Разбежались!..
Кровь была противно-липкой и тёплой, она текла по руке щекотными струйками, делала липкими и скользкими пальцы, и лезвие всё норовило вывернуться из них или резануть в сторону. Но всё-таки крови было немного — Стась старалась вырезать браслет из собственного запястья по самому краешку, аккуратненько, не затронув вены.
Это было не так уж и сложно — надрезать только кожу, как на занятиях по прикладной таксидермистике… Только вот кровь мешает…
И — щиплет.
Особенно на тыльной стороне руки. А вот на внутренней — нет. Правы были эти многочисленные романтически настроенные истерички, что именно тут себе вены полосовали — малоэффективно, шибко эффектно, и почти что никакой боли…
Без истерики — оно, конечно, хуже. Очень уж малоприятное дело это, когда по свежему порезу — да лезвием, и при этом, к тому же безо всякой истерики, ме-е-едленно так, аккуратненько… Поскольку наручники, пусть даже и полицейские — штука чувствительная. Особенно на резкие натяжения.
Раза четыре не удалось сработать достаточно аккуратно, так что порядочную дозу она всё-таки схлопотала, хорошо, что привычка имелась и не было аллергии, как у некоторых, Джесс вон, например, моментально крапивницей бы покрылась с ног до головы, какая уж тут работа…
Второй его ошибкой было то, что зацепил он её лишь за правую руку, что вообще иначе как издевательство и провокацию и расценивать-то нельзя. Тем паче, что сумку её он небрежно бросил на стол.
Ту самую сумку, в один из карманов которой она сама уложила маленькую коробочку с зажимами для волос. Теми, на мины похожими, по одному грамму, с приклеенными кусочками мономолекулярного лезвия.
Интересно, а Зоя вены резала? История об этом умалчивает, но всё-таки любопытно…
От койки до стола было меньше трёх метров. Ненамного, но меньше. Вряд ли можно считать это ещё одной его ошибкой.
Её удача?
Может быть…
Рукой, конечно, всё равно не дотянуться, она попробовала и, придя в себя через десять минут, решила больше так не рисковать. Рукой, в смысле. А вот ногой — вполне. Если вытянуться до предела, так, что хрустнут чересчур натянутые связки…
Удалось зацепить сумку пальцами левой ноги со второй попытки, даже не ожидала, что получится так быстро. Всего дважды и схлопотала, делов-то! А четвёртый раз её шарахнуло позже, когда дёрнулась, начав резать кожу рядом с наручником…
Три надреза.
Два кольцевых, параллельных, вдоль браслетика-липучки и дальше, до замыкания круга, чтобы аккуратно подрезанный браслет из собственной кожи с наклеенным поверх наручником свободно крутился на запястье.
И третий — короткий.
Поперёк.
Главная хитрость тут, чтобы уголочки поперечного легко разошлись, без натяжки и напряжения, потому как именно на финальном этапе вырубаться бы не хотелось даже на эти смешные десять минут.
Аккуратно подцепив край надрезанной кожи ногтем, Стась потянула. Легонечко так. Осторожненько…
А ничего.
Словно лейкопластырь отдираешь. Впрочем, если заканчивать аналогию — то лейкопластырь отдирать следует быстро. Одним рывком…
Главное, что целостность наручниковского браслетика не нарушена ни в коей мере, а, стало быть, ни на каком чёртовом пульте не зажжётся никакой чёртов сигнал, и чёртовы сирены тоже не взвоют. Что нам и надо. Правда, Зоя?
Забавно, однако, выглядит человеческая кожа изнутри. А наручник она всё-таки натянула, в самый последний момент — на месте соединения шлейки с липкой браслеткой высунулась инъекционная иголка, выпустила тонкую струйку парализатора, спряталась, снова высунулась, подёргалась неуверенно. В её рыскающих движениях было что-то омерзительно-живое, почти непристойное.
Руку саднило.
Талерлан. Космопорт Униаполиса. Кают-кампания катера «Ки-Со»
Бэт
Всем хорош космопорт славного города Униаполиса — и чистотой, и вышколенной корректностью обслуживающего персонала, и невысокими таможенными сборами, и лояльностью иммиграционного контроля.
Нигде более во всей обитаемой Вселенной нет такого количества бассейнов, кортов, манежей и тренажёрных залов на душу прилетающего населения. Самые искусные массажисты, самые новейшие безалкогольные витаминизированные коктейли, самые лучшие оздоравливающие процедуры, отдельные и коллективные клубы водо-траво-цвето-звуко и аромо-лечения. Мебель здесь удобна, интерьеры ненавязчиво привлекательны для глаза, уровень неприятного шума снижен до еле заметного фонового шороха. Нет, что ни говорите, всем хорош славный порт Талерлана!..
