Схожие образцы найдены в ноздрях покойного. Как видите, содержание наркотика повышено, степень очистки максимальная, а вот тут, — мужчина указал на точке в схеме, — посторонние вкрапления. Крохотные кристаллы, которые вызывают паралич дыхания.
— Магия? Яд?
Винсенту не отвертеться: граф хотел покарать убийцу сына и повесит хотя бы одного из убийц.
— Магия, — самодовольно улыбнулся эксперт. — Я же говорю: степень очистки превосходна, заметить подвох невозможно.
— Значит, виконт ли Трувель погиб не от передозировки?
— От комплекса причин. Одно скажу, господин Маснед сделал его смерть неотвратимой.
Брагоньер холодно улыбнулся. К нему постепенно возвращалось приподнятое настроение.
Соэр забрал результаты экспертизы и поднялся из подвала лаборатории на солнечный свет. Перед допросом Винсента он собирался заглянуть к Фоссу, узнать, не нарыл ли чего паренек.
Юный помощник следователя провел неплохую работу, о которой свидетельствовали круги под глазами и смачные зевки, которые он тайком сцеживал в кулак.
— Итак?
Брагоньер осмотрел скромный кабинет, больше напоминавший собачью конуру. Другого не нашлось: Лош Фосс пока проходил стажировку, а Нойса, при всей его нерасторопности, не уволили. Бардак!
Соэр никогда бы не довел собственный стол до такого жуткого состояния — кипы бумаг, книги, остатки еды на тарелке. Однако важен результат, если Фосс порадует, Королевский прокурор закроет глаза на беспорядок.
— Нашел, господин соэр, — юноша светился изнутри. —Опросил слуг, солдат и выяснил. Не хватало капрала.
— И куда же он делся? — Брагоньер решил пока не уточнять, о каком именно капрале шла речь.
— Вышел отлить, — ничуть не смутился Фосс. —Согласитесь, господин соэр, тяжело находиться одновременно в двух местах.
Королевский прокурор потребовал обосновать гипотезу.
Юность оправдала ожидания — свидетельские показания подтверждали, капрал раздвоился. Никто, впрочем, и не заметил бы, если бы не допрос. Так, сопоставляя факты, и выяснилось, что в Морскую диванную под видом капрала вошел Винсент.
Судебные маги потрудились, с помощью того же слепка ауры, взятого Малисом, восстановили присутствие мага в комнатах, частично проследили его путь. Энергетические частицы выцвели, практически растворились, но остатков хватило для обвинения. На вопрос, где прятался господин Маснед, у Брагоньера был заготовлен ответ. Оставалось проверить предположение, но соэр не спешил, собирался организовать графу Скерскому красочный визит в обитель правосудия.
Словом, Королевский прокурор вошел в кабинет нынешнего Главного следователя победителем.
— Надеюсь, вы не станете упорствовать, — обратился к соэр к дожидавшемуся ему Винсенту.
Черный маг выглядел на редкость плохо. Казалось, с его лица смыли все краски. Нападение отняло последние силы, превратило в куклу, которая, однако, сохранила упрямство и разум темного.
Брагоньер приказал оставить на узнике только магические браслеты и отпустил солдат. Он не боялся Винсента: беззубый волк не кусает.
— Побрезговали навестить в тюрьме? — голос господина Маснед шелестел подобно листве.
— Воды? — Брагоньер умел изображать радушного хозяина.
Звякнул графин, и в руки Винсента ткнулся прохладный стакан.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
Выпил. Соэр знал, узника мучила жажда.
— Я рассчитывал на беседу, а не допрос, поэтому пригласил сюда. Воля ваша, но лучше сдать подельника, чем отвечать самому. Если угодно, я начну, а вы поправите.
Винсент молчал и буравил Королевского прокурора неприязненным взглядом.
— Отчего не дыба? — кашляя, поинтересовался он. — Вам ведь нравилось, господин соэр.
Пришло время Брагоньера проигнорировать вопрос. Да и не скажешь ведь: «Пришло время пряника».
— Итак, начнем, — соэр хрустнул пальцами и встал.
Отчего-то ему хотелось пройтись, упорядочить ход мыслей, нервируя узника.
Темный маг не двигался. Уронив голову на руки, он погрузился в состояние глубокой задумчивости.
— Вы проникли на прием графини Сорейской под видом
Второго префекта. Он сам отдал приглашение?
Винсент по-прежнему упорствовал, однако что-то в его лице изменилось, неуловимо, но в сторону победы правосудия.
Брагоньер заметил перемены и продолжал: — Мы встречались. Помните, господин Маснед? Обидный прокол, верно — не узнать Королевского прокурора.
— Прежде не доводилось сталкиваться, — выполз из раковины черный маг.
— Признаете? — Брагоньер крутнулся на каблуках и вернулся к столу.
— Глупо отпираться, — пожал плечами Винсент и снова закашлялся.
На ладони алели капли крови.
— Чистосердечное признание, и попадете в лазарет, —соблазнял соэр.
Тюрьма сломила темного, вместе с водой, стекавшей по стенам, вымыла часть былой уверенности. Пытки тоже сделали свое дело. Сначала Винсент держался, но «Трон» стал последней каплей, оставив по себе злую память в виде сломанных ребер, хромоты и начинающейся чахотки.
Покушение Малиса забрало жалкие остатки сил, и черный маг впервые задумался: не стоит ли продать душу сатийскому правосудию, чтобы хотя бы умереть достойно?
— Хорошо, ваши предложения, — придя в себя, Винсент начал торговаться.
Легкая улыбка тронула губы соэра.
Попался!
— По-моему, жизнь — достаточный стимул, — заметил Брагоньер.
— Долгая? — темный надеялся заключить выгодную сделку.
— Не мне решать, господин Маснед, а суду, — ловко ушел от ответа соэр.
Он не желал идти на поводу у преступника, но понимал, сказать правду — лишиться подробностей, которые знал только Винсент Маснед. Безусловно, эксперты и судебные маги способны на многие, но не могут проникнуть внутрь чужой черепной коробки.
— Тогда увы! — развел руками темный. — Сами знаете, —нагло заявил он, — иногда легче сжечь.
Брагоньер знал. Будучи инквизитором, он успел изучить повадки ведьм и магов вдоль и поперек, только вот и они страшились смерти.
— Господин Маснед, я могу уйти, позвать палача, и вы проклянете час, когда родились. Потом, — соэр играл не по правилам, но не видел иного выхода, — я напишу господину
Веру. Полагаю, — улыбка стала явной, хищной, — он с радостью завершит начатое.
