– Виктория, – низкий голос Трэвиса вырвал меня из водоворота моих мыслей и вопросов. – То, как ты держалась с Альбини – думаю, мистер Харрингтон гордился бы тобой. Если честно, по-моему, он был бы просто в шоке. С сожалением признаю, он, похоже, недооценивал тебя.
Ты, чёрт подери, понятия не имеешь, как сильно.
– Не думаю, что только он один.
Губы Трэвиса сжались в прямую линию.
– Он заботился о тебе. Я вижу, что ты сомневаешься в этом, но так оно и было.
Мне не хотелось думать о том, что Стюарт заботился обо мне, но, тем не менее, я задала вопрос.
– Откуда ты знаешь?
– Я знаю. Он изо всех сил старался скрыть твою настоящую личность от обеих сторон. Он был убеждён, что если Карлайл узнает, кем ты являешься на самом деле, ты оказалась бы в опасности.
Я повернулась к Трэвису.
– Моя мать говорила о том же, но я не почувствовала этого. А ты? Сейчас, во время нашего разговора?
Он покачал головой.
– Нет. Мне кажется, мистер Альбини уважает тебя.
– О боже! – Внезапно мой желудок свело, и меня резко затошнило.
– Что? – Взгляд тёмных глаз Трэвиса метнулся в мою сторону. – Что случилось? Тебе плохо?
– Нет, не в этом дело. Просто… я подумала. О боже, прошу тебя, Трэвис, пожалуйста… пожалуйста, скажи мне, что среди друзей не было Альбини.
Он протянул руку и положил её на моё внезапно задрожавшее колено. Чувствуя его тепло, я ждала ответа и смотрела на большую ладонь. Через мгновение Трэвис убрал её.
– Прости, я только что вспомнил: никаких прикосновений, никогда. – Его губы растянулись в кривой усмешке. – Нет, среди друзей Стюарта не было Альбини. Уверен, с их бизнесом женщин им хватает. Но, чем больше я узнаю их, тем больше склоняюсь к мысли, что они, вероятно, одни из самых порядочных людей в этом грязном мире. Несомненно, именно поэтому они самые успешные. – Он снова посмотрел в мою сторону. – Ничего не имею против тебя, но сомневаюсь, что они вообще захотели бы быть среди друзей Стюарта.
– Ты был. – Не знаю, что именно заставило меня сказать это, но я уже не могла забрать свои слова назад.
Трэвис пожал плечами.
– Я далёк от порядочности.
– Я начинаю сомневаться в этом. Какое-то время назад я бы согласилась с тобой, но сейчас уже не уверена. – Я развернулась к нему и принялась изучать его профиль. Трэвис сжал челюсти, его твёрдый подбородок напрягся. – Ты делал это специально, ведь так?
– Что? – спросил он.
– Вёл себя по-хамски со мной. И в тот день на складе. Ты хотел, чтобы я поняла, что это ты.
Трэвис деланно усмехнулся.
– Да, потому что я ловлю кайф, когда меня кусают до крови и пинают по яйцам. Одно из моих самых любимых развлечений.
– Нет. – Я покачала головой, закрыла глаза и отвернулась. Я помнила тот день. Я помнила его запах, его тёплое дыхание. И то, как сильно я была напугана. После того случая Стюарт ещё долго не приглашал первого друга; вместо этого он ещё больше времени тратил на моё обучение, поощрение. А ещё в тот день я поняла — несмотря на то, что муж заставлял меня делать, он всегда был готов меня поддержать. Возможно, и поддерживал, но теперь я знала, что Трэвис тоже был на моей стороне. Трэвис всегда там был, и даже сегодня.
– Ты знал, что я не готова. И сделал то, что сделал: намеренно дал мне понять, что это ты. И тем самым дал мне ещё времени. И ещё ты хотел, чтобы я знала – какое бы дерьмо там не происходило, я находилась под защитой.
Трэвис сжал руль так сильно, что побелели костяшки.
– Ты ошибаешься. Я хотел трахнуть тебя. Я, на хрен, единственный мужик, кто постоянно приезжал на склад, но чей член ни разу не оказался внутри тебя. Я проявил излишнюю активность. И облажался.
– Я не верю тебе.
Трэвис повернулся ко мне, сверля меня своими тёмными глазами.
– Ты хочешь сказать, что я грёбаный лжец?
Я самодовольно кивнула головой.
– Да, хочу.
– Это не так. Я хотел трахнуть тебя тогда и по-прежнему хочу. Возможно, когда мы доберёмся до «Крейвен и Ноулз», нам следует получше изучить мой договор.
– Ты лжец, и этого никогда не случится. Если бы ты действительно так хотел меня, Стюарт бы уступил. Он бы позволил тебе.
– Миссис Харрингтон, вы абсолютно не правы.
Я ухмыльнулась, глядя в окно.
