Райан довольно приличный босс.
Час спустя он все еще сидит, ссутулившись, рядом со мной, рукава закатаны до локтей, сигарета болтается в руке, которая свисает из окна. Он всегда спокойный и собранный. Он не задает вопросов — в этом нет необходимости. Плюс, парень всегда за плохое поведение. Он может выглядеть так, будто собрал все воедино, будто он настоящий гребаный джентльмен, но он живет ради этого дерьма.
Поэтому я доверяю ему свою жизнь, и он мне свою.
С другой стороны, Райли, который сейчас сидит на заднем сиденье, совершенно безразлично, куда мы едем. Он просто хочет по дороге заскочить в магазин за жвачкой, и если возникнут проблемы, то ладно.
Потребовалось всего два звонка, чтобы выяснить, кто этот ублюдок в многоквартирном доме. Оказывается, он никто. Что делает все еще проще, так как это означает, что никто не будет скучать по нему.
Мы паркуемся через дорогу от дерьмового бара в центре города.
— Это он? — спрашивает Райан, указывая на бар и выбрасывая окурок.
Я киваю, мои руки так сильно сжимают руль, что побелели костяшки пальцев.
Райли наклоняется вперед с заднего сиденья, положив руки на спинки наших сидений.
— Только он?
— Надеюсь, что нет, — говорит Райан. Он снимает с шеи галстук и бросает его на пол у своих ног. — Я в настроении для танцев.
— Только он, — отвечаю я. — Мне нужен он.
Я поворачиваюсь к Райану и Райли, и они оба кивают в знак согласия. Я выхожу из машины, и они следом.
Райли встает с заднего сиденья, бросает куртку на подголовник и закрывает дверь.
— Принести что-нибудь? — спрашивает он, указывая на багажник и инструменты, которые я держу там.
Я качаю головой.
В бильярдной темно и пахнет несвежим пивом. Бармен кивает мне, когда я прохожу мимо, едва замечая наше присутствие, прежде чем вернуться к телевизору. Я чувствую Райана и Райли за спиной, слышу, как итальянские кожаные ботинки Райана стучат по грязному кафельному полу. Вот почему я позвонил им. Что бы ни случилось, я знаю без тени сомнения, что эти парни прикроют меня, несмотря ни на что.
Я осматриваю комнату и нахожу его спрятанным в глубине, склонившимся над столом, готовящимся к удару по мячу.
Мой темп увеличивается, пульс начинает ускоряться.
Райан передает мне через плечо бильярдный кий, и я поворачиваю его, крепко сжимая ручку. Это не ключ, который я так люблю, но сгодится. Я чувствую, как мышцы освобождаются от напряжения, и меня охватывает спокойствие, пока я не слышу только собственное дыхание.
Парень едва успевает заметить мое присутствие, как деревянный кий трескается у него за спиной, ломаясь пополам от удара. Райан и Райли на моей стороне, готовые сразиться с любым, кто достаточно глуп, чтобы вмешаться.
К сожалению для Райана, никто не поднимается.
Рука парня взлетает к пояснице, и он с воем взлетает вверх. Я использую шанс сломать ему нос сломанной палкой в руке.
Крича, он прижимает руку к окровавленному лицу.
— Какого хрена?
Когда он поднимает глаза от своих рук и смотрит на меня, я вижу, как в его глазах загорается узнавание, и не могу не улыбнуться, когда его непонимание сменяется страхом.
— Стой, стой, стой, — говорит он, поднимая руку в свою защиту. — Я не собирался её трогать, клянусь.
Я сжимаю его рубашку в кулак и чувствую, как пульс на его шее стучит по костяшкам моих пальцев, когда притягиваю его к себе.
— Мы просто угарали, чувак. Ничего страшного, — говорит он.
Кровь из носа капает на верхнюю губу, окрашивая зубы в красный цвет.
— Ничего страшного? — повторяю. Я слегка наклоняю голову набок. — С чего ты взял?
— С ней все в порядке, да? — он почти улыбается, его губы складываются в кривую гримасу. — Я бы и близко не подошел ни к одной из сук Маркуса.
Райан тихо хихикает, качая головой.
— Неправильный ответ.
