– А ты откуда знаешь? – удивился было дипломат. Но, видимо, смирился с тем, что от меня можно ожидать чего угодно, и махнул рукой. – Еще одна разработка ристонийских магов, – объяснил он и лукаво добавил: – Я же говорил: у меня хорошие связи в Ристонии.
– Надеюсь, все-таки не с Кэмероном Эстли? – на всякий случай уточнила я.
– Нет, – признался Арман, – это я немного преувеличил.
– А что ты имеешь против Кэмерона Эстли? – поинтересовалась Лидия. – Я как-то раз встречала его на приеме. Он произвел на меня очень хорошее впечатление.
– Интересно, чем это? – нахмурился Арман.
Я поняла, что Эстли только что потерял несколько очков в глазах дипломата.
– Да это не я против него что-то имею, а скорее он против меня, – ответила я на вопрос Лидии, стремясь отвлечь Армана и не допустить сцену ревности. – Скажи лучше, почему на тебя твой табак не подействовал?
– Противоядие, нейтрализующее действие порошка, – небрежным тоном пояснил дипломат. – Я принял его перед прибытием во дворец.
Разговор прервался: мы добрались до черной лестницы и стали быстро подниматься вверх. Судя по тому, что во «дворце» было всего два этажа, мы шли на чердак.
Дверца открылась легко: ее не сочли нужным запереть. Внутри было совсем темно, но Арман предусмотрительно прихватил с собой свечу. Думаю, оно и хорошо, что у нас не было дополнительных источников освещения. Вряд ли нам бы понравилась та грязь и то обилие насекомых, которое мы наверняка здесь увидели бы.
Мы прошли прямиком к ближайшему окну. Арман откинул крючок, на который оно было закрыто, и напрягся, поднимая стекло вверх. Окно было тяжелым и никак не желало поддаваться. Наконец оно ворчливо заскрипело и отворилось. Затхлую атмосферу чердака освежил поток свежего воздуха. Один за другим мы выбрались на крышу.
Увы, праздновать освобождение было рано. Полная луна, окрашивавшая небо в синеватый цвет, хорошо освещала крышу. Внизу же собралось очень много людей. Вокруг ограды сформировали оцепление воины герцога Кальво и королевские гвардейцы. А во дворе, освещенном многочисленными факелами, готовились к защите дворца люди Монварода.
Мы стали осторожно передвигаться по крыше в указанном Арманом направлении. Пригибались и перебегали от трубы к трубе: за ними, во всяком случае, можно было спрятаться. Передвигаться оказалось совсем непросто. Крыша была покатая, ноги скользили вниз, особенно учитывая, что наша с Лидией обувь совершенно не подходила для подобных упражнений.
Поначалу нам удавалось кое-как продвигаться, оставаясь незамеченными. Но потом Лидия споткнулась о щетку, видимо позабытую когда-то нерадивым трубочистом. Девушка вскрикнула, пошатнувшись, Арман вовремя успел ее удержать, а вот щетка полетела вниз. Мы пригнулись и застыли на месте, хорошо понимая, что надежда остаться незамеченными ускользает сквозь пальцы. Щетка, как назло, не упала на мягкую клумбу, а со звоном ударилась о какой-то металлический предмет. Стоявшие внизу люди стали оглядываться в поисках источника звука. Пока они еще не догадались посмотреть наверх, но вряд ли уйдет много времени, прежде чем кому-нибудь придет в голову эта мысль…
– Маркиз Рагийский! – Этот зычный голос, отвлекший всеобщее внимание от поисков, я не могла не узнать. – Я обвиняю тебя и твоего отца в похищении честных и благородных женщин!
При других обстоятельствах я бы, наверное, умиленно прослезилась. Это меня-то Рэм называет честной женщиной? Теперь же я словно окаменела; было даже трудно дышать. А Рэм продолжал:
– Я, Ринольд Этьен Монтерей, вызываю тебя на дуэль! Здесь и сейчас, в присутствии всех собравшихся в качестве свидетелей! Если не выйдешь, значит, ты не только похититель и изменник, но и трус!
Последнее утверждение было сделано без патетики, даже формально. Почти ритуальная фраза, призванная лишить вызываемого возможности отказаться от поединка. Впрочем, Рагийский увильнуть и не пытался.
– Ну почему же откажусь?
Маркиз вышел из здания почти сразу после того, как прозвучал вызов. Видимо, наблюдал за противником из окна первого этажа. Небрежно скинув камзол, он приблизился к Рэму, на ходу обнажая шпагу. По его знаку стражники приоткрыли ворота, бдительно следя за тем, чтобы осаждающая сторона не воспользовалась этим фактом.
– Аделина, быстрее!
Арман бесцеремонно потянул меня за руку. Я обнаружила, что Лидия уже успела добраться до следующей трубы.
