– А как далеко ваш дом, сэр?
– Примерно в миле отсюда, вот по той улице. – Он назвал свой адрес.
Хотя констебль, казалось бы, всего лишь слегка мотнул головой, рядом с ним на тротуаре вдруг возник еще один констебль, немного покрупнее и постарше, который, возможно, до этого сидел притаившись за одной из цветочных кадок в гостиничном дворике. Он робко кивнул Ричарду.
Первый полицейский довольно церемонно представил всех друг другу:
– А, э, я констебль Блэкет, сэр, а вот это вот констебль Фрили. Мгм. Фрили, это вот… – он деликатно прочистил горло, – доктор Ричард Вейси.
– Добрутро, сэр, – проговорил Фрили куда более басовито. – Вернее, строго говоря, уже добрый день.
– Полагаю, сэр, вы тут гадаете, что такое могло случиться? – предположил Блэкет. – Ну конечно, понятное дело. Да, так случилось вот что: нам только что позвонил человек, назвавшийся доктором Ричардом Вейси, из дома по тому самому адресу, который вы назвали, и заявил, что у него угнали эту самую машину. Так вот, я так рассуждаю, это не вы нам звонили, а, сэр?
– Разумеется, не я.
– Нет, вот и я тоже подумал, что не вы, сэр. Ну так вот, мы тут оказались поблизости и, конечно же, двинулись, глядя во все глаза, в ту сторону, куда, скорее всего, поехал бы угонщик, и тут вдруг, на-ка тебе, стоит эта самая машина, на самом видном месте. Мы как раз успели уточнить, тот ли это номер, а тут и вы подошли, сэр. Нам вообще-то редко удается так быстро управиться.
– Сколько времени прошло?
– Простите, сэр?
– Как давно вам позвонили, что машина угнана?
– А, ну это установить проще простого. – Констебль Блэкет сверился со своей бумажкой. – С момента вызова, то есть когда нам позвонили, прошло… тридцать девять минут. Просто удивительно.
– Куда удивительней, чем вы думаете, – добавил Ричард.
Оба полисмена, видимо, пропустили эти слова мимо ушей – они о чем-то советовались, почти без слов, лишь издавая непродолжительное бурчание. Потом Блэкет проговорил своим писклявым голосом:
– Оно, конечно, просто формальность, сэр, но думаю, было бы лучше всего, если бы вы прямо сейчас съездили домой и привезли свои права и все такое. У нас, конечно же, часто бывают ложные звонки, но вы ж понимаете, сэр, мы каждый обязаны проверить. Такая жизнь.
– Конечно.
– Я, с вашего позволения, сяду к вам, сэр, я еще ни разу не ездил на настоящем «ТБД», а Фрили поедет следом на нашем драндулете.
– Садитесь, офицер.
По пути Блэкет спросил:
– А вы случайно не знаете, сэр, кто бы мог подстроить все это, по злобе или из озорства?
– Случайно знаю.
– Вам и раньше так досаждали, да?
– Нет, так еще не досаждали.
– Не буду отвлекать вас от дороги, сэр.
Совместными усилиями они успешно разместили обе машины перед домом. Ричард вставил ключ в замок входной двери. Ключ вошел, хотя и довольно туго, но поворачиваться отказался. Вместо этого из почтового ящика донесся голос какого-то редкостного клавишного инструмента, вроде фисгармонии, исполнявшего molto marcato[11] мелодию, смутно знакомую Ричарду под названием «Блин вам, мистер Бангельштейн». Через двадцать секунд и шестнадцать тактов музыка смолкла, Ричард вытащил ключ из замка, полицейские по-прежнему не выказывали ни удивления, ни смешливости, а дверь так и не открылась.
– Существует ли другой законный способ проникнуть в это помещение, доктор Вейси? – осведомился констебль Блэкет.
– Боюсь, что нет. Ну, то есть мы можем, если хотите, зайти сбоку, подсадить друг друга, перелезть через стену и попробовать войти из сада, но, честно говоря, мне кажется, результат будет точно такой же а вам?
– Признаться, мне тоже так кажется, сэр.
– Возможно ли, что все это – не слишком удачная шутка, сэр? – поинтересовался второй полицейский.
– Смотря что называть шуткой. По правде говоря, у меня действительно возникли некоторые осложнения с женой.
Эти слова возымели эффект сигнала о прекращении огня.
– А-а, вот оно что, сэр, ну, понятно, да, сэр, можете ничего больше не говорить, тогда все ясно, больше никаких вопросов, – забормотали полицейские, отступая. – Чтобы покончить с формальностями, будьте добры, завезите свои права, страховку и налоговую квитанцию в полицейский участок на Болито-стрит в течение трех дней, – попросил Блэкет и добавил: – если только вам удастся до них добраться, – усаживаясь рядом с Фрили.
