не это на неё в итоге подействовало. Она вскоре поняла, что этот молодой человек не был какой-то там пустышкой, наглой и самонадеянной, как могло показаться поначалу, а в действительности он сам по себе был добрым и чутким. А ещё он был отзывчивым. И у него была душа. Он же из-за Аматтеи подвергал себя немалому риску. Да что уж там говорить, он сейчас, приютив лидийку, рисковал своей жизнью! И она уже не была к нему равнодушна. Теперь и Аматтея с нетерпением ждала каждого его появления, и когда он долго не приезжал, то она не находила себе места.
И вот как-то он пропал на целый месяц. Аматтея очень встревожилась по этому поводу. Она уже не знала, что и думать. Лидийка весь месяц постоянно поднималась на северную башню и с самой высокой точки всматривалась в окружающую местность, представлявшую из себя безотрадную картину. Само поместье вместе с пальмовой рощей являлось небольшим оазисом, за пределами которого раскинулись до горизонта безжизненные пески. От Дур-Халдайи до поместья шла необустроенная дорога, которая повторяла все изгибы побережья. Но дорога эта была который день пустынна. И тревога у Аматтеи начала переходить в отчаяние. Её стали посещать самые дурные предчувствия.
* * *
Однажды вечером, когда начался второй месяц ожидания и когда уже солнце скатывалось в зыбучие пески, и Аматтея собиралась спускаться с башни в опочивальню, вдали она увидела точку, и сердце у неё учащённо забилось. «Это, наверное, он!» – подумала лидийка. Через некоторое время, приблизившись, точка превратилась в колесницу, и Аматтея её узнала. Эта была действительно колесница князя Набуэля. Вскоре она въехала в открывшиеся перед ней ворота и в опочивальню Аматтеи вбежал князь. Он был чрезвычайно взволнован.
– Что случилось?! – чуть не закричала лидийка. – Почему тебя так долго не было?!
Запыхавшийся Набуэль перевёл дух и произнёс:
– Прости меня, подобная богине! Но я не мог покинуть Дур-Халдайю. По приказу Ашшурбанапала во все стороны империи были разосланы тысячи ищеек Главного глашатая, и они сбились с ног в поисках тебя. Они добрались уже и до Приморья! Хорошо, что меня об этом вовремя предупредили! И если бы я отправился сюда, то эти ищейки, вынюхивавшие всё вокруг, обязательно бы заинтересовались и этим уединённым поместьем. Тогда место, где ты прячешься, они бы раскрыли! Вот и пришлось мне усыплять их внимание. Я не мог здесь показаться…
– Но опасность миновала?
– Кажется, да!
– А я так переживала! – всплеснула руками Аматтея. – Я все эти дни не находила себе места. Я боялась, что больше не увижу тебя! И от этой мысли у меня сердце чуть не оборвалось!
– Ты действительно так из-за меня переживала?!
Аматтея в ответ ничего не сказала, всё сказали её глаза.
И Аматтея, и Набуэль уже не могли себя сдерживать.
Единый порыв подхватил их, и они бросились в объятия друг друга. Они оба одновременно осознали, что любовь, накрывшая их с головой, сильнее всех остальных чувств, их страха, их неуверенности, их благоразумия и чрезмерной осторожности, и их чувству не было никакой возможности сопротивляться.
«Я больше так не могу! Вот она! Самая желанная для меня женщина! Она передо мной! А я что, неужели я какой-то камень?!» – пронеслась мысль в разгорячённой голове Набуэля, и он нашёл губы Аматтеи. И лидийка тоже обо всём уже позабыла. Всё остальное для них в этот момент куда-то исчезло.
Когда они наконец-то пришли в себя, то всё между ними уже случилось. Они несколько часов находились в каком-то забытьи. Между князем и лидийкой произошло то, из-за чего Набуэля могло теперь ждать самое лютое наказание. Впрочем, Набуэлю на это было уже наплевать.
– И что теперь будет? – произнесла Аматтея, прижавшись к плечу князя.
Он поймал её руку и прильнул к ней губами:
– Пока никто ничего не знает, нам с тобой ничего не грозит…
Аматтея приподнялась и положила голову на грудь любимого:
– А-а-а, а ты знаешь, мне уже всё равно! Мне теперь ничего не страшно, главное, что ты со мной! А если ищейки Великого царя нас выследят и схватят, то я приму смерть за счастье, только чтобы не расставаться с тобой! Я всю жизнь искала тебя! А ведь вначале мне показалось, что я нашла любовь, когда мне встретился на пути сын Дайакку, наследный принц Мидии. Я рассказывала как-то тебе про него.
– Да…
– Но мы вынужденно с ним расстались. Прошло какое-то время, и я поняла, что его образ постепенно тускнеет и стирается из моей памяти. Потом пришёл новый герой из моих грёз… Мне начало казаться, что я влюбилась вновь, уже в Ассирии, и влюбилась в самого Великого царя. Он был ко мне чрезвычайно добр и проявил внимание. Но ты знаешь, что между нами произошло! И только сейчас, вот в этот последний месяц, я, кажется, разобралась в себе окончательно! Я столько дней не видела тебя! О чём я только не передумала за этот бесконечно долгий и страшный месяц! И наконец-то я всё поняла… Любимый, если бы ты не вернулся сюда, если бы я тебя больше не увидела, то я не стала бы жить дальше! А зачем мне жить без любви к тебе?!
Набуэль хотел что-то сказать, но Аматтея приставила к его губам пальчик:
– Помолчи! Дай досказать! Я, наконец-то, разобралась в себе… И поняла, что такое настоящая любовь! Это когда любимого нет рядом, и ты не можешь дышать! Когда его нет, и ты сходишь с ума! Ты испытываешь невыносимую боль от разлуки с ним! Сердце твоё рвётся на части! И ты начинаешь понимать, что тебе уже незачем цепляться за жизнь! Вот после этого ты и осознаёшь истинную цену своему чувству! Вот что такое любовь! Не наваждение, не призрак, а любовь настоящая! И я узнала её!
Аматтея вновь прильнула к князю, и они опять забыли обо всём на свете.
В этом мире они теперь были одни!
Глава восьмая
Шли дни, а Набуэль никак не мог покинуть загородное поместье, хотя с его стороны это было крайне неосмотрительно. Он уже вторую неделю не показывался в Дур-Халдайе, и его долгое отсутствие в столице Приморья становилось слишком заметным для тех же ищеек Ишмидагана, который, между прочим, откровенно недолюбливал Набуэля и был давним его врагом. И на то у главной ищейки Великого царя имелись особые основания.
Наверное, кое-что о них пора уже и рассказать.
Когда-то (а это было несколько лет назад), когда князь только что прибыл
