разводились. Да что говорить? Некоторые даже родителей не узнавали. Годами. А я? Кто я? По сути, никто для него. И наши отношения длились так недолго…
Проще говоря, переживала я знатно. Но, когда Виталик пришёл в себя, к неимоверным радости и счастью, будто сговорившихся отправить меня саму отдохнуть в недолгий обморок, прицепился ещё один друг — панический страх.
Я бежала на удивлённые голоса Тодда и Милы, спотыкаясь через шаг. И стоило мне взглянуть в глаза любимого, как все тревоги и страхи развелись, как сон поутру. Он помнил. И любил. Не объяснить, как я это поняла, но мне хватило одного единственного взгляда.
* * *
Виталик заговорил через неделю, после того, как окончательно отвык от ИВЛ.
— Кольцо… — еле слышно сипел он голосом, намного более хриплым, чем раньше. Врачи говорят, это от трахеотомии. Со временем пройдёт. — Кольцо, Злата…
Если честно, я не поняла, чего он хотел. Ни с первого, ни со второго раза. Но, когда догадалась, счастье в глазах любимого затмило блеск всех бриллиантов на свете. И тех самых, что украшали изящное, помолвочное кольцо, пролежавшее во внутреннем кармане его замшевой куртки три года.
— Это мне, любимый? — просияла я, плюхнувшись рядом с ним и рассматривая чистые, как родниковая вода камушки в оправе из красного золота.
Виталик коротко кивнул и потянулся к моей руке, но на полпути обессиленно уронил кисть обратно на кровать.
— Значит, Вы делаете мне предложение, мистер Огановский?
Он снова кивнул.
Я хотела выглядеть более серьёзно, но со стороны это напоминало, наверное, бестолковую обезъяну с охапкой бананов. Или ту, из анекдота, которая, засунув лапу в дупло за апельсином, не хотела его отпускать, хоть и застряла и обратно никак. И орала, орала… Нет, я в отличии от обезьянки сдержалась и, кое-как ослабив губы от расползающейся улыбки, заключила:
— Ну-у, я предлагаю подождать, пока Вы сами не скажете мне об этом и не наденете кольцо на палец. Идёт?
— Нет! — уже громче и отчётливей ответил он. — Не хочу… ждать… Надень!
— Ну, а я думаю, что раз оно ждало столько лет, потерпит и ещё немного, — пряча улыбку промяукала я. Спустя столько месяцев ужаса и страха, я, наконец, окончательно расслабилась и во мне воскресла юная хулиганка, которая так любила трепать нервы своему медвежонку.
— Златка… Надень. Иначе… отпорю… — хрипло усмехнулся он.
— Ну давай! Ты не представляешь, как я этого жду! — захихикала я и закрыла рот любимого поцелуем. Самым долгожданным и сладким из всех, что у нас были раньше.
Глава 73
Я растворялась в нём. Превращалась в маленькое, воздушное облачко и уносилась в сказочную и сладкую реальность. Моё заржавевшее без ласки тело, снова оживало, сбрасывая с себя пыль нескольких лет.
— Злат…
— Что, мой хороший? — прошептала я, тыкаясь шмыгающим от слёз носом ему в шею.
— Я хочу тебя.
— Правда?
— Ага…
— Ты читаешь мои мысли, — тихо засмеялась я.
— Так что скажешь?
— Ну-у, думаю тебе нужен покой и уход. И потом, ты ещё слаб для таких дел. И, главное, немощен. — из меня так и пёрли хитрость и баловство.
— Немощен? — хрипло засмеялся он. — Проверь!
— Поверю тебе на слово. — я отлипла от любимого и уселась рядом, сложив ладошки на колени. — Я не про то. Ты же, как варёная сосиска!
— Сосиска?! Златка, не смеши… Всё и так болит. — Виталик слегка откашлялся и выдал, — Только тебе придётся взять всё в свои руки.
— В руки, говоришь? — интимно улыбнулась я. Ну не знаю… Думаю, лучше подождать… — я бессовестно и томно растягивала фразы, флиртуя напропалую. А моя левая рука, вразрез слов, так же напропалую исследовала твёрдую выпуклось внушительных размеров под трениками моего мужчины.
— Ну давай… Хулиганка моя любимая… Я потом всё верну. С процентами… — Виталик запрокинул голову и прикрыл глаза, наслаждаясь "прологом" по-полной.
— Любимая? — подскочила я.
— Конечно, любимая. Я так тебя люблю, ты не представляешь. — его взгляд ещё несколько секунд внимательно блуждал по моему лицу. — Прости меня. Я был полным идиотом. — шептал он мне уже в губы.
— Нет, это ты прости, что была слишком требовательной. Что выгнала тебя… Я думала, с ума сойду, пока ты…
— Ну хватит плакать. Всё позади. — Виталик слабой рукой погладил меня по спине. Ну, иди сюда. Посиди сверху. Хочу тебя почувствовать…
Я так ждала этих прекрасных слов. Слишком долго, слишком сильно, наверное. Может, поэтому судьба так поиздевалась надо мной. Над нами. Нельзя чего-то настолько сильно хотеть, иначе, не получишь. Кажется, так говорят? Но, я обманула её. Обвела вокруг пальца, прижала лопатками к стене и заставила повернуть в нужное мне русло.
Только сейчас, после его признания, я поняла, что победила. Выпросила, вымолила, выцарапала своё счастье.
— Виталик… — я обхватила любимое лицо руками и ворвалась в его рот языком, словно ураганом. И он ответил. Жарко, остро, горячо почти до потери пульса.
— Снимай всё… — простонал Виталик мне в губы и переместил крепнущие с каждым движением руки на задницу.
Я почти сорвала с себя тонкий халатик и нетерпеливо стянула с моего мужчины всё, что находилось ниже пояса.
Эмоции взрывали разум, образуя вспышки ярче тысяч солнц.
Язык заскользил по груди любимого, спускаясь ниже. Временами останавливаясь и уделяя пристальное, полное страсти, влажное внимание моим самым любимым участкам. Особенно, небольшой родинке рядом с пупком.
— Детка… — Виталика потрясывало от нетерпения.
Я и сама уже не выдерживала. Зверски хотелось быть везде и сразу. Ласкать его, лизать. Вспомнить, каково это…
Рука нежно обхватила окаменевшую плоть любимого, поглаживая приятную, бугристую поверхность. Я облизнула губы и осторожно коснулась влажной головки.
— Да, милая… Безумно приятно… Я весь горю…
Подбадриваемая его жаркими комментариями, я углубила ласки, попутно пытаясь вспомнить, как ему больше нравилось.
— Языком, любимая…
Я с готовностью и энтузиазмом выполняла его просьбы, ощущая, что сама уже намокла до невозможности. Узкая полосочка трусиков
