а, пожалуй, что единственный известный мне случай такого рода. Подробнее я смогу сказать только после серьезного обследования, но даже сейчас видно, что, попади вы к нам в центр в несколько более юном возрасте, мы могли бы инициировать вас раньше и, скажем так, шире развить его.
— А сейчас уже поздно? — убитым тоном поинтересовался Витька.
— Разве я так сказала? — покачала головой Лидия Михайловна. — Вовсе нет, главное ваш друг сделал, а остальное пока еще можно поправить. Правда, времени в запасе не так уж много.
— И что делать?
— Кажется, лаборатория сейчас свободна, — задумалась Марцева. — Если вы не против, мы можем провести предварительное обследование прямо сейчас. Это не займет много времени.
— Вы подождете? — повернулась она к Колычеву.
— Пожалуйста, — пожал плечами тот. — Хотя можно я поприсутствую?
— В другой раз, — неожиданно отказала ректор, уводя за собой совершенно сбитого с толку Виктора.
Впрочем, Март недолго скучал в одиночестве. Скоро двери кабинета ректора открылись, и на пороге появилась статс-дама ее величества госпожа Сутолмина.
— Вы здесь одни? — удивилась она, завидев Колычева.
— Увы, — изобразил легкий поклон тот. — У Лидии Михайловны срочное дело в лаборатории.
— Очень на нее похоже, — покачала головой придворная. — Впрочем, это даже хорошо, что у нас есть возможность поговорить тет-а-тет.
— Судя по всему, так оно и замышлялось, — едва слышно заметил Март, но, как ни странно, собеседница его услышала.
— Вовсе нет, — тонко улыбнулась Аделаида Петровна. — Это экспромт, хотя и не скрою, весьма удачный.
— Я весь внимание, мадам.
— Дело, которое я хотела с вами обсудить, не то чтобы секретное, однако весьма деликатное. Надеюсь, вы понимаете, что все услышанное должно остаться между нами?
— Позвольте, я угадаю. Некая высокопоставленная особа, чьего имени лучше не упоминать, узнала о некоторых побочных эффектах разработанного нами с доктором Крыловым метода лечения. Не так ли?
— Вы очень умный юноша! — кивнула статс-дама. — Продолжайте, прошу вас.
— Этот эффект действительно существует, хотя статистика еще, прямо скажем, невелика.
— Бог с ней, со статистикой. Лучше скажите ваш прогноз, какова вероятность нежелательных побочных последствий?
— Увы, я не специалист, — пожал плечами Март. — Но вот уважаемый Павел Александрович полагает, что подобная возможность стремится к нулю!
— Вы имеете в виду доктора Крылова?
— Совершенно верно.
— А он, то есть доктор, совершенно необходим во время… эм… процедур?
— Несомненно. Дело в том, что ни он без меня, ни я без него не справимся со всем спектром задач. Скажу вам больше, перед началом лечения необходимо тщательное обследование, и в данный момент его может провести только Крылов.
— Даже так?
— Он единственный целитель, знакомый с нашим методом.
— Но…
— Простите, что перебиваю, но мы с ним давно знакомы, и я уверен, что на его квалификацию, равно как и на порядочность, можно положиться!
— Не сомневаюсь. Что же, я вас услышала, господин Колычев! А сейчас мне, пожалуй, пора. Не провожайте меня.
— Прошу вас засвидетельствовать не названной вами особе мое глубочайшее почтение!
— Непременно!
— Как раз завтра наш кабинет будет работать с девяти утра до двенадцати часов. Следующий прием только после Нового года.
— Благодарю. Очень любезно с вашей стороны.
Процедура, которой Марцева подвергла Кима, и впрямь не продлилась слишком долго. Март все еще прокручивал в голове беседу с Сутолминой, пытаясь понять, все ли он сделал как должно, когда распахнулась дверь, и в кабинете появилась и не подумавшая скрывать своей радости Лидия Михайловна.
— Мои поздравления, Мартемьян Андреевич! — с ходу заявила она. — Ваш друг одарен гораздо сильнее, чем это можно было представить при первом осмотре!
— Я рад, — искренне отозвался тот. — Но где сам виновник торжества?
— Ему нужен небольшой отдых. Нет-нет, ничего страшного! Полежит немного, придет в норму, и мои помощники его проводят. Кстати, вы с ними знакомы.
— Миша с Аней?
— Совершенно верно. И пока у нас есть немного времени, давайте обсудим наши дальнейшие планы.
— А Виктор разве не является их частью?
— В какой-то мере да. Но с ним как раз все более или менее ясно. Еще пару сеансов, потом краткий курс обучения и все, что можно развить из доставшегося ему дара, будет сделано. Остальное в его руках.
— И насколько велик его потенциал?
— Гроссом он не станет, — дипломатично улыбнулась Марцева. — А вот очень хорошим специалистом-механиком — вполне. Если, конечно, подучится. Сами понимаете, дар даром, а знания знаниями.
— Я вас услышал, Лидия Михайловна. В таком случае нам действительно лучше перейти к делу. Но для начала расскажите мне о том, как построен процесс. Ну, чтобы я понимал, о чем речь.
— Вам подробно?
— С мельчайшими деталями!
— Все Центры инициирования строятся, так сказать, по общему плану. Это не исключает различные архитектурные варианты и даже стили, но сам набор элементов — универсален. Это всегда закрытое здание с просторным внутренним двором, точнее, парковой зоной, клумбами, фонтаном и беседками. Четыре крыла образуют квадрат. Первый корпус — дортуар. Второй — учебный. Третий — административный. В нем, помимо всего прочего, находятся и квартиры преподавателей. В четвертом располагаются столовая, кухня и гимнастический зал. Мы отбираем кандидатов и помещаем их на срок от двух до трех недель сюда, выдавая «ученические» адаманты каждому. Покидать территорию им строжайше запрещено. Не допускаются также и посещения извне. На всех входах и выходах стоят особые артефакты, осуществляющие контроль, чтобы не допустить вынос камней за пределы Центра. Как вы сами понимаете, государь, выделяя из адамантового фонда кристаллы для кандидатов, рискует. И обеспечение их сохранности и безопасности является важнейшей компонентой нашей работы.
— Я так понимаю, большая часть из этих молодых людей в итоге не обретают дар? А какие-то положительные последствия от контакта с энергокристаллами они получают или нет?
— Хороший вопрос, — задумалась на мгновение Марцева. — Наблюдающими за кандидатами врачами отмечено некоторое улучшение здоровья испытуемых. Но для тех, у кого проснулся дар, это обычное дело.
— А улучшение умственных способностей или, быть может, творческих?
— Есть собранные за два десятка лет данные. Они показывают, что почти в семидесяти процентах случаев наблюдается временное, а у каждого десятого и постоянное увеличение умственных способностей. Памяти, интеллекта, творческих потенциалов. Стоит учесть, что для инициации и без того отбирается молодежь, имеющая таланты в самых разных областях. Но факты — вещь упрямая. Непосредственно в период пребывания в наших центрах кандидаты начинали играть на музыкальных инструментах, петь, рисовать, сочинять музыку, писать стихи и прозу. Одним словом, раскрывать свои многочисленные дарования. Мы же создавали им условия для этого.
Видно было, что о предмете своей научной работы Марцева может говорить долго и бесконечно увлеченно. И это вызывало к ней искреннее, неподдельное
