от Гидеона, не верил, что кровопролитие и месть помогут создать лучший мир. Убийство не сделает жизнь человека лучше. И меня пугало то, что я готов был так легко отказаться от убеждений и пойти на убийство.
Алекс выдержал паузу.
– Поэтому я поднял дуло вверх и выстрелил трижды. Сказал, что она может уходить. Но прежде поставил условие: если когда-нибудь вновь ее увижу, если она заставит Гидеона страдать, заставлю ее пожалеть, что она жива. Я видел, как она исчезла в темноте леса за Торнвуд-холлом.
У Руны закружилась голова. Она опустилась в кресло, не отрывая руку от стола.
– Ты солгал, – прошептала она, явственно ощущая, как мир рушится.
Всего несколько недель назад Руна, возможно, была бы рада этой новости – до того как узнала, какими чудовищами были Крессида и ее сестры. Могущественной младшей из королев – Крессиде – под силу спасти гораздо больше ведьм, чем Багровому Мотыльку, и одно это должно было привести Руну в восторг. Или, по крайней мере, подарить облегчение.
Но сейчас…
Руна вспомнила клеймо на груди Гидеона. Это лишь один из ужасных поступков Крессиды. Если королева-ведьма жива, Гидеону грозит опасность.
И это пугало.
Это злило.
Пальцы задрожали.
– Зачем ты солгал?
– Я подумал так: узнав, что Крессида мертва, Гидеон сможет спокойно жить. Возможно, даже исцелиться от душевного недуга.
Дрожь поднималась изнутри. Комнату будто заволокло туманом. Руна смотрела на старого друга, но не могла его четко видеть из-за сизой дымки.
Алекс развернулся и пошел к потайной двери.
– Я должен признаться Гидеону. Надо сделать это именно сейчас, пока у меня есть силы.
– Нет! – Руна резко встала. Она разочаровалась в Алексе, но не позволит ему признаться брату, что он сохранил жизнь Крессиде. – Ты будешь осужден за сочувствие ведьме.
Он остановился, повернулся к Руне и печально произнес:
– Так и есть – я сочувствую ведьмам.
От этих слов Руна смягчилась. Ведь это все же Алекс. Мальчик, который, узнав, что она ведьма, набрал ей теплую ванну, а не отправил на смерть. Кто бы еще так поступил?
Никто.
– Если признаешься, тебя казнят. – Руна взяла руку Алекс и сжала. – Об этом никому нельзя говорить. Особенно Гидеону.
Гидеон первым обвинит брата.
По лицу Алекса она видела: он не стыдится того, что солгал. Он стыдится проявления милосердия.
Руна смогла справиться со вспыхнувшей злостью, понимая, что благодаря тем качествам Алекса, которые не позволили ему выстрелить в Крессиду, жива и она сама. Его сердечная мягкость и сострадание, отказ участвовать в жестоких операциях, готовность рисковать жизнью ради благих дел… Все это помогало Алексу увидеть Руну настоящей, а не такой, какой ее знали в обществе, и полюбить, несмотря на опасность находиться рядом.
– Сохранение жизни тому, кого ненавидишь, не делает тебя слабым, – сказала она, убеждая, пожалуй, в первую очередь себя, нежели Алекса. – Напротив, показывает, что ты лучше всех нас.
Но плохо то, что он солгал.
Руна взяла лицо Алекса в ладони и посмотрела прямо в глаза.
– Если с тобой что-то случится… – Она закрыла глаза, боясь даже подумать о том, что может произойти. – Прошу тебя, Алекс, обещай, что не расскажешь об этом ни одной живой душе.
Руна чувствовала, как у него перехватило дыхание.
Наконец, Алекс произнес:
– Обещаю.
Глава 45
Гидеон
Гидеон стоял, прижавшись спиной к стене, и вдыхал запах смазанного маслом металла и чернил. Он достал пистолет и взглянул на Лейлу, занявшую место по другую сторону от двери. В темноте ее алая форма отчетливо выделялась.
По просьбе Гидеона Министерство общественной безопасности ввело комендантский час. Также указом Кровавой гвардии разрешалось проводить рейды везде, где были обнаружены магические знаки или возникали подозрения на возможность их появления.
О типографии, куда они прибыли с Лейлой, сообщила Харроу.
Здесь, в одном из складских помещений, были обнаружены сразу три знака. Донес об этом один из работников, и за зданием сразу была установлена слежка. Меньше часа тому назад Харроу сообщила, что семь человек вошли в типографию, несмотря на нерабочее время, и до сих пор не выходили.
– По моей команде, – прошептала Лейла и подняла три пальца.
За ее спиной была лестница, ведущая вниз, туда, где стоял печатный станок, за которым прятался основной отряд.
Три.
Два.
Один.
Лейла прикрывала, а Гидеон изо всей силы ударил, чтобы выбить дверь.
Та распахнулась, и они с пистолетами ворвались в помещение. Слышался топот остальных солдат. Гидеон и Лейла оглядели комнату. Пистолеты их были направлены в пустоту.
– Здесь никого нет.
Зажженные свечи на полу, расставленные по кругу, в центре – символы, нарисованные кровью.
Гидеон перевел взгляд на потолочные балки у крыши – пусто. Дверь, которую он только что выбил, была единственным входом и выходом. Где же люди?
Он опустил пистолет и оглядел тени, отбрасываемые подрагивающим пламенем.
– Куда они, черт возьми, подевались?
– Может, еще не ушли? – предположила Лейла.
От ее слов повеяло холодом.
Гидеон вошел в огненный круг и направился к центру, где в воздухе повис знак белого цвета. Странно, как многое изменилось за такой короткий период времени. Потому что теперь перед ним был не багровый мотылек, а цветок с шипами, от вида которого стыла кровь.
– Гидеон?
Он взглянул на троих стражей, стоящих за пределами круга, – они будто опасались пересечь границу. За ними на самом верху Лейла увидела кое-что еще.
– Я знаю, как они вышли.
Оторвавшись от знака Крессиды, Гидеон перевел взгляд туда, куда смотрела Лейла. Примерно в десяти футах от пола в стенах были прорезаны окна, открывающиеся верх. Одно как раз было открыто.
– Вы трое, – Гидеон кивнул солдатам, – проверить улицу. – Он встал под окном и велел Лейле подойти. – Подсади меня.
Она подошла и сложила руки так, чтобы у него была опора. Он наступил одной ногой, и Лейла подтолкнула его выше – получилось ухватиться за край открытого окна. Гидеон подтянулся и зафиксировался на полке, потом поднял Лейлу за вытянутую руку.
На покатую крышу он выбрался первым, но туман был настолько густым, что не позволял разглядеть дальше чем на несколько футов.
Типография была частью ряда зданий, прилегавших стенами вплотную друг к другу. Это и, конечно, туман, предоставили Крессиде легкий способ отхода. Возможно, они уже почти на окраине города.
– Мы сможем охватить бо́льшую по площади территорию, если разделимся, – подала голос Лейла и присела на корточки рядом. Прищурившись, она всматривалась в туман.
– Постой… там что-то есть!
– Где?
Лейла выхватила пистолет и быстро пошла
