акваланг и водолазный костюм. Теперь осталось завести мотор и проплыть немного — метров семьсот, но тут была в море впадина и настоящая глубина, где она не раз находила интересные глубоководные формы, часто ныряла и хорошо знала дно. Скалы подходили к воде почти отвесно. Желтовато-серый цвет камня смягчал лишайник, кое-где умудрившийся зацепиться за неприветливые своды пещеры. Солнце не проникало в неё, и вода казалась чёрной как ночь.
«Пещера Волшебника! Интересно, знал этот Синица, где он прячет свои загадки? Быть не может, чтоб он это делал сам. Значит, нашел помощника — романтика. А потому тем интересней… Ну, вперёд!»
Она перевесилась через борт спиной к воде, антрацитовый костюм с белым треугольником на груди блеснул на свету, затем в воздухе мелькнули стройные ноги в ластах и Бьянка свечкой ушла на дно.
Вода была очень прозрачной, и она привычно осмотрелась. Здесь когда-то разбилась яхта о камни, и плотный слой морских организмов облюбовал и обжил её. Острые, как бритва, зубчатые ракушки «собачьи клычки» покрывали дно судна. Надо было соблюдать осторожность. Они могут поцарапать и ранить, да к тому же ядовиты. Она невольно поёжилась. Подводные царапины, обычно, безболезненны. Море не знает разницы между водой и кровью. Но эти — совсем другое дело.
Группа изящных серебристо-золотых рыбок с алыми жабрами промелькнула и скрылась. Большой голубой зубан с сердитым ртом и враждебными глазами не спеша подплыл к девушке совсем близко и остановился, трепеща плавниками. Склон уходил круто под уклон. Лениво пульсируя, мимо протекали прозрачные медузы и угольно-чёрные рыбки разрывали их в мелкие клочья. Она сунула голову в грот — испуганные рыбки сбились в кучу и прижались к стенкам. Маленькие пещерки пестрели асцидиями и гидроцитами. Целый микромир жил своей интенсивной жизнью в каждой крошечной расщелине: крохотные волосатые крабы, пёстрые моллюски, водяные черви… Прямо перед ней впереди тянулось что-то вроде оврага, склоны которого были покрыты тёмно-зелёным тинообразным слоем. На них сидели чёрные морские ежи и мелкие, напоминающие цветы, белые водоросли. Тут же паслась рыбная молодь. Среди камней плыла стайка морских саргов. Весь свод грота был усеян омарами на тонких ножках. Их головы и усы были обращены в сторону входа.
Вот она и у цели. В самом конце подводной ниши лежал камень, не заметить который было нельзя. Он тоже оброс, но не очень толстым слоем. Однако дело было в другом.
Тяжелая цепь с замком двумя большими витками уходила о него вниз.
«Опять я быстро нашла. Только вот замок! И что теперь — нужен ключ?»
Действительно, во второй «сигарете» был подробно описан подводный грот. Ясно сказано — в конце камень, а на нём цепь. Бьянка подплыла к «объекту» вплотную и ощупала его. Камень был величиной с голову большой собаки с выемкой вроде ручки.
«А, ну теперь понятно!»
Камень этот был достаточно тяжёл, чтобы плотно сидеть на грунте, там, где разве извержение вулкана могло его сдвинуть с места. Даже сильный шторм не мог достичь грота в пещере. Ржавая цепь наподобие тех, что используют для рыбацких лодок, выделяла его из прочих. Она просто висела, скрепленная замком.
«А может «клад» — сам этот замок? Тогда мне его не отвинтить… Попробовать подёргать? Нет, я сперва поищу внизу.» — Бьянка начала раскачивать камень, но он не поддавался. Бесстрашный зубан, обнаглевший от любопытства, наблюдал бесстрастно её усилия. — «Вот я сейчас найду что-нибудь, а рыба откроет рот — проглотит и уплывёт!»
Камень качнулся и сдвинулся, крошечные рыбёшки брызнули из-под него во все стороны, Бьянка от неожиданности отлетела назад, возмущённый зубан сердито отплыл.
Никаких замков и прочих загадок! Плоский предмет, совершенно такой, как в «Ла Мортелла» опять лежал перед ней. Бьянка схватила «это» и, немедля, ни минуты бросилась прочь.
Спустя несколько часов она сидела в домике Джованни, укутанная пледом. Её знобило, горло болело, и голос сел. На обратном пути дул сильный мистраль, и она простудилась. Алекс кормил её и поил. Он не спросил даже, что она нашла и где добыча. Пока Бьянки не было, он не находил себе места и нещадно себя ругал, что согласился на её уговоры. Только боязнь её подвести, если выяснится, что она ему помогает, удержала парня на месте.
— Слушай, я могу толком только шептать. Всё прошло без сучка — без задоринки, и я добыла две… Ты сейчас увидишь. Я не стала без тебя открывать, но умираю от любопытства, как мой зубан, — девушка благодарно поцеловала его в щеку и показала на свою сумку. — Достань оттуда. Давай посмотрим!
— Твой кто? Какой зубан? У тебя температура, давай я тебя уложу, завтра поглядим. Чёрт со всем этим! Надо вызвать врача, я…
— Прекрати немедленно паниковать! Орать не могу, и горло болит, но если не ты, тогда я сама! А про зубана я потом расскажу.
Алекс замахал руками и покорно двинулся, куда было велено. Он открыл сумку, достал из неё плотный пакет и извлёк из него две круглые плоские штуки совершенно одинакового размера и цвета. Это были коробочки для сувениров, для мелкой бижутерии или подобных вещей, каких много продают повсюду в любой стране. Он протянул их Бьянке, и дрожащими пальцами она с трудом открыла одну из них. На мягкой подкладке лежал только кусочек металла причудливой формы. Вторая последовала за первой — в ней оказались ещё два брусочка. Цветом они напоминали засахарившийся липовый и гречишный мёд.
— У нас с тобой, наверно, сейчас довольно глупый вид. Признайся, мы оба ожидали каких-нибудь сокровищ Али-бабы, а это… Да, а что это, вообще-то, такое? Об этом было сказано — собери?
— Чёрт его знает, я рад, что там больших никаких драгоценностей нет. Мне теперь хочется только выпутаться поскорей. Он сказал и написал: «найди ключ от «Януса» и собери!»
— А мне страшно интересно. Нет ли тут ещё чего-нибудь?
Она снова закрыла крышки и перевернула безделушки вверх дном. На донышке были процарапаны буквы. Алекс их однажды ей показал. У неё прекрасная зрительная память, и она тотчас всё поняла.
—
С И Н И Ц А — сказал Алекс, — это слово звучит.
«Композитора звали Вильям Уолтон, его жену — Сьюзен, архитектора — Расселл Пейдж. Сразу столько имён. Почему она думает и о них? Не потому ли, что это имя человека, странным образом подарившего ей её любовь, а композитор подарил своей жене этот парк…»
Девушка повернулась к Алексу, безучастно разглядывающему пол под ногами.
— Я ощущаю это как вызов. Мы соберём, я обещаю. По
