своему делу подтвердил и заявил, что на предварительном следствии он дал ложные, вымышленные показания вынужденно, так как следователи Васюк, Розанов, Видякин и др. применяли к нему запрещенные законом методы следствия: сажали в карцер, обливали холодной водой, сажали на ножки перевернутой табуретки, заставляли стоять в течение нескольких суток и допускали другие формы издевательства над ним. (Доп. материал, л. д. 17–19.)
Эти показания Лисовского объективно подтверждаются материалами, имевшимися в деле и добытыми в процессе пополнительной проверки.
Так, бывший начальник 2-го отделения особого отдела НКВД ЗабВО Розанов в своем объяснении от 2 октября 1939 г. писал: «… Должен сказать, что эти показания (признательные. – Н.Ч.) были добыты от Лисовского оперуполномоченным Васюк(ом) путем применения мер физического воздействия…»
Васюк также подтвердил, что он допрашивал Лисовского 5–6 суток непрерывно и что он избивал его. (Отд. пакет, л. д. 11 об.)
Васюк и Розанов за применение незаконных методов следствия и фальсификацию дел из органов госбезопасности уволены в 1939 г.
Бывшие сослуживцы Лисовского, знавшие его в период с 1918 г. по день ареста: генерал-полковник Хозин, генерал-лейтенанты Дзенит и Жижин, генерал-майор Карманов и другие, в своих отзывах и на допросах в процессе дополнительной проверки охарактеризовали Лисовского как преданного Коммунистической партии крупного военачальника, награжденного 2-мя орденами Красного Знамени за активное участие в гражданской войне.
Из личного дела Лисовского видно, что на всем протяжении службы в Советской Армии высшим командованием он аттестовался исключительно положительно.
Таким образом, все указанные выше обстоятельства дают основание считать установленным, что Лисовский был осужден по ст. ст. 58—1 «б» и 58–11 УК РСФСР неосновательно.
Учитывая, что ряд обстоятельств, свидетельствующих о невиновности Лисовского, не были известны суду при рассмотрении его дела, руководствуясь ст. ст. 373–378 УПК РСФСР
Полагал бы:
Дело по обвинению Лисовского Николая Васильевича представить в Военную коллегию Верховного суда СССР с предложением:
Приговор Военной коллегии Верховного суда СССР от 11 июля 1941 г. и постановление Особого совещания при МГБ СССР от 1 апреля 1950 г., в связи с вновь открывшимися обстоятельствами, отменить и дело Лисовского Н.В. за отсутствием состава преступления в уголовном порядке прекратить.
Приложение: дело в 2-х томах…
Военный прокурор ГВП
подполковник юстиции (Спелов)
«Согласен»
Пом. Главного военного прокурора
подполковник юстиции (Лапутин)
16 апреля 1955 г.» [13].
«Гр-ну Лисовскому Н.В.
гор. Енисейск Красноярского края,
14 мая 1955 г. ул. Куйбышева, д. 2, кв. 28
Сообщаю, что определением Военной коллегии Верховного суда СССР от 29 апреля 1955 г. приговор в отношении Вас от 11 июля 1941 г. и решение от 12 апреля 1950 г. по вновь открывшимся обстоятельствам отменены и дело о Вас в уголовном порядке прекращено за отсутствием состава преступления. С данным определением Военной коллегии Верховного суда СССР Вы будете ознакомлены в установленном порядке.
Пом. Главного военного прокурора
подполковник юстиции (Лапутин)» [14].
В начале июня 1955 г. из управления МВД по Красноярскому краю в Москву (в Военную коллегию и Главную военную прокуратуру) было отправлено сообщение о том, что Н.В. Лисовский после освобождения из ссылки выбыл на жительство в г. Москву [15].
А что было дальше, узнаем из воспоминаний Льва Разгона.
«…Это было в конце веселого и счастливого лета, полного надежд. Позади была весна ХХ съезда, а о том, что через полтора месяца начнется венгерское восстание, еще никто не подозревал. Мне передали, что меня разыскивает проживающий в центральной гостинице Советской Армии Николай Васильевич Лисовский. Я сейчас же поехал туда. В гостинице администратор с погонами старшего лейтенанта сказал, что комкор Лисовский проживает с женой в люксе на четвертом этаже. Он подчеркнул архаичное, несуществующее звание комкора и категорию номера, дабы я понял, что да – хотя он старший лейтенант, но понимает и сочувствует…
Из огромного саркофагоподобного кресла с трудом поднялся совершенно высохший человек, который показался мне наполовину меньше ростом, чем тот, которым отличался Лисовский. На новом генеральском кителе были неумело нашиты знаки комкоровского звания. Этот мешковатый китель, эти роскошные диагоналевые вислые галифе, спускающиеся к новеньким сапогам на худеньких ногах… Маленькая и такая же хрупкая старушка помогла мне успокоить плачущего старика, в котором ничего уже не оставалось ни от заместителя начальника Генштаба, ни от нормировщика Первого лагпункта.
Жена Лисовского мне быстро рассказала стандартное окончание биографии комкора. После отбытия срока – переезд в маленький казахстанский город, где жила отбывшая свой срок его жена – чесеирка. Не успел осмотреться на новом месте – арест по новой, многомесячное пребывание в отвратительной областной тюрьме, затем ссылка «навечно» в отдаленный кусок необъятного Красноярского края. Туда же приехала жена, снова стали обживать и этот угол, через несколько лет – 53-й, с его радостями, надеждами, ожиданием…
– Ах, как верил, как ждал Николай Васильевич!.. Как часто вспоминал вас, надеялся на встречу, пять дней назад, когда приехали в Москву, сразу же сказал мне, чтобы разыскала вас, что если вы живы, то должны быть в Москве… И вот встретились вы с ним. Завтра должны нас увезти в санаторий, там отдыхать, ждать присвоения нового, теперешнего генеральского звания… Может быть, там придет в себя, может быть, тогда встретитесь по-другому, по-лучшему…
Больше мы с ним не встретились» [16].
Не получил комкор Лисовский ожидаемого им генеральского звания. Как и комкор С.Н. Богомягков, как и корветврач Н.М. Никольский, о котором пойдет речь ниже. Не стремились власть имущие по справедливости поступать с уже однажды ими обиженными людьми. Возвратившимся из ссылки бывшим крупным военным работникам (С.Н. Богомягкову, Н.В. Лисовскому, Н.М. Никольскому, имевшим до ареста по три генеральских ромба в петлицах) предложили при оформлении пенсии только воинское звание полковника, от которого они отказались, уйдя в мир иной в старых знаках различия.
Скончался Н.В. Лисовский в Москве 17 февраля 1957 г.
Фишман Яков Моисеевич
Родился в апреле 1887 г. в г. Одессе в семье служащего. В 1905 г. окончил Одесскую гимназию. Рано включился в революционную деятельность в качестве агитатора и боевика. Член партии эсеров с 1904 г. Летом 1906 г. работал в Одесской военной организации, подготовил восстание двух саперных батальонов. В августе 1906 г. был арестован по обвинению в покушении на графа Коновницына (председателя «Союза русского народа»), но в декабре того же года по суду был оправдан и выслан из Одессы. Тогда же перешел на нелегальное положение и уехал в Москву. В Москве в феврале 1907 г. был арестован за принадлежность к партии эсеров. В 1908 г. осужден на четыре года ссылки в Туруханский край, откуда делал несколько попыток бежать. После освобождения летом 1911 г. нелегально уехал за границу и поступил на химический факультет университета в
