стала возвращаться с немыслимой силой. Натруженная моими рвениями к свободе, к самостоятельности, конечность припоминала мне моё упрямство. Пульсирующая боль в лодыжке мешала наслаждаться спокойствием. А ведь Шанар предупреждал! Это всё временно. Я застонала, пытаясь пробиться сквозь толщу целительного наведенного сна к реальности. Но у меня не выходило. Я тянулась к этой боли, желая её погладить, успокоить хоть чем-нибудь. Я чувствовала себя ужасно беспомощной в этой вязкой, уже не сладкой и ненужной темноте.
В следующий раз я очнулась, когда машина резко повернула куда-то и затормозила. Приоткрыв глаза, я увидела только свет фонаря, бивший прямо в лицо и писк светофора где-то на периферии. Тишина. Странное молчание и ощущение, что я в машине совершенно одна. А затем по коже побежали мурашки, стало зябко и я задрожала. Следом меня накрыла тьма, обжигающая, проникающая прямо под кожу своими раскалёнными черными руками, добираясь прямо до сердца.
Через некоторое время сознание проясняется, я хлопаю ресницами и собираю картинку перед собой воедино: потолок машины, мелькающие огни уличных фонарей на нём, а в заднем окне — предрассветное небо, затянутое облаками. В нос ударил едва уловимый запах кожи и бензина, смешанный с ароматом свежескошенной травы и луговых цветов.
Мы все ещё ехали. Кажется, поездка не заканчивалась! Время ощущалось настолько иначе, растянутым и длинным, невыносимо тягучим. Хотелось всё поторопить.
Я лежала, вытянув ноги, насколько позволяла длина сиденья, уперев их в дверцу. Я чувствовала, что одну ногу стягивает кожаный ремешок туфли, а вторая совершенно свободна и оголена.
— Почему с моей ноги снята туфля?
Я оповестила всех, что уже не сплю, хотя они, наверное, уже догадались.
— Почему ты ходишь без сапог? — послышалось в ответ от Арриана. Кто отвечает вопросом на вопрос?
— Потому что я езжу на такси! громко произнесла я, объясняя очевидное. Я не сошла ещё с ума, чтобы в такое время года бегать в туфлях! В отличие от некоторых, я одеваюсь, потому что магия меня не греет.
— Мне пришлось снять её, чтобы исцелить твою ногу. Ты хоть помнишь, как упала?
— Помню.
Я всё помню. Не было таких моментов в моей жизни, чтобы я напивалась до беспамятства или у меня выпадали куски. Никаких провалов, каждое действие, каждое слово засело на подкорке. Хотя я бы с радостью забыла весь сегодняшний вечер. Стало бы легче.
«Это не то, в чем признаются людям, Салдарина».
Я закрыла лицо ладонями.
— Отдыхай пока, мы ещё далеко.
— Почему мы так долго едем?
— Время идёт иначе? Тебе кажется, что мир замедлился? — спросил Шанар, повернувшись ко мне. Бусины в его косичках стукнулись друг о дружку. — Это из-за моей магии. Мы на полпути к твоему дому.
Полпути. Всего-навсего. Но это значило, что прошло минут двадцать. Сколько всего успело произойти за такое короткое время. Я ощущала же, что мы движемся со скоростью улитки — два часа, не меньше. Я успела утомиться и желала поскорее оказаться дома, а не в компании сомнительных магов, один из которых им притворялся.
— Ладно, согласилась я. Ещё немного поспать будет лучшим решением в данной ситуации.
Я устала лежать, поэтому села и привалилась головой к двери. Закрыв глаза, я стала считать овец. Свет проплывающих мимо фонарей бил в глаза даже сквозь закрытое веко, но это не помешало мне погрузиться в короткий сон. Скорее бы домой!
Окутавшее меня тепло прогнал ударивший в лицо стылый, сырой воздух. Стало очень холодно, и я задрожала. Сон сняло как рукой. Резко открыв глаза, я увидела перед собой наклонившегося Хранителя. Он собирался вытащить меня спящую на улицу на руках? От этой мысли внутри всё неприятно скукожилось. Но даже не страх мною двигал, страх явно был чем-то иным, не имеющим ко мне отношения — он был старой сказкой, былой установкой из детства. На деле же…
— Не смей! — молвила я, сузив свои зелёные глаза.
Это было чем-то большим, чем страх перед чудовищем, жаждущим тебя сожрать. Чем-то более сложным, чем просто животный инстинкт самосохранения.
Я положила ладонь на грудь Арриана, давая понять, что не хочу, чтобы он приближался меньше расстояния вытянутой руки. Мои пальцы касались его рубашки, ставшей холодной на лёгком морозе — на улице ранняя весна, а не лето! — только Хранителю было плевать, он отлично грел себя магией! Уперлась взглядом в светлую полоску кожи под расстегнутой рубашкой. Гибкое, сильное тело манило к нему прикоснуться. Я перевела взгляд на свою ладонь. Один мой палец касался его шеи, попав за вырез на рубашке. У Хранителя горячая кожа, я чувствую его пульс, значит, он имеет настоящее сердце. Это было так странно. Касаться Хранителя, который мало чем отличался сейчас от нас. Он был теплым, живым, человечным. Мы посмотрели друг другу в глаза. Я моргнула, прогоняя наваждение.
— Где моя туфля?
— Лежит в твоих ногах.
Я протянула руку, пошарив под сиденьем. Черная туфелька нашлась, и я стала её надевать, дрожащими от холода пальцами пыталась попасть в замок, чтобы ремешок плотно лёг к лодыжке. Иначе я снова окажусь в травмоопасной ситуации. Не хотелось бы растянуться на мокрой, грязной улице в присутствии двух своих сопровождающих, заставлять Шанара снова себя лечить — кажется, он восстановил свой резерв, раз смог избавить не только от боли, а вылечить ногу полностью, — и снова доставлять им неудобства. Приключений уже достаточно.
Я вдохнула влажный утренний воздух, ворвавшийся в машину, полной грудью. Посмотрела по сторонам — всё тот же дом, родной подъезд, только в этот раз никаких свидетелей в лице неприятных дам, выгуливающих своих собачек в такую рань. Наверное, подглядывают в свои окошки, занавешенные тюлью, заварив себе цикория в кружку.
Мысли в голове такие ясные. Кажется, Шанар своими горячими руками и своей целительной магией уничтожил любой намёк на опьянение в моем организме.
— Всё нормально?
Я не ответила.
Арриан подал мне свою большую теплую ладонь, и я вложила в неё свою, как раньше — с опаской, и позволила ему утянуть себя на улицу. Нога больше не болела.
— Скажи мне, — начала я с вызовом. Кажется, смотреть ему в глаза не таясь входит в привычку. Но так нет шанса упустить и каплю лжи. Так обнажаются души и вскрывается вся правда. — Что ты за Хранитель?
— А как ты думаешь? — отозвался он, склонив голову набок.
Поиграть напоследок в игру захотелось. Что ж, я могу с этим справиться.
— Я считала тебя погодником. Ну, мне намекнули, что ты погодник. Но этот тип магии крайне редок. Если бы я только знала, что
