Алекс не смог сдержаться. Тихонько кашлянув, он взял слово, и все глаза сосредоточились на нем.
— Вообще-то все и так предельно просто, генерал, — заявил Хок. — Я и сам не вполне понял, что тут только что наговорил доктор Биссинджер, но факт заключается в том, что если команда противника все-таки доберется с таким мячом до ваших ворот, то вам придется очень несладко.
— Ядерная бомба? — переспросил генерал, растерянно поворачивая серебристый мяч в своих руках в разные стороны.
— Точно, — подтвердил Алекс Хок. — Так что если сидеть сложа руки, то пора уже затягивать «Аве Мария».
40
Стилстсвилль
Стокли Джонс посмотрел на негодующего командира и пожал плечами. А что, черт возьми, еще ему остается делать? У этого человека — спецзадание. Он объяснил этому человеку громко и ясно, что тот идет на самоубийство. Но маленькое дерьмо и слышать ничего не хочет. Он здесь для того, чтобы убивать, хоть ты тресни. Хочет урвать себе большой и жирный кусок, чтобы дома сладко жилось. Но вся проблема в том, что если хочешь действовать, как настоящий крутой пацан — а лейтенант Альварес именно этого и хотел, — ты должен таким крутым пацаном являться, а то запросто можно превратиться в труп.
— Росс, друг, ну скажи мне, что ты думаешь по этому поводу? — наконец не выдержал Сток. Ему уже стало дурно от поведения идиота кубинца, который сидел и сверлил его своими злобными глазками. Россу было уже получше. Он сидел, почесывая рукой рыжевато-белобрысые волосы и размышлял над заданным вопросом. Видать, обезболивающее кололи. Его сломанная нога все еще дьявольски саднила, но он уже не чувствовал резкой боли. Ну и хорошо. Это значило, что теперь мозгов у людей, сидящих в лодке, стало в полтора раза больше.
— Я думаю, что можно разрешить этому маленькому засранцу двигать, куда он хочет, — заявил Росс и поморщился, вытянув ногу вперед.
— В западню.
— Да, возможно и так. Но он ведь так не считает, и слушать никого не желает. Черт возьми, Сток! За голову Родриго, должно быть, на Кубе сейчас дают столько, что и представить страшно. Кто-то же должен принести ее Фиделю на блюдечке с голубой каемочкой? А этот доблестный лейтенант, что сидит перед нами, грезит о блестящей карьере!
— Думаю, что понял тебя правильно.
— Да пускай делает, что хочет, Сток.
Сток кивнул.
— Ну ладно. Хорошо. Просто предупрежу тебя в последний раз, командир. Тут совсем недалеко до причала, — сказал Сток. — Вы со своими боевыми друзьями можете добраться туда вплавь, я не буду вас останавливать. Хотел бы, но не буду. Так что скажу тебе, друг любезный, — можешь делать все, что хочешь, лови этого придурка со своими парнями, а меня уволь. Ну не хочу я плыть туда. Можно? Ты не возражаешь?
Парень не ответил, но по его лицу было видно, как он благодарен.
— Если влипнешь в историю, командир, пеняй на себя. Старина Сток тебя предупредил.
— Вперед, в воду! — зычным голосом приказал Пепе четырем молодым коммандос, переминающимся на корме. Ждать долго не пришлось. Детишек и так переполняло рвение. Все они разом кувыркнулись за борт. Пепе все стоял, соображая, как это он прыгнет за борт без самого дорогого, что у него забрали.
— Небось хочешь получить назад свой штык-нож, лейтенант? Плохо ведь плыть в западню с пустыми руками.
— Нож, да. И пистолет, — потребовал Пепе, сделав такой вид, будто представлял собой особо важную персону. Сток тряхнул головой.
— Оружие? Дерьмо. Да ты, наверное, сумасшедший? Это ведь только ты хочешь умереть геройски, мне еще жить охота. Ты сам подумай — ведь если я отдам тебе обратно твой «Глок», ты же первым делом меня пристрелишь!
Парень взял нож, на мгновение преобразившись в лице.
— Гребаный трус гринго! — громко выпалил он и сразу же нырнул в воду, поплыв к берегу так быстро, что у Стока просто не было шанса прыгнуть ему на спину и вышибить из его котелка тупые мозги.
— Да! — крикнул ему вдогонку Сток. — Ты прав, малыш! Я подлый трус, а ты нет! Так иди же, прижми гада, тигренок! Размажь его яйца по стене! Ату его! Ого-го!
Силуэты семи ветхих зданий чернели на расстоянии примерно в тысячу ярдов. Сильный дождь прекратился; но грузные дождевые облака все еще закрывали небо. На восточном горизонте, однако, уже показалась тонкая оранжевая полоска. Рассвет должен был наступить примерно через час. Только вот неизвестно, наступит ли он для отряда бойцов кубинского спецназа.
