большой семьи. Она так хотела, поэтому мы с отцом уважали ее решение. Я сожалела об этом сейчас.
— Мне пора, — ответила я, не утруждая себя спором с ним. — Если будешь говорить с Фрэнсисом, скажи ему, чтобы он позвонил мне.
— Я обязательно сообщу ему, что ты назвала его Фрэнсис.
— Мне плевать, — пробормотала я в ответ, прежде чем повесить трубку.
Я думала позвонить отцу, пока кормила Этту завтраком, но передумала. Чем дольше я думала об этом, тем меньше мне хотелось задушить сестру и Фрэнка. С ней случилось что-то плохое, но если я сделаю шаг назад и посмотрю на это со стороны, то у меня действительно не будет права голоса в том, что она делала или с кем проводила время. Она была взрослой.
Хотя я знала, что эмоционально она готовится к падению, я также знала, что физически она будет в порядке с Фрэнком. Мне нужно смириться с этим, даже если ненавижу это. Я просто очень надеялась, что когда она вернется после того, чем они, черт возьми, занимались, ей будет не хуже, чем когда она ушла.
Иногда моя семья была совершенно измотана. Я не могла себе представить, что мне придется иметь дело с большим количеством людей, кроме отца и сестры. Как это делали люди с большими семьями?
Пока Этта завтракала, я выпила тепловатый кофе и занялась уборкой на кухне. Я надеялась, что чистый дом поможет смягчить удар, когда мой отец вернется домой и обнаружит, что его младшая дочь сбежала из курятника.
* * *
Через два часа я была вся потная, грязная, а в волосах было что-то липкое, когда раздался звонок в дверь. Мы с Эттой убирались в доме и танцевали под музыку Диснея с тех пор, как та позавтракала, и она не выглядела лучше. Я была почти уверена, что липкое вещество в наших волосах было последствием поедания фруктовых закусок, которые мы разделили после мытья полов.
— Зачем нам кому-то мешать? — спросила я у Этты, вскидывая руки в воздух — Мы заняты!
— Занятый! — раздраженно закричала она в ответ, по ее обнаженной груди стекала слюна. В какой-то момент я раздела ее догола, и на ней не осталось ничего, кроме пеленки с леопардовым принтом и пары тапочек принцессы. Я была предвзята, но все же была уверена, что она самый милый ребенок во вселенной.
— Нам нужно отослать их, — сказала я все еще слишком раздраженным голосом, поднимаясь с пола. — Я могу вам помочь? — спросила я, с размахом распахивая дверь. У меня отвисла челюсть, когда я увидела Тревора, стоящего на крыльце с плюшевой игрушкой и цветами в руках. — Вот дерьмо.
— Вот демо! — как попугай повторила Этта, подбегая к двери. — Вот демо! Твево!
— Ты явно рада меня видеть, — пошутил Тревор, его губы дернулись от удовольствия.
— Два! — снова закричала Этта, бросаясь на него.
Мое сердце екнуло, когда я попыталась поймать ее, но, к счастью, Тревор уже был там, уронив мягкую игрушку, чтобы прижать ее к своей груди, прежде чем она споткнется о порог.
— Привет, милая, — радостно сказал он, когда грязные руки Этты обвили его шею. — Я скучал по тебе.
— Боже, прости, — пробормотала я, поднимая с земли мягкую игрушку жирафа. — На, вот. — Я попыталась передать ему игрушку, но он не потянулся к ней.
— Классная музыка, — вместо этого сказал он, крепче усаживая Этту на свою руку. — Одна из любимых. — Он долго смотрел на меня, потом тяжело сглотнул. — Ты собираешься впустить меня?
Я отчетливо вспомнила, когда он в последний раз говорил мне эти слова, но не ответила так, как раньше. Мой язык будто приклеился к небу, когда я отступила от двери, чтобы он мог войти в дом. Повсюду валялись чистящие средства, музыка все еще гремела, и я чувствовала, как капля пота скатывалась по моей спине под футболкой. Мне хотелось провалиться сквозь пол от смущения.
— Мама убирает, — с гордостью сказала Этта — Я помогаю.
— Я вижу, — ответил он, сверкая глазами. — Похоже, ты тоже ела конфеты.
— Фруктовые закуски, — уточнила я, мои щеки горели, пока пыталась убрать свои растрепанные волосы назад, к своему конскому хвосту.
— Тебе нужна помощь?
— Нет, — быстро выпалила я — Нет, все в порядке. Мы почти закончили.
Этта начала бормотать, вероятно, пытаясь рассказать Тревору, чем мы занимались, когда он появился, но никто из нас не обращал особого внимания. Мы застыли, глядя друг на друга.
Я не была уверена, почему он был здесь. Мы не разговаривали с тех пор, как я вышла из его дома, и он был последним человеком, который, как мне казалось, мог стоять у двери. Очевидно, я была идиоткой, потому что Тревор стоял прямо передо мной. Его футболка и шорты выглядели чистыми, но помятыми, и от него приятно пахло, как будто он только что принял душ.
— Я скучал по тебе, — мягко произнес он, пока Этта извивалась, чтобы спуститься.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я, когда он поставил Этту на ноги.
— Я скучал по тебе, — повторил он, его взгляд встретился с моим, когда тот выпрямился во весь рост.
— Но… — Я растерянно покачала головой, но не могла отвести от него взгляда.
Я проделала очень хорошую работу, блокируя мысли о нем с тех пор, как оказалась дома. Между общением с Мирандой и попытками уберечь отца от полной потери контроля, у меня действительно не было ни минуты, чтобы поковыряться в себе. Я не позволяла своим мыслям блуждать в его направлении, потому что, честно говоря, у меня уже их было слишком много. Теперь, когда он стоял всего в полуметре от меня, игнорировать его было невозможно, и я не могла поверить, что вообще могла это сделать.
— Я ничего от тебя не слышал, — мягко сказал он.
— Ты мог бы позвонить, — ответила я, поднимая руки и позволяя им упасть по бокам.
— Ты бы ответила?
— Да.
— Действительно?
— Возможно, — смущенно призналась я.
Он понимающе кивнул, но не отвел взгляда.
— Как Миранда?
— Лучше. — Я оглянулась и увидела Этту, лежащую на полу на диванной подушке. — На самом деле сегодня