– Давай же! – нетерпеливо процедил Арман.
– Нет, – покачала головой я, вглядываясь вниз, туда, где двое мужчин встали напротив друг друга, держа в руках обнаженные шпаги. – Я должна увидеть.
– Я сказал «идем»! – Арман почти потащил меня прочь. Я выдернула руку. – Аделина, ты что, не понимаешь, для чего он это делает?
Я подняла на него затравленный взгляд. Все верно. Рэм вызвал Рагийского на дуэль, чтобы привлечь к поединку всеобщее внимание, таким образом давая нам возможность благополучно уйти. Стиснув зубы, я заставила себя последовать за Арманом.
Всякий раз, когда возникала такая возможность, я все-таки оборачивалась, отчаянно вглядываясь в разрываемую факелами темноту. Две высокие фигуры то сходились, то расходились, то кружили в смертоносном танце, которому для одного из участников предстояло стать последним. И при мысли о том, что из этих двоих именно Рагийский имел славу первой шпаги королевства, ноги подкашивались, а сердце стремительно падало куда-то вниз.
Я услышала крик и вздрогнула, узнав голос Рэма. Резко остановилась и обернулась, рискуя соскользнуть с неровной крыши. Арман, чертыхаясь, вернулся и подхватил меня под локоть. Но я и сама уже убедилась, что беды не произошло, по крайней мере пока. Рэм просто выплескивал таким образом собственную агрессию, нанося удар. Маркизу удалось этот удар отвести, хоть и не без труда. Дуэль продолжалась.
Мы снова бежали, сопровождаемые музыкой звенящей стали. Схватившись руками за очередную трубу, я пригнулась и вновь обернулась. Сражающиеся были уже далеко, и я почти ничего не могла разглядеть. Теперь огоньки факелов скорее слепили, чем помогали хоть что-то увидеть. Снова крики; на этот раз, кажется, кричали оба. А потом кто-то упал. И самое ужасное заключалась в том, что я не смогла понять, кто именно. А потом к месту дуэли потекли другие фигуры, окончательно лишая меня шанса что-либо разобрать. Оставалось как можно быстрее выбраться за ограду.
Вскоре здание закончилось. Дальше пришлось спрыгнуть на крышу прилегавшей к нему постройки, более низкой и намного менее крепкой. Но, к счастью, наш вес крыша выдержала. Пригнувшись, мы пробежали еще десяток ярдов, а затем спрыгнули на землю. И вот здесь нас ожидали неприятности. Вернее, одна неприятность в виде троих вооруженных мужчин из людей герцога. Лица двоих были мне знакомы, так как эти же люди сопровождали нас по дороге из дворца герцога Кальво. Судя по извлеченным из ножен шпагам, троица была настроена совсем не дружелюбно. Один держал в левой руке факел и теперь приподнял его повыше, освещая наши лица. Шпага Армана стремительно выскользнула из ножен.
– Они! – определил первый из этих троих.
– Вы арестованы! – заявил второй. – Бросайте оружие и следуйте за нами.
– Арестованы? – нехорошо прищурился Арман. – Кем? Если не ошибаюсь, люди короля находятся с той стороны, – он указал на такую близкую и одновременно недосягаемую ограду, – и только они в данной ситуации уполномочены кого-либо арестовывать.
– Это болтовня, – отрезал третий. – Мы вас узнали, и вы вернетесь вместе с нами во дворец.
– Это мы еще посмотрим, – процедил Арман, крепко сжимая рукоять шпаги.
Стиснув зубы, я качнула головой. Один с троими он не справится. Мы же с Лидией шпагами не владеем. Казалось бы, положение безнадежное. С другой стороны, пессимизм – это точно не мой конек. В конце концов, что такое нынешняя ситуация по сравнению с моментом, когда нас с Лидией вводили в этот дворец? Тогда врагов было восемь, если не считать Бониты. Сейчас – всего трое. Тогда мы с Лидией были одни. Сейчас с нами вооруженный мужчина. Тогда никто не знал о случившемся; теперь помощь на подходе. Да наше положение просто прекрасно! Во всяком случае, прогресс налицо. Но не в моем характере пассивно надеяться на удачу. Я предпочитаю помогать ей по мере сил. И, насколько могу судить из своего опыта, удача всегда бывает рада помочь в ответ.
Поэтому я медленно поднесла руку к волосам. И очень осторожно вытянула из прически длинную острую булавку с круглой перламутровой бусиной на конце. И, все так же аккуратно, до поры до времени спрятала ее в рукав. Что-что, а прятать предметы в рукаве и незаметно их оттуда извлекать я умела мастерски.
– Не надо, Арман. – Теперь я выступила вперед. – Господа, опустите оружие. Я хочу предложить вам сделку.