Ричард, для проформы, нажал кнопку звонка и, когда тот ответил молчанием, попросту раза два кивнул головой. В те окна, в которые он мог со своего места заглянуть, ничего интересного видно не было. Тогда он вернулся в машину и просидел в ней ровно столько, сколько ушло на размышления о том, что он никак не ждал от Корделии такой собранности, целеустремленности и практической хватки, и знай он раньше об этих ее качествах, им лучше – или, по крайней мере, по-другому – жилось бы вместе. Потом он включил зажигание, от души порадовался, что машина при этом не взлетела на воздух, и тронулся в путь.
Он вернулся обратно часа через два, но теперь желудок его был приятно полон, а на противоположном тротуаре стояла Анна. Она перешла дорогу, подбодрила его, выставив вверх оба больших пальца, и подождала на крыльце, пока он не поставил машину так, чтобы в случае надобности быстренько ретироваться. Проделав это, он подошел к стене дома в том месте, где Анна карабкалась по ней несколькими днями раньше.
– Так, – сказал он, – ты готова?
– А ты не хочешь еще раз попробовать ключом?
– Какой смысл?
– Просто на всякий случай. А вдруг он в прошлый раз просто застрял, или вдруг твоя жена поменяла замки обратно, мало ли.
– С какой радости она стала бы их менять обратно?
– Ну, не знаю, милый, у меня вообще сложилось впечатление, что она довольно эксцентричная особа.
Анна выжидающе стояла на крыльце. Ричарду пришло в голову, что она, видимо, догадалась, что у него есть тайная причина не вставлять ключ в замок. Он подумал было подменить ключ и сказать, что теперь тот вообще не лезет в скважину, но было уже поздно. «Блин вам, мистер Бангельштейн» («старый козел») – громко и отчетливо отзвонил маленький динамик, видимо приделанный к двери с внутренней стороны.
Ричард тем временем вовсю орудовал ключом.
– Видишь? – проговорил он. – Полная безнадюга.
– А зачем эта музыка играет? – Прежде чем он успел ответить, Анна добавила: – Я ее знаю, это старинная немецкая песенка «Ах, мой милый Августин», детская такая.
– Правда?
– И зачем ей понадобилось придумывать такое сложное устройство – чтобы оно играло, когда вставят ключ в замок?
– Ума не приложу. Как ты заметила, она довольно эксцентричная особа. – Прозвучало это не слишком убедительно, поэтому Ричард поспешил продолжить: – Давай, действуем. Минутка-другая – и все готово. Слушай, ты совершенно уверена, что она не вошла в дом, пока я был у телефона?
– Разве что через подземный ход. А ты совершенно уверен, что звонил достаточно долго?
– На все сто.
– И ты уверен, что если бы она была дома, обязательно сняла бы трубку?
– Да. На все сто пятьдесят. Слышать, как звонит телефон, и не снять трубку – с ее психологией это просто немыслимо.
– Что ж, замечательно.
Ричард немного подсадил Анну, и она ловко и бесстрашно, как в прошлый раз, принялась карабкаться по стене. Он обернулся посмотреть через плечо, не заинтересовали ли их передвижения случайных прохожих и не приближается ли к ним отряд вооруженной полиции, как вдруг чуть ли не со всех сторон сразу раздался невообразимый гвалт. Прошло несколько секунд, прежде чем Ричард, с некоторой долей приблизительности, определил, что доносится он из дома и представляет собой лай, рычание и урчание своры злющих псов, каждый, судя по голосу, размером с некрупную лошадь. Он рванулся к Анне, но она уже спускалась вниз.
– Отступаем к машине, – скомандовал Ричард. – Не бегом, шагом. Но и не задерживаясь.
– Там что, правда были собаки? – спросила она на ходу – У вас в Англии водятся такие псины?
Оглянувшись через плечо, Ричард заметил, что несколько прохожих перестали прохаживаться.
– Нет, это была магнитофонная запись. Такая сигнализация.
– Ты же говорил, на втором этаже нет сигнализации.
– Теперь есть. Извини.
– А долго они будут лаять?
– Наверное, пока не приедет полиция и не отключит их. А за этим дело не станет, потому что сигнализация сработала и в полицейском участке. Лишний довод, что лучше нам отсюда убираться.
– Понимаю, что ты не хочешь связываться с полицией.
– Они всякое могут подумать.
– H куда мы теперь?
– Давай-ка поедем к профессору Леону. Для перегруппировки.
Однако, подъехав к дому профессора Леона, они обнаружили перед входом полицейскую машину. Не обращая внимания на Аннины испуганно-протестующие вопли, Ричард промчался мимо и пару раз свернул за угол, прежде чем остановиться. Она продолжала протестовать и рвалась из машины.
