в свете огня. – Правда ли, что пожар во дворце устроила ведьма?
Гидеон кивнул:
– Это правда.
– У тебя есть версии? – спросил Алекс и окинул быстрым взглядом Ноя, сбросившего карты.
– Некоторые. Мы еще ведем расследование.
Алекс вскрылся – каре. Остальные игроки, увидев это, тоже сбросили карты, признав поражение.
– Руна была потрясена случившимся, – продолжал Алекс, забирая выигранную сумму.
Ной взял колоду и принялся перемешивать. Остальные делали ставки – бросали еще монеты в центр стола.
«И когда, интересно знать, ты видел Руну?» – подумал Гидеон и пристально оглядел младшего брата. Не прошло и суток.
– Газета «Нью Геральд» писала, что гражданка Уинтерс осталась жива только благодаря вам, – произнес молодой человек, имени которого Гидеон не помнил. – Говорят, вы зашли прямо в пламя колдовского огня и вынесли ее.
Вспоминать тот момент, когда Руна исчезла в клубах дыма и огня, было неприятно, кровь будоражил страх, что он мог тогда опоздать.
– Охота на ведьм – моя работа, – произнес Гидеон, надеясь на этом закрыть тему. – Я хорошо разбираюсь в магии.
– Это был Багровый Мотылек?
Нет, они не поняли намека и будут расспрашивать дальше, потому Гидеон, в надежде покончить со всем, поскорее рассказал о событиях прошлого вечера. Друзья Алекса слушали, вытаращив глаза, жадно поглощая каждое слово. Между тем они продолжали метать карты, как и делать ставки, так что кошелек Гидеона быстро опустел.
В азартных играх ему не везло.
– А я рад, что есть такие люди, как Гидеон, которые делают за нас грязную работу. – Фраза принадлежала Барту, который, кстати, выиграл раздачу, выложив фулл-хаус. – Кто из вас способен вообразить себя в такой роли? Ежедневно подвергаться такой опасности? – Он пожал плечами. – Неудивительно, что девушкам он нравится.
Гидеон едва не рассмеялся и задался вопросом, что бы на это ответили Харроу и Лейла.
– Кстати, о девушках, которым нравится Гидеон, – вступил в разговор Ной и сделал глоток из стакана. – Что скажешь о мисс Уинтерс? Ее репутация оправдана?
Если позволить себе раздражение в голосе, Ной сразу это заметит.
Гидеон не отрывал взгляда от карт.
– Не уверен, что понимаю, о чем ты, – произнес он в ответ.
Ввязываться в словесную перепалку с сыном Доброго командира совсем не хотелось, потому Гидеон постарался уйти от ответа.
– Ты точно понимаешь, что я имею в виду, – настаивал Ной, будто решил во что бы то ни стало проверить, до какого предела может дойти. – Руна Уинтерс – известная светская кокетка. Каждую неделю у нее новый поклонник.
Гидеон понимал, что должен сдержаться, но поддался на провокацию. Заглотил наживку, но лишь на дюйм.
– Не знай я тебя так хорошо, мог бы решить, что ты ревнуешь.
– Ревную? – Ной усмехнулся. – Если слухи правдивы, она распутна, как настоящая шлюха.
Гидеон успел лишь приподняться с места, как раздался удар кулака по столу.
Он перевел взгляд на брата и увидел, что тот смотрит на Ноя, как лев на гиену.
– Еще раз позволишь себе подобное высказывание, и я укажу тебе на дверь.
Ной скривился:
– Это же шутка, Алекс.
– В адрес Руны я не потерплю подобных шуток.
Ной изо всех сил сжал карты, даже пальцы побелели. Игра продолжилась в угнетающей тишине.
– Что ж, было весьма приятно провести время в вашей компании, – произнес Гидеон, делая попытку встать. Надо убираться отсюда, пока он случайно не врезал кому-нибудь по физиономии. – У меня закончились средства.
Не желая давать повод для паники и сплетен, Гидеон решил, что оставит у слуги записку для Алекса и сообщит о возвращении Крессиды.
– Может, еще один раунд? – предложил Алекс.
Гидеон вытянул кошелек и перевернул его вверх дном, доказывая, что не лжет.
– Наверняка у тебя есть еще что-то, что можно поставить на кон.
– Я, например, однажды проиграл шелковый носовой платок.
Пока Гидеон размышлял, что ответить, Алекс произнес:
– Проверь карманы.
Гидеон вскинул бровь, но последовал совету. Порывшись, вытащил все содержимое: складной нож, скомканное послание от Харроу по поводу встречи завтрашним вечером и жетон для доступа в тюрьму, необходимый для доставки ведьм через седьмые врата.
– Вот, – Алекс указал на жетон. – Это подойдет.
Гидеон покачал головой:
– Это не деньги. – Потому не ценно для собравшихся за столом господ. – Вам он не нужен.
– Это же серебро, верно? Его можно переплавить.
– Без него я не попаду в тюрьму. – Гидеон уже принялся убирать вещи обратно.
– Можно получить новый. К тому же стражи в тюрьме наверняка знают тебя в лицо.
– Конечно, вот только…
– Прошу, еще один раунд. – Алекс, похоже, действительно хотел, чтобы брат остался. – Ради меня.
Гидеон вспомнил их бой на боксерском ринге. Вспомнил, как Руна разделась перед ним донага и вошла в море. Как он целовал ее в саду, хотя знал о чувствах к ней Алекса. Тогда ее руки и губы были требовательными и настойчивыми. А потом он поцеловал ее еще раз у дворца.
Чувство стыда обожгло изнутри.
Гидеон сел.
– Последняя игра, – сказал он, бросая жетон в горку монет на столе, – и я ухожу.
Через пятнадцать минут он проиграл и этот раунд. А вместе с ним лишился возможности попасть в тюрьму.
– Я провожу тебя. – Алекс подхватил монету и убрал в карман.
Под звуки дождя, барабанящего в окна, братья вышли из гостиной в коридор и направились к выходу.
– Я должен кое-что тебе сообщить, – произнес Гидеон. Сердце сдавило от затхлого аромата роз. – Но попрошу, чтобы это оставалось между нами, пока я не соберу дополнительные сведения.
Алекс окинул его взглядом:
– Что-то случилось?
– На ужине знаменитостей была Крессида Роузблад. От ее заклинания начался пожар, едва не уничтоживший Руну.
Алекс замедлил шаг. Гидеон обернулся и увидел, что лицо брата сделалось мертвецки белым.
– Это точно?
– Мы нашли под столом ее магический знак.
– Руна знает?
Гидеон покачал головой.
– Я еще ей не сказал.
– Разве не следовало сразу это сделать? Если Крессида…
– Я уверен, Руна и без того осознает, что она в опасности, но ты прав, я должен ей сообщить. У меня не было возможности.
– Я сам ей скажу. – Длинными пальцами пианиста Алекс взъерошил волосы и зашагал быстрее. Лицо его было растерянным, будто он все еще пытался осознать услышанное. – Утром я сразу поеду в Уинтерси.
– Вот и хорошо, – кивнул Гидеон.
Они дошли до выхода из особняка. Алекс распахнул дверь, а Гидеон надел плащ.
Струи воды лились на каменные плиты пола. Солнце давно зашло, и деревья вдоль аллеи казались черными.
Прежде чем выйти под дождь, Гидеон повернулся к брату и задал вопрос, который обжег легкие:
