лепет, сопровождавший мой сон. В этом я был уверен. Не перепутал бы его ни с каким другим. А вслед за ним слух резанул другой — мужской. Громкий. Зовущий Злату. Мою Злату! Мою любимую, по которой я так соскучился!
Я в нетерпении скинул с себя простыню и вскочил с кровати. Но это произошло лишь в мыслях. На самом деле не получалось пошевелить и пальцем. Всё тело ныло иступляющей болью.
И вот надо мной нависла чья-то фигура. Не Злата. Тодд. Как ни странно, даже в таком состоянии я сразу его узнал. И Тодд был не один, а с маленькой девчушкой на руках.
Озноб прошиб всё тело. Доставший назойливый писк замельтешил чаще. Теперь я догадался, что это кардиомонитор. А ещё догадался, что пока я "спал", Златка выполнила своё обещание и вышла замуж за Тодда. Мне назло. Или по любви? Неужели бесконечная любовь моей девочки сдулась за это время? А сколько прошло того времени? А может, я не проснулся, а всё ещё сплю? Или того хуже?
Одни вопросы…
— Виталик! Любимый! — вначале это был голос. А потом и сама она. Перепуганная, удивлённая, плачущая. Ещё никогда я не видел Златино лицо таким… И ещё никогда не чувствовал такой необходимости просто её видеть.
Но, стоящий рядом Тодд и их малышка бороздили душу, как граблями.
— Милый, ты меня слышишь? Виталик! Моргни, если слышишь. — выдавливала Злата сквозь всхлипы.
Я выполнил просьбу. Ответил. И только сейчас понял, что не могу говорить из-за торчащей во рту трубки.
— Тодд, побудь с ним, я позвоню врачу. — Злата изчезла, а я снова погрузился в безмятежный и глубокий сон.
* * *
— Мисс Лемишева, не стоит переживать. Это нормально. Сейчас мистер Огановский будет много спать. Восстановление займёт месяцы, а, может, и годы. Это вообще чудо, что он пришёл в себя после трёх лет в коме, вы же понимаете.
Мисс Лемишева? А почему не фамилия Тодда? Трёх лет? В коме?
Сердце снова понеслось со скоростью истребителя. Хорошо, что хотя бы пронзительного писка больше не было. Но трубка… Как же она меня раздражала!
— Мистер Огановский, — молодой врач склонился надо мной и начал медленно и чётко "разжёвывать" каждое слово. — Меня зовут доктор Донаван. Сейчас Вы находитесь в реабилитационном центре Дубая. Ваше самочувствие обусловлено длительным пребывание в коме. Вы меня понимаете?
Я снова моргнул.
— Отлично. Вы слишком долго пробыли под водой и перенесли клиническую смерть. Этим и объясняется ваше состояние. Но… — врач просиял и резко перешёл на неформальное общение, — Чёрт! Мы все до одури рады, что вы пришли в себя! Как и ваши близкие. Но нам предстоят долгие недели реабилитации и восстановления. Слабость, головокружение, сонливость сейчас норма. Провалы в памяти, ощущение спутанности сознания, даже галлюцинации — тоже. Но мы рядом и всегда готовы помочь. Как и ваша жена.
Жена? Что за жена? Или я на ком-то женился и теперь у меня провал в памяти? Неужели тоже назло Златке? Отомстил за Тодда?
И тут же она, будто почувствовав моё волнение, подошла ближе и что-то тихо сказала доктору.
— Конечно, извините. Мисс Лемишева. — слегка смутился доктор. — За те двадцать часов, что вы снова проспали, мы провели диагностику. И я рад сообщить, что в Вашем случае хорошие прогнозы на полное восстановление. Вы готовы работать? — мне кажется или он это уже спрашивал?
Но для пущей уверенности я снова кивнул.
— Отлично. Тогда прямо сейчас мы и начнём. Сперва будем отвыкать от искусственной вентиляции лёгких. Понемногу. Не сразу. Запомните, если Вам станет трудно дышать самостоятельно, просто моргните, хорошо?
Я снова "ответил".
Доктор нажал несколько кнопок на клавиатуре и я начал задыхаться. Но вытерпел это пекло в лёгких и не выдал своего состояния. Из-за неё, моей Златы. Смотревшей на меня огромными глазищами, полными слёз.
Постепенно я сообразил, как втянуть в себя немного воздуха. Тяжело, как будто на груди лежит с десяток кирпичей, я резко и неглубоко вдохнул.
* * *
— Любимый… — Златка подлетела ко мне, сразу же, как только врач завершил свою экзекуцию и вышел. — Мы так тебя ждали с дочкой! Так соскучились, милый! — она перепрыгивала поцелуями с моего лица на голову, потом на руки и обратно и плача и смеясь одновременно. — Ты видел нашу дочку? Я назвала её Милой. Тебе нравится имя, любимый? Она такая же упрямая, как и ты, представляешь? Всегда поступает по-своему. Вот и ты… так же… заставил меня ждать. И даже не два года, а три! Виталик…
Златкины слова превратились в рыдания. А у меня в голове крутились только два из них:
Нашу дочку? Нашу?
Господи, что я только не передумал за эти часы, после того, как очнулся и увидел Тодда с ребёнком на руках! И, если бы мне сразу сказали, что она моя! Я ещё тогда сорвал бы все трубки, встал и забрал мою дочку у этого парня. Но на что я сейчас способен? Даже теперь, когда узнал, что стал отцом, я только и мог, что неподвижно лежать и думать. Только и мог, что любить взглядом. А ещё мысленно кричать: "Куртка, Злата! Найди мою куртку! И кольцо во внутреннем кармане."
Глава 72
ЗЛАТА
Я боялась.
И не только за то, что он никогда не очнётся или умрёт… Душу колол ледяной страх, что Виталик меня не узнает. Не вспомнит. Или, ещё хуже, поменяет своё отношение, изменит чувствам.
Сколько раз мне снились кошмары на каждую из этих тем. И зачастую, лейтмотивом снов звучало следующее: он приходит в себя и узнаёт во мне лишь соседскую девчонку. Дочку друга. Не помнит того, что было между нами и ничего уже не чувствует. Неудивительно, что это так засело в моих мыслях, ведь мили прочитанных статей о коме и отзывы вышедших из неё счастливцев, мягко говоря, не обнадёживали. Люди не могли вспомнить жён, мужей. Или попросту относились к ним, как к чужим и в конце концов
