать плотно стиснутые челюсти и влить в «больного» мой фирменный коктейль. Я осторожно достал из рюкзака заветную склянку и с сомнением посмотрел на Защитника. Нет, руками разжимать ему рот я не буду. И эсси для подобных развлечений не подходит. Только теперь я осознал, каким ослом был, не озаботившись нормальным походным ножом. А ведь была такая возможность, думаю, что у Дрейка на ВБП нашелся бы клиночек по руке. Да даже перочинный ножик подошел бы, даже издевательство с лезвием в пару ногтей длиной! Подвела меня городская привычка обходиться когтями и мечом, нечего сказать. Хотя…
Уже через две минуты тоненькая струйка зелья стекла по квэли прямо в рот Защитнику. Первые несколько секунд, пока я пытался разжать его зубы, мне казалось, будто кончик оружия Лесс будет безжалостно откушен, но обошлось… Теперь оставалось только дождаться результата его действия.
Долго ждать не пришлось. Мой подопечный буквально взлетел с места, вытаращив глаза и широко раскрыв рот. Его грудь судорожно вздымалась, так, будто он не мог определиться, хочется ли ему дышать или нет. Изо рта вырывался тихий хрип.
— Где… я? — спросил он, когда смог выговорить хотя бы слово. — И кто я?
Замечательно. Неужели у моего зелья среди побочных свойств оказалась возможность потери памяти? Никогда бы не подумал. Хотя, быть может, причиной моей амнезии стало употребление подобного зелья, о котором я в результате успешно забыл? Вполне возможно. Но сейчас что-то нужно делать с моим собеседником.
— Ты здесь, чудик. В Запретных землях. Это очень далеко от твоего дома, и крайн его знает, когда ты доберешься обратно. Ты — Защитник, и с этим теперь придется жить. Долго и мучительно, но кому сейчас легко?
Его взгляд сфокусировался на мне. Затем на моих волосах. После этого он перевел взгляд на мои глаза, разглядывая, видимо, рубиново-красную радужку.
— Никогда, никогда больше не буду пробовать веселых таблеток. Или я их так и не принял? Не помню… Голова болит, да и чудится теперь всякое… Мужики красноволосые, кровью заляпанные, комары размером с собаку… — Мерзкую тварь я срубил в полете, вслушиваясь в монолог своего нового знакомца. Нужно отправить его за Лесс, только как теперь это сделать?
— Вообще — красивый глюк. — Он огляделся по сторонам, застыл ненадолго, поглощенный игрой древесных ветвей, раздиравших какую-то случайную зверушку. Зрелище было столь красочным, что Защитника передернуло. — Хотя мне кажется, что такие видения должны быть от чего-то очень сурового, а не от того, чем меня теоретически могли угостить. Хотя… Черт, куда же делась моя память? Что я, кто я, откуда я?! — Он посмотрел на меня шальным взглядом, а затем его левая рука, казавшаяся вполне нормальной, человеческой, превратилась в мешанину когтей и лезвий. Мой собеседник взглянул на свою руку и громко закричал от ужаса. При этом резко побледнел.
— Только не говори мне, что все это — на самом деле, хорошо?! Я сам… Я сам попробую в это поверить. — Он пошевелил лезвиями, а затем осторожно сложил так, что его рука снова не отличалась от человеческой. Почти ничем, за исключением серо-стального цвета. — Только что со мной случилось… такого? Ведь просто не могло ничего случиться, правда?
— Кхм. — Я деликатно прокашлялся, обращая на себя его внимание. — Все, что могло случиться, уже случилось. И теперь тебе придется с этим жить. — Я криво ухмыльнулся.
— Стоп-стоп-стоп, — сказал он, показывая мне открытые ладони. Левая упорно не хотела долго задерживаться в нормальной человеческой форме: по линиям пробегали искорки, время от времени они меняли свой рисунок. — Я правильно понял, что нахожусь чертовски далеко от дома? Настолько далеко, что мне потребуется совершить какой-нибудь подвиг типа спасения мира при помощи обретенной мною железной руки, для того чтобы благодарные жители изыскали способ избавиться от меня поскорее путем отправки обратно? Или, может, тут есть специальная программа государственной помощи переселенцам, которая позволит мне адаптироваться и забыть о том, что осталось в моем прошлом, хотя я и так пока что ничего не помню? Ну или там использовать на благо доброго и справедливого государя? Хотя сейчас меня и жестокий и несправедливый тиран устроит. Честно-честно!
— Сними розовые очки, парень, — глубоко вздохнул я, наконец-то понимая, каким образом нужно ответить на весь тот бред, который он нес. — Служба помощи пришельцам закрылась пару-тройку тысяч лет назад, а за спасение мира если куда-то и пошлют, то уж точно не по тому адресу, на который ты рассчитываешь. Что же касается времени, которое потребуется тебе, чтобы добраться до дома… Оценочная цифра мне все же известна. Сто. Тысяч. Лет. Достаточно для того, чтобы рухнул не один десяток цивилизаций, а пара-тройка миров помельче рассыпалась в пыль. Не волнуйся, у тебя отменные шансы прожить эти годы. Неплохая перспектива, не так ли?
Защитник сел там же, где стоял. Давно не видел, чтобы человека действительно не держали ноги. В глазах его было что-то… нет, не безумное. Скорее шальное, совершенно не сочетающееся со слезами, текущими по щекам и оставляющими на них две дымящиеся дорожки.
— Знаешь, Джерайн… — протянул он, и мне крайне не понравился его тон. Как и то, что тому альтер-эго, у которого амнезия, я еще не успел представиться. Вот только была ли это потеря памяти, или какой-то иной механизм, защищающий остатки человеческой психики? — Я таки что-то вспомнил. — Он усмехнулся зло и коротко. — Что-то из своей прежней успешной жизни. Что-то из того, о чем мы с тобой беседовали… Сверх заданных вопросов. Я вспомнил, что ничем не заслужил подобного перемещения: если судить по литературе, то уходят в другие миры или идиоты, или гении, а я не был ни тем ни другим. Самый обычный человек, самая обычная жизнь… Которая к чертям оборвалась, когда… когда… Не помню, — вздохнул он. Меня же постепенно одолевала скука. Ничего интересного он мне сказать сейчас уже не мог.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});