Развлечений вот, правда, маловато.
Особенно — развлечений неоздоровительного характера…
Бары — только безалкогольные и все насквозь жутко полезные. Никаких тебе азартных игр — они повышают давление и могут вызвать инсульт, а отрицательные эмоции при вероятном проигрыше наверняка сведут на нет многочасовую работу вашего личного психоаналитика.
И уж, разумеется, никакого тотализатора…
Потягивая искусственный апельсиновый сок, наполовину разбавленый натуральным спиртом, Бэт с неподдельным интересом наблюдал по монитору слежения, как Стась разрывает на узкие ленты наволочку и наскоро бинтует руку.
Когда, шутя вскрыв дверной замок, Стась осторожно выбралась в коридор, он засмеялся — беззвучно, шипящим смехом, как разозлённый кот.
— Фартовый ты! — вздохнул Теки-Чу и бросил на стол ещё одну десятку, поскольку ревностно следил за модой и уже третий месяц пользовался исключительно бумажным платёжным эквивалентом, последним писком Церерских франтов. Остальные зрители тоже зашевелились, жестами и междометиями выражая разные степени разочарования и удовлетворения. Разочарования было больше. Защелкал считыватель кредиток, зашуршали живые чеки.
Их уже немало скопилось на узком столе перед терминалом.
Когда, вопреки здравому смыслу, Стась направилась в противоположную от шлюза сторону, Бэт зашипел снова, скаля в довольной улыбке острые зубы. Теки-Чу выругался нецензурно, полез за убранным было бумажником.
Ставки росли…
— Ну что, господа? Кто-нибудь ещё рискнёт проверить интуицию?..
На трёх маленьких экранах происходящее в небольшой каюте было очень хорошо видно. Причём с разных ракурсов.
Пока что ничего особенного там не происходило — Стась сидела на корточках перед сейфом, сидела почти неподвижно, шевелились только кисти рук — их крупным планом отслеживала одна из камер.
— «Братья Зольгер»? — спросил, присматриваясь к фирменному клейму у шифрового замка, высокий мужчина несколько нервного вида.
— Они самые. Шестая модель.
— Тогда ставлю две декады, что он не справится… Во всяком случае — за оговоренные полчаса не справится точно, я знаю эту модель.
— Удваиваю. Думаю, хватит и двадцати минут…
— Ставлю полтинник на то, что его вообще не откроют, сколько времени ни дай. Я знаю эту модель, у нас в офисе такая же, однажды потеряли комбинацию, так пришлось наладчика ждать трое суток…
Бэт слушал, почти лежа в кресле и усмехаясь.
При его росте закинуть ноги в чёрных скайуокерах на стол удавалось только из такой полулежащей позиции. Подождав, пока спорщики израсходуют все приходящие им на ум комбинации «Вскроет-не-вскроет-и-за-сколько-минут», зевнул с нарочитым хрустом и спросил вкрадчиво:
— Что, джентльмены, иссякли? Никаких идей насчёт того, что именно оттуда будет вытащено?
— Значит, вы ставите на то, что сейф будет вскрыт? — нервный обернулся к Бэту резко, лицо его ещё больше побледнело, красные пятна на скулах проступили ярче. — С такими руками? Почти без инструментов? Сколько вы ставите?
Бэт посмотрел, как Стась вынимает из огненно рыжего хвоста пару шпилек. Перевёл взгляд на часы. Прикинул.
— Ставлю сотню. И даю не более… ну, скажем… трёх минут. Идёт?
— Идёт! — нервный так резко мотнул головой, что показалось даже — она вот-вот оторвётся.
— Поддерживаю, — сказал вдруг негромко Теки-Чу из своего угла, — В смысле, поддерживаю сотню и то, что сейф будет вскрыт за три минуты. Вернее — уже за две с половиной…
На экраны он не смотрел, смотрел на Бэта. После того, как Стась вышла из каюты, он впал в задумчивость и вышел из игры. Но из кают-компании не ушёл — сидел, присматривался.
И, пожалуй, единственный заметил, что за всё это время Бэт не проиграл ни разу…
Бэт тоже на экран больше не смотрел. На оценивающий взгляд ответил усмешечкой. Поднял бровь. Спросил вкрадчиво:
— А — потом?..
Стратегия Теки-Чу по возврату хотя бы части ранее проигранного при всей своей правильности страдала одним существенным недостатком — он никак не мог присоединиться к ставке Бэта, пока сам Бэт не озвучил, на что именно он ставит…
