― Мы семь дней не виделись, мышка. И ты веришь в то, что меня можно остановить сейчас? ― спросил он, и я ненавидела видеть, что сомнение и неуверенность заменяют желание на его лице.
Я схватил его руки и поднесла их к своим губам.
― Я хочу тебя, очень сильно хочу. Но мы здесь не одни.
― Забей, Костя с Алей ушли на вечер в кино. И думаю, они просто решили благоразумно свалить.
― Ты серьезно? Вечер кино в понедельник?
― Да, я только что их в холе видел…
Мои… эм, даже не знаю, как их назвать-то поточнее. Родители? Ну, вообще-то Аля с Костей не официально в браке, только в гражданском если, так что едва ли Аля мне мачеха. Особенно если учесть, что моя мать мне скорее, как мачеха, а Аля… Аля моя фея крёстная. И наверное, она родная мне. Роднее Инны. Гораздо. В общем, мои родные решили в кино сходить. Вечер понедельника, у нас ведь прямо вечер уекенда, для культ программы, правда? Короче они правильно всё поняли и решили, что им стоит свалить куда-нибудь, я лично не дура, и тоже всё правильно поняла. И, да спасибо им за это. Реально спасибо!
* * *
― Раф… ― лёжа у нечего на груди я выводила пальцами незримые узоры на его коже.
― Хм-мм… ― издал он до вольный хриплый звук, вибрирующий в его груди и горле. Мне нравилось ощущать эти мерцающие волны своим телом, они передавались мне.
― Раф, можно с тобой поговорить?
― А ты ещё можешь говорить?
Я тут же приземлилась на лопатки. Он навис надо мной по шальному улыбаясь. Положив ладони ему на грудь, я поспешила остановить его, пока не поздно. Иначе я забуду.
― Нет, подожди, послушай. Это важно, ладно?
― Хорошо. ― но его рука уже очерчивала контур моей талии, ― Что-то случилось?
― Нет, нет, что ты… ничего такого.
Кажется мне придется связать ему руки, чтобы нам удалось поговорить. Он замер и взметнул взгляд в мои глаза,
― Кто-то из этих музыкантишек распустил руки, да? ― сощурился он недобро.
― Что? Нет. ― опровергла я сразу же и заверила: ― Мой братец медвежонок сразу бы им руки переломал, сам понимаешь.
― Братец медвежонок? ― ухмыльнулся Раф.
― Миша.
― Я так и подумал. ― его прикосновения снова пришли в действие, опускаясь ниже, ― Кстати, мышка, а ты не хочешь ко мне переехать?
Я резко приподнялась на локтях, едва не стукнувшись с ним лбами. Он едва успел отстраниться, избегая удара.
― С какой стати? ― поразилась я, ― Зачем это, Раф?
Он испустил немного усталый вздох и перекатившись на бок, упёр голову на руку, согнутую в локте.
― А сама ты как думаешь?
― Раф, это мой дом. ― сказала я, решительно, ― Отец с Алей всё равно к концу месяца переберутся в основное здание. Реставрацию и подготовку почти завершили.
― В том-то и проблема Вик. ― пробормотал он недовольно. Его игривое настроение улетучилось совсем, он стал чертовски серьёзным и хмурым, ― Кости и Али здесь уже не будет.
― И в чём проблема? ― не понимала я этой упорности.
― Я не доверяю Керро. ― почти прорычал он, сдавленно. Это злило его, злило сильно, ― Вот даже ни чуть-чуть.
― А ты думаешь она часто здесь бывает? ― я иронично закатила глаза, ― Я тебя умоляю…
― Неважно. ― он оказался в миллиметре от моего лица, обжигая дыханием мою кожу, ― Я не пошутил, когда сказал, что…
― Давай позже это решим. ― попросила я, пока он вновь не заставил меня забыть своё чертово имя, ― Я поговорить с тобой хочу, а ты…
―Ладно. И о чём ты хочешь поговорить? ― спросил он отстранившись. Мне стало немного холодно. Может от страха. Как я собираюсь обсудить с ним это? Правильно ли он вообще меня поймёт? Не подумает ли что я забегаю вперёд или ещё чего…
― Ты только не пугайся, ладно?
Черты его хмурого лица замерли, и кажется именно это он и сделал. Он напугался.
― А ты знаешь толк в переговорах, мышка. ― пробормотал он, и его голос сел на пол октавы не меньше, ― В чём дело?
― Я всё знаю. ― прошептала я осторожно. Твою мать. Я точно не дипломат нихрена. Раф оставался неподвижен. Он не дышал, и тяжело сглотнул, хотя на лице ни один мускул не дрогнул.
― В каком смысле… всё? ― переспросил он мертвенным шёпотом. Он побледнел, а когда я прикоснулась к его плечу, он содрогнулся. Раф был сильно напряжён.
― Ну, про то, из-за чего я сразу же уйду от тебя. Про твоё отношение к… детям. И ты идиот. ― выпалила я почти на одном дыхании. Мгновение, его черты не несли совершенно никакого смысла, просто пустоту. А потом он повёл бровью, ― Да, да, не надо так смотреть на меня, ты идиот. Неужели ты думаешь, что я не понимаю, насколько это невозможно? Ну, в нашем случае. То есть наследственность там и… прочее. ― он казался очень удивлённым и я растерялась. Неужели я ошиблась и не так всё поняла? ― Что?
Я бегала взглядом по его лицу, с замиранием сердца следя за ним. Он сомкнул глаза, но прежде в них мелькнуло что-то мерцающее, и тяжёлое.
― Вик, у меня никогда не будет детей. ― сказал он совершенно ровным спокойным голосом. Голос его самоконтроля.
― Ну так и для меня это невозможно. ― успокоила я сразу же. Вот и отлично, вот и разобрались наконец!
― Ты их не хочешь. ― Раф открыл глаза, его сапфировый взгляд медленно тлел, блуждая по моему лицу, с нежностью, с тоской, с сожалением. ― Боишься генов. А у меня их не будет независимо от того, хочу я или нет. Никогда. Я не могу иметь детей.
Потребовалось больше чертового столетия, прежде чем мой мозг начал обработку его слов.
― То есть… совсем?
― Никогда. ― покачал он головой.
Осторожно касаясь, он легко пробежался пальцами по моим волосам, закручивая кудряшку на палец.
― Слишком серьёзные травмы были получены, множество операций. Мне повезло, что я вообще жив остался. Но это привело к нарушениям… в репродуктивной функции.
― Я бы так не сказала.
― Это совсем другое. Просто у меня от рождению, слишком низкий процент генетической совместимости, а с теми осложнениями, он практически нулевой, это всё равно что бесплодие. В общем, это невозможно.
Он казался огорченным. И кажется он-то как раз таки хотел когда-нибудь нормальную полноценную семью, и…
― Подожди… из-за этого, я должна была уйти? Нет, ты точно идиот. Я ведь…
А ведь, он мог знать об этом. Знать, что я не та, кто может прийти к нормальной семье и детям. И прочему.
― Раф… а если бы я не была, той кем являюсь? Если бы я не была больна, ты бы… ― я не нашлась со словами. Мне почему-то стало страшновато.
― Я бы не посмел. ― ответил он каменея в чертах лица.