– Виктория, придурок, меня зовут Виктория, и я права. Всё это время ты был хорошим парнем. Ха! Кто бы мог подумать?
Когда Трэвис припарковал машину рядом с офисом «Крейвен и Ноулз», я посмотрела на часы на приборной панели джипа. Была уже почти половина восьмого. Прошло часов пять с тех пор, как я уехала со склада от Паркера. Когда мы подошли к витражным дверям, ведущим в эффектный большой вестибюль уважаемой адвокатской конторы, Триш, выскочив из-за своего стола, с большими глазами тут же бросилась к нам. Открыв двери, она сказала:
– Миссис Харрингтон, я так рада, что вы приехали!
Без сомнения, на моём лице отразилось удивление от столь необычного приветствия Триш. До этого она ни разу не показывала такого гостеприимства.
– Триш, – кивнула я в ответ.
– Миссис Харрингтон, позвольте я провожу вас в офис мистера Крейвена. Вы сами всё увидите, как только войдёте….
И шёпотом она добавляет:
– Ему нужно домой. Боюсь, мы все заболеем, если он не уедет.
Я остановилась, как вкопанная.
– Триш, если мистер Крейвен настолько болен, возможно…
Она качает головой, ее волосы убраны в высокую прическу, открывая взгляду длинную шею.
– Нет, он сказал, что никуда не поедет, пока не поговорит с вами. – Её взгляд скользит по Трэвису. – Наедине.
Я посмотрела на Трэвиса, затем вновь на Триш.
– Хорошо. Мистер Дэниелс подождёт снаружи. Куда идти? В комнату для переговоров?
– Нет, мэм. Мистер Крейвен попросил меня проводить вас к нему в кабинет.
Я отставала от Триш лишь на шаг, пока она вела нас по длинному коридору, мимо привычного уже «аквариума» в центре. По дороге я осознала, что ни разу не была в глубине офиса, в кабинетах партнёров. Только один раз мне довелось оказаться в кабинете Броди, для нас было безопаснее встречаться вне их конторы. Постучав в блестящую деревянную дверь, Триш широко распахнула её, открывая взгляду роскошный личный кабинет старшего партнёра.
Вдоль одной стены тянулись изготовленные на заказ книжные полки, набитые томами по юриспруденции. Я мимолётно задумалась, насколько всё это нужно сейчас, когда технологии получили такое развитие. Не легче ли было искать информацию по конкретному прецеденту по компьютеру, нежели рыться в груде покрытых пылью книг? Две другие стены представляли собой широкие окна высотой от пола до потолка и открывали великолепный вид на океан. Но мой взгляд оказался прикован к тому, что находилось перед этим захватывающим дух пейзажем. Я не могла отвести глаза от сидящего за столом мужчины. Его обычно оливкового цвета кожа была бледной, а лицо покрывала испарина. С его висков стекали капли пота, задерживаясь на дрожащем подбородке, а потом капали на уже промокшую рубашку. И это болезненное состояние отражалось в подёрнутых дымкой глазах.
– Боже мой, Паркер! Что с тобой?
Глаза его немного прояснились, и он вперился в меня мрачным, грозным взглядом.
– Присаживайтесь, миссис Харрингтон. Триш, оставь нас.
Я повернулась к Триш, которая смотрела на меня, высоко подняв брови. Я кивнула, подтверждая её опасения. Это было очевидно – Паркер Крейвен болен. Мой взгляд вернулся к Паркеру, и он произнёс:
– Помнится мне, я уже говорил тебе сегодня, чтобы ты не заставляла меня повторять дважды. Садись.
Я задумалась, стоит ли спорить с ним. Но почти весь день я провела на ногах, в основном, благодаря ему, и сейчас, увидев, какой он бледный, я кивнула и присела на краешек стула. Паркер тут же садистски улыбнулся и спросил:
– Вам удобно, миссис Харрингтон?
– Нет. Ты вызвал меня сюда, чтобы позлорадствовать?
– Не совсем. Я вызвал тебя сюда… – Его слова прервал приступ кашля. – До меня дошли тревожные новости. Ходят слухи, что ты приняла неудачное решение поддержать… – Снова кашель. – …некие деловые инициативы, от которых, как мне кажется, лучше бы… – Кашель. – Отказаться.
– Если ты имеешь в виду Трэвиса…
Он ударил кулаком по столу, а второй рукой потянулся к вороту рубашки, чтобы ослабить галстук и расстегнуть верхнюю пуговицу.
– Не прерывай меня и не притворяйся тупой. Ты разговаривала с Никколо Альбини.
Паркер снова принялся кашлять.
Я ждала. А потом, широко раскрыв глаза, взмолилась:
– Паркер, это может подождать. Ты совершенно точно заболел. Надеюсь, это не инфекция. Мы обсудим этот вопрос, когда тебе станет лучше, возможно тогда же, когда будем обсуждать завещание. А сейчас, я - жена Стюарта и буду говорить со всеми, с кем захочу.