Росс теперь встал рядом с другом, и они наблюдали за действиями кубинцев. Сток вколол Россу еще одну хорошую порцию морфия из походной кубинской аптечки. Его нога скорее всего была не сломана, а только порвалось сухожилие, когда рухнула крыша музея. Конечно, Росс как пить дать заявил бы, что у него просто царапина, даже если бы из рваной раны торчал зазубренный обломок большой берцовой кости.
Первая из трех кубинских десантно-диверсионных лодок уже была в Стилтсвилле, неслышно приблизившись к черному сигарообразному катеру. Поняв, что сразу их никто убивать не собирается, двое мужчин взобрались на борт с носа и тут же принялись палить из автоматов в кабину, раскалывая вдребезги лобовое стекло и стекловолоконный корпус.
Один бросил ослепляющую гранату внутрь, а другую вниз по сходному трапу, предположив на всякий случай, что парень по имени Родриго мог прохлаждаться там, сварганив на скорую руку кувшин ромового коктейля «Куба либрес».
Никакой реакции с обработанного умелыми действиями спецназа скоростного катера, кроваво-красная надпись на борту которого гласила «Диабло», конечно же, не последовало. Молчание царило и в семи полугнилых домах на сваях.
«Так-то, дружище Пепе. Я ведь тебе говорил. Так где же он — этот легендарный Руки-ножницы? Дернул отсюда подальше на другой лодке, как предполагал Росс? Этот человек хорошенько все обдумал, прежде чем улепетывать. Ему явно нравится создавать драматические ситуации. Театрал, нечего сказать. Забавляется тем, что издали следит за ходом пьесы. Просто выжидает, выбирает момент, когда лучше всего активировать спусковой механизм», — мысленно рассуждал Сток.
Подразделение разбилось на три команды. Каждая начала взбираться по хрупким деревянным лестницам в дома, чтобы произвести там зачистку. Похоже, Пене со своими ребятами еще и запалят все это напоследок, чтобы издали полюбоваться. Сток заметил, что пловцы уже достигли лестницы ближайшего дома на сваях. Пепе как отважный боевой командир — правда, без лихого коня — плыл впереди. В бинокль ночного видения Сток рассмотрел, что он плывет, подняв над водой голову, а в зубах стиснув нож. Ни дать ни взять — Рэмбо.
Как и все остальные здания в пустынном городке, развалюха еле держалась на четырех сваях под очень неестественным углом, как старая собака, у которой одна нога короче других. Окон в доме уже давно не осталось — только кривые черные отверстия с кусками материи, трепещущими на ветру. Этот брошенный городок пережил трудные времена. Просто невероятно, как полусгнившие дома до сих пор держатся.
Раньше, вероятно, здесь жилось довольно неплохо. Дома бок о бок — можешь зайти к своему старому приятелю, хряпнуть по пивку, и тут же, не отходя от кассы, порыбачить. Солнце садится, а тебе хоть бы хны — глотай себе ром, играй в картишки перед керосинкой. Никаких автомобильных гудков, ни телека, ни телефонного трезвона. Ну, женушка потреплет задницу за то, что домой поздно вернулся, а ты ей — да знаешь, дорогая, иди-ка погуляй подольше по короткому причалу. Да. Он легко представлял себе всю прежнюю привлекательность Стилтсвилля. Даже слепой мог бы себе представить, какая здесь раньше царила благодать.
Малыш Рэмбо бесстрашно взбежал первым по хрупкой лестнице и дал сигнал команде, чтобы ребята следовали за ним. «Какого черта Пепе собирается делать, если этот тип Дель Рио и на самом деле засел в доме», — подумал Сток.
«Стоять! Это операция «Заловить-и-Отодрать-Засранца»! Предупреждаю тебя сразу, дерьмо! У меня штык-нож!»
Сток увидел, как Пепе нырнул в покосившийся дверной проем, низко наклонившись, а за ним еще четверо парней. По крайней мере они умели эффектно врываться в здания.
Так или иначе, все пятеро благополучно оказались внутри, и в этот самый момент покосившийся сарай взлетел на воздух ко всем чертям, словно спичечный коробок, и четыре сваи, вырванные из грунта, закрутились в небе, как подброшенные жонглером факелы.
Через секунду рванула и черная «сигара» с тысячами литров топлива и кучей дорогущих деталей на борту. Как раз перед взрывом Сток видел в окне кубинского коммандос. Парень запустил гранату из гранатомета в корму сигарообразного катера, где расположены бензобаки, просто ради веселья. Это была последняя глупость в его жизни, потому что секунду спустя дома, где стоял он и его товарищи, больше не оказалось на месте. Он превратился в огромный огненный шар, вознесшийся в темно-фиолетовое ночное небо, словно атомный гриб.
