Он не собирался ловить ее на слове. Он не откажется от мысли жениться на ней. Если он и знает что-нибудь о женщинах, несмотря на свой ограниченный опыт, так это то, что они не всегда говорят то, что думают, и не всегда думают то, что говорят. Иметь дело с женщинами совсем не просто, но это умение нужно развивать, как и любое другое, которое хоть чего-нибудь стоит.
После обеда начались танцы. Не самая лучшая возможность начать настойчивое ухаживание, но и не самая худшая. В конце концов, тут нет лондонской толпы и музыканты отнюдь не профессионалы. Эдвард энергично сплясал с мисс Марианной Брайден и более величественно с Альмой. Потом все смотрели, как вальсируют Лоррейн и Феннер.
Затем леди Палмер попросила музыкантов сыграть несколько вальсов подряд, и гости одобрительно загудели.
Эдвард сделал глубокий вдох, но решил не колебаться.
— Леди Анджелина, — подошел он к ней, стоявшей с Юнис и преподобным Мартином, — позвольте пригласить вас на тур вальса.
Ее губы сложились в беззвучное «о», она глянула на Юнис и даже сделала в ее сторону небольшой жест рукой, но тут же улыбнулась.
— Благодарю, лорд Хейворд.
Она положила ладонь ему на рукав, и они шагнули на середину гостиной, где еще днем скатали и убрали большой персидский ковер.
Эдвард отметил, что бабушка, сияя, смотрит на него. Альма, стоявшая рядом, улыбалась и одобрительно кивала. Мать смотрела с надеждой, и леди Палмер тоже. И в первый раз за все это время он почувствовал себя ободренным, а не загнанным в ловушку их надеждой на этот брак. Если бы еще не этот вальс! Ну или любой другой танец, коли уж на то пошло.
— Может, вы предпочтете посидеть и поговорить, лорд Хейворд? — предложила леди Анджелина. — Или прогуляться по террасе?
Французские окна распахнули настежь, хотя снаружи никого не было.
— Предлагаю компромисс, — ответил он. — Давайте потанцуем на террасе?
— О, ну хорошо. Но я удивлена, что вы не пригласили мисс Годдар. Она ваш друг, и, я уверена, вам не нравится, когда она подпирает стены. Ваши сестры и мать поймут, если вы будете танцевать с ней.
— Подпирает стены? — удивился Эдвард, выводя ее на прохладную террасу, освещенную лишь свечами из гостиной. — До сих пор Юнис не имела недостатка в кавалерах и танцевала каждый танец. А на этот ее пригласил Уиндроу.
— Мне это не нравится, — сказала леди Анджелина. — И вам не должно. Он не из тех, кому можно доверять.
— Даже в гостиной, полной людей, приглашенных на домашний прием? — уточнил Эдвард.
— А вдруг они уйдут куда-нибудь, где их никто не увидит? Мне кажется, вам бы следовало побеспокоиться.
Еще вчера у Эдварда возникло странное впечатление, что Уиндроу по-настоящему заинтересовался Юнис — вероятно, потому что она не относилась к легким жертвам, готовым пасть перед его чарами, — и сегодня оно только усилилось. Разумеется, из этого ничего не выйдет. Юнис слишком благоразумна, чтобы поощрять его, но прямо сейчас ей явно нравилось его общество. Она весело смеялась над чем-то им сказанным. Юнис следует смеяться почаще, она выглядела моложе и прелестнее, чем Эдвард ее когда-либо видел.
Но тут заиграла музыка, и он забыл про Юнис, и про Уиндроу, и про всех остальных. Он обнял леди Анджелину за тонкую талию, почувствовав, как ее рука опустилась ему на плечо. Ее глаза в темноте казались очень большими и смотрели прямо на него.
Он забыл даже о том, что не умеет танцевать, что танцует исключительно неловко. И музыканты не особенно умелые.
И про свечи он ошибся. Над головой раскинулось ясное небо, луна была почти полной, и яркие звезды весело подмигивали им. Прохладно, но не холодно. Эдвард и Анджелина двигались в такт вальсу.
Впервые в жизни Эдвард танцевал с удовольствием. Может, потому что не думал о том, что делает. Они двигались как одно целое, то входя в луч света, падавший из гостиной, то выходя из него, и кружились под звездами до тех пор, пока не начало казаться, что это звезды вращаются, сливаясь в ленты света, а два человека под ними стоят неподвижно.
Ее тело такое теплое и податливое, ее рука лежит в его. От нее исходит аромат духов (а может быть, мыла), но едва уловимый, и кажется, что это пахнет ею. Аромат обволакивает Эдварда, как мягкая шаль, согревает его в этот прохладный вечер.
Они не разговаривали. Ему даже в голову не пришло, что можно побеседовать. Он даже не понял, что они молчат. Тишина на фоне музыки, голосов и смеха казалась такой красноречивой…
А потом все закончилось, они стояли совсем близко и просто смотрели друг на друга.
— Леди Анджелина… — негромко начал он.
— Спасибо, — оживленно произнесла она, перебив его, и ослепительно улыбнулась. — Было очень приятно, лорд Хейворд. Но здесь холодно, вам не кажется? Я буду рада вернуться в дом.
И чары разрушились.
Неужели возможно, что только он это почувствовал? А ей все это время было холодно, и она ждала, когда уже наконец кончится музыка и они вернутся обратно?
Эдвард в это не верил.
Но она нервничает. Вероятно, не доверяет ему, считает, что он всего лишь скучный, занудливый ухажер, месяц назад сделавший ей предложение, полное банальностей и клише, и признавшийся, когда на него надавили, что делает это только потому, что поцеловал и скомпрометировал ее.
Каким же он был невыносимым ослом — и абсолютным простофилей!
Ничего удивительного, что теперь она ему не верит.
Вопрос вот в чем — не слишком ли поздно попробовать все исправить? Неужели его холодность убила всю ее любовь? Если, конечно, она вообще его любила. Но сегодня днем она его точно любила. У Эдварда не было опыта в таких вещах, но тут опыт и не нужен. Он знает, как она его целовала и как обнимала. Он смотрел ей в глаза.
— Да, — произнес он и предложил ей руку.
Спустя пять минут она танцевала с Уиндроу, сияла и смеялась, и Эдвард понял, что с радостью убил бы его. Но сам он танцевал с Юнис и поэтому перенес все свое внимание на нее.
— Тебе нравится этот прием, Юнис? — спросил он.
— О, еще как! — ответила она, что прозвучало очень по-девчачьи и совсем не похоже на Юнис. — Я никогда раньше не бывала на домашних приемах. А ведь мне двадцать три года!
Ого, подумал Эдвард, ласково ей улыбаясь, похоже, бабочка вышла из кокона? Серьезная книжная девушка внезапно поняла, что нужно жить полной жизнью и делать это сейчас, ибо время неумолимо движется вперед. Он только надеялся, что она не возлагает свои надежды на счастье на Уиндроу. Впрочем, Эдвард не думал, что Юнис окажется настолько глупой, но и не собирался давать ей советов. Юнис взрослый разумный человек и вполне способна сама распоряжаться своей жизнью.
