– Именно: они запрограммированы. И не способны действовать вне рамок своей программы. Но разве это делает их правыми?
– В войне нет правых и виноватых, Морган. Есть лишь целесообразность, эффективность и способность – которые не имеют никакого отношения к эмоциям и морали. Войны выигрываются или проигрываются без оглядки на человеческие ценности. В результате достойные побеждают так же часто, как и те, кто не имеет права на победу. Милосердие состоит в том, что одна сторона знает, что может уничтожить своего противника в любой момент. Без этой уверенности милосердие теряет смысл. Только самые могущественные могут позволить себе роскошь прощать.
На лице Рош появилась короткая улыбка.
– Ты вновь напомнил мне моего старого учителя тактики.
Каджик улыбнулся в ответ.
– В конечном счете, Морган, тебе не помогут никакие теории. Наступает момент, когда решение необходимо принимать самостоятельно. Когда нужно действовать. Война в такой же степени инстинкт, как и высокая мысль. Если бы мы больше думали, войн вообще не было бы.
– В каком смысле?
– Выбор за тобой, и я не чувствую за собой права давать советы. Если ты и в самом деле знаешь, как уничтожить врага, то я тебе не завидую. Не думаю, что я смог бы принять подобное решение. Мне не хватает широты мысли.
Рош нахмурилась.
– Я не понимаю, о чем ты говоришь.
– Речь идет о том, что в некотором смысле я подобен врагу. Меня запрограммировали таким образом, что я должен повиноваться определенному набору правил. – Его изображение пожало плечами. – Я не помню своей предыдущей жизни.
Возможно, я был таким же, как сейчас. Но теперь меня интересует лишь «Ана Верейн» и люди, которые находятся на борту корабля..
– Что ж, – заметила Рош, – хорошо, что мы в надежных руках.
– Морган, я с радостью покинул бы эту систему и никогда сюда не возвращался, чтобы больше не подвергаться опасностям. Но я знаю, что мы не можем так поступить, пока не разберемся с врагом. Меня не удивило бы сообщение о том, что за пределами Солнечной системы разгорелись серьезные военные конфликты. Очень скоро, если мы не решим проблему здесь и сейчас, во всей галактике не останется безопасных мест.
– Будь я уверена, что все сведется к ситуации «они или мы», – сказала Рош, – было бы гораздо проще. Или существовала бы возможность переговоров, чтобы мы сумели найти другое решение, или...
Рош смахнула пот с лица, почувствовав страшную усталость, но она не собиралась отдыхать. Ей хотелось побыстрее добраться до финиша.
– Ты говорил кому-нибудь о Ящике? – спросила она.
– Нет, конечно, нет.
– И не говори. Впрочем, теперь это уже не имеет значения.
Рош опустила голову на постель, и автохирург решил, что следует расположить кровать горизонтально. Рош не стала возражать, закрыла глаза, а сверху положила руку, чтобы защититься от льющегося с потолка света. Мысли лениво ворочались в ее сознании. Как же их много, столько всего еще нужно сделать, а сил почти не осталось...
Когда час спустя Рош проснулась, то вспомнила, что ей снился приятный сон. Она превратилась в растение, поглощающее питательные вещества и превращающее их в клетки, которые постоянно росли. Она существовала; она была. Исчезли все страхи и сомнения, Рош наслаждалась уже только тем, что она есть...
Затем к ней вернулись воспоминания о решении, которое ей предстояло принять, и она поняла, что происходит.
– Майи?
– Да, Морган. Это я, – ответила девушка, и в ее голосе Рош не заметила ни малейших сожалений. – Ты в этом нуждалась.
– В самом деле? – пробормотала Рош, вытягивая свободную руку и поднимая голову. Теперь она уже чувствовала под гипсом свои конечности. – Мне и в самом деле лучше.
– Так и должно быть. Терапия эпсенса помогает процессу обратной биологической связи лучше, чем другие схемы лечения.
– А ты когда-нибудь занималась лечением ?
– Нет. Я попробовала в первый раз. Наверное, дело в Ящике, как и предположил Ури.
Рош вновь опустила голову на постель.
– Могу я кое о чем тебя спросить, Майи ?
– Конечно, Морган.
– Почему вы не могли найти мой след, когда меня похитили ?
– Я не знаю. – Девушка ответила сразу же и совершенно искренне. – Даже если бы я знала, где тебя искать, то нашла бы лишь бледную тень. Казалось, ты спряталась, ушла в себя. Я не могла действовать активнее, поскольку Леммас сразу же меня заметил бы, но в любом случае я должна была что-то заметить.