Я хватаю со стола бильярдный шар и сжимаю его в кулаке. Он высвобождается из моей хватки и делает шаг назад, но я отвечаю двумя своими, и, наконец, мои кулаки получают то, что хотят. Я снова и снова бью его, руки дрожат, и я чувствую, как Райан тянет меня за футболку. Я отмахиваюсь от него, делаю шаг к парню, лежащему на полу. Тяжело дыша, я наклоняю голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Он вздрагивает, когда я наклоняюсь к его уху.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})
— Если ты еще раз приблизишься к ее дому, я убью тебя, — шепчу я, наблюдая, как кровь капает с его подбородка на пол. — Ты понял?
Он слегка кивает, и я киваю в ответ, вытирая кровь с руки его футболкой.
— Хорошо.
Бонус 2
В этой главе вы узнаете, кто именно напал на Маркуса и его любимый Порше.
Джастин
Я держу телефон в руке еще до того, как выхожу со стоянки.
Это плохая идея эпических масштабов. Я не должен был так вмешиваться в жизнь Скарлет, но во второй раз с тех пор, как я встретил ее, я не могу думать ни о чем, кроме как о ее защите. Сделать ее жизнь лучше.
Поэтому я еду.
Это воскресный вечер, Райан будет ужинать со своей семьей, но Райли отвечает после первого звонка и ждет снаружи гаража уже через десять минут.
Я оставляю свою машину внутри, решив взять машину Райли. Даже в четыре часа дня он выглядит так, будто только что проснулся. В одной руке у него гамбургер, в другой — руль.
— Что между тобой и этой девушкой? — спрашивает он, когда я сажусь на пассажирское сиденье, отбрасывая в сторону обертки от бургеров и прочее дерьмо, разбросанное по сиденью. Я игнорирую его вопрос, вопрос, который задаю себе каждый гребаный день, но говорю ему все, что она сказала мне в закусочной.
Я рассказываю ему о синяках, которые Маркус оставляет на ее коже. Что её заставляют продавать своё тело. Или наркотики. О бывшем парне-неудачнике в тюрьме. Все это.
Я опускаю те части, которые ему не нужно знать — те части, которые я знаю, были только для меня.
Эти детали я держу при себе, как кусочки головоломки, которую я медленно начинаю собирать. Я запираю их вместе с другими вещами, которые узнаю о ней. Что она очаровательна в своей вязаной шапочке, и она никогда не пользуется духами, но все равно пахнет потрясающе, и что когда она смотрит на своего сына, в ее глазах появляется такое выражение, ради которого я бы сделал что угодно.
— Маркусу нужно преподать урок, — говорю я, сжимая кулаки на коленях. — Мы ждали достаточно веской причины, и вот она.
— Да, я понимаю, — осторожно отвечает Райли. — И не пойми меня неправильно, Маркус — мудак эпических размеров, который заслуживает всего, что получает, но почему она? Почему сейчас?
Я не отвечаю, потому что не знаю.
— Из-за ребенка?
Что-то горячее вспыхивает глубоко в моем животе, что-то, что я не могу проглотить, что-то, что сопровождается желанием ударить Райли несколько раз по его гребанному рту. Коди здесь не место. Он хороший парень, который абсолютно невиновен во всем этом дерьме, и только звук его имени из уст Райли заставляет мои мышцы напрягаться с безумным желанием защитить его.
— Дело не только в ребенке, — отвечаю я, сжимая пальцами кожаное сиденье под ногами. — Дело не только в ней.
Вздохнув, Райли снова сосредотачивается на дороге.
— Тогда в чем дело, чувак? Я никогда не видел тебя таким.
Он прав, обычно я могу держать себя в руках. Я не из тех, кто позволяет людям лезть к себе под кожу. Но есть что-то в Скарлет. Она не просто у меня под кожей, она повсюду, и как бы я ни старался держать ее на безопасном расстоянии, я не могу выключить то, что она включила внутри меня.
Когда я думаю о том, как она сидела в том ресторане, как ее лицо исказилось, а глаза стали пустыми, когда она рассказала мне о Маркусе, через меня проходит огонь.
— Ей просто нужен кто-то, кто присматривал бы за ней, — наконец говорю я, стиснув зубы. — У нее нет никого, кроме ребенка. Ни семьи, ни друзей, никто не защищает её, пока Маркус портит ей жизнь.
— И ты думаешь, что этим человеком можешь быть ты?
Я не могу описать, как отчаянно я хочу, чтобы этот человек был мной. Но я также не могу описать, как страшно мне думать о Скарлет и Коди рядом с собой.