Рош вспомнила о белой сфере, которая защищала ее от палача Леммаса.
– А как я выгляжу сейчас?
– Вполне реально. Даже четче, чем раньше.
– Я так и предполагала. Ящик сказал мне, что тебе было трудно меня отыскать, даже если бы ты знала, где я. Может быть, дело в том, что мое изображение в эн-пространстве выглядит немного необычно. И это мешает.
– Весьма возможно, в особенности если учесть, что сейчас ты выглядишь почти нормально.
– Наверное, ирикейи имел в виду именно это, когда назвал меня «Загадкой».
– Трудно сказать, – ответила Майи. – Я никогда не понимала, что он имел в виду.
Рош слишком устала, чтобы пускаться в объяснения – не говоря уже о том, что она сама не до конца все понимала. Хотелось снова провалиться в сон и насладиться покоем, хотя она прекрасно понимала, что сейчас покоя для нее нет и быть не может.
– Ну что, мне удалось тебя соблазнить? – с улыбкой в голосе спросила Майи.
– Не слишком гордись собой, – проворчала Рош. – Далеко не каждый день я нуждаюсь в твоих услугах.
– Верно. Однако первый раз всегда самый трудный...
Рош противилась мягким прикосновениям Майи.
– Извини, Майи, но мне нужно время, чтобы осмыслить случившееся. Если потребуется, я обращусь к тебе за помощью, ладно?
– Я буду рядом, Морган.
Рош ощутила холод, когда осталась одна, но обрадовалась одиночеству. Наверняка Майи многое прочитала в ее сознании, но Рош не хотелось размышлять о проблемах, стоящих перед ней в присутствии девушки. Ящик поставил ее в трудное положение. Если все, о чем он говорил, правда, значит, потребуется полнейшая сосредоточенность и ясность мысли, достичь которых ей и в лучшем своем состоянии удавалось не слишком часто.
Она попыталась сложить руки на груди, но белая пластиковая оболочка хирургического кокона продолжала удерживать в неподвижности левую руку. Рош положила правую себе на шею – биение собственного пульса странным образом успокаивало. Она все еще на сцене.
Ты должна принять решение, Морган...
Слова Ящика продолжали звучать в ее сознании. Он сказал, что Высшие люди не хотят выступать против заведомо более слабого врага, даже если вероятность его победы велика. Он говорил, что Крессенд, известный сторонник теории вмешательства, интересовался судьбой земных Людей и выступил бы против врага, если бы получил разрешение остальных членов Высшей касты. В заключение Ящик заявил, что Высшие люди согласятся с решением, которое примет один земной человек, переложив на него ответственность за моральную сторону проблемы. Как именно они это сделают, Ящик ей не открыл. Может быть, Крессенд изменит остальных людей так, как он изменил Рош, чтобы у них появилась возможность опознавать врага. Нельзя исключить и того, что Крессенд сам вмешается в схватку, применив какое-нибудь мощное оружие.
В любом случае Рош не сомневалась, что враг будет уничтожен. Высшая каста редко появляется на сцене, но если уж чего-то захотела, то всегда добивается желаемого.
Итак, решение должна принять Рош: уничтожить врага или нет.
Как же трудно сделать окончательный выбор! С одной стороны, она имеет возможность положить конец войне в Солнечной системе и во всей галактике ценой существования касты, у которой, возможно, есть все основания для мести. С другой – может предоставить событиям развиваться своим чередом. Если враг победит – что ж, так тому и быть. Но она не представляла, какую цену придется заплатить триллионам земных людей, населяющих галактику.
Если речь идет о жизнях, то подсчитать совсем не сложно.
Рош точно не знала, сколько создано воинов-клонов, но у нее сложилось впечатление, что в каждую организацию проникло один или два врага. На «Флегетоне» их было пятеро. Наверное, в галактике их несколько миллионов – но даже эти цифры бледнеют перед хаосом, который царит сейчас в Солнечной системе. А если он распространится на всю галактику? Миллионы жизней против триллионов: ситуация кажется очевидной.
Но Рош была человеком и понимала, что все совсем не так просто.
Ей захотелось повернуться, но повязки мешали. Автохирург наклонил постель под неудобным углом и тут же вернул ее на место, когда Рош в испуге ухватилась за край кровати.
– Ури! Как долго я должна находиться внутри этой проклятой штуки?
– Еще час или два, – послышался голос Каджика. Через секунду перед Рош возникло его голографическое изображение. – Нужно дождаться полного восстановления нервных окончаний и костного мозга. Следовательно, необходима неподвижность.
