не мать! Да и Виталик, если бы знал, всё это… Вряд ли бы считал, что у него ещё есть отец. Я его знаю.
— Я тоже, милая. — вздохнул отец. — Когда собираешься сказать?
— Наверное, никогда. Сейчас ему нельзя волноваться. Да и потом зачем? Всё равно они почти не общаются. Только душу бередить.
— Да-а… Наверное, ты права.
Глава 75
— Мамочка! — сонный голосок дочки отодвинул мои скверные мысли на задний план.
— Что, мой ангелочек?
— А, где папа?
— Как где? Разве он не с тобой? — но Милиного ответа я уже не слышала. Я его увидела. За окном. Фигура любимого медленно, но на удивление уверенно и твёрдо удалялась вдоль белоснежного ряда соседних домов.
— Пошёл… — выдохнула я и бросилась к двери.
— Папочка научился ходить! Мама, подожди меня!
— Стой, Мила! — подхватил её дед.
Я почти летела вслед за Виталиком, поднимая ногами пыльные бури. Даже не осознавая, насколько горяч песок.
— Любимый! — запыхавшись, выдавила я. — Ты… Как? Когда… Виталик! Ты же… совсем не вставал! — я путалась в словах, запиналась, крошила слоги, едва не меняя их местами. Он развернулся и так крепко обнял меня, что воздуха осталось ещё меньше.
— Я вставал. Только ты не видела.
— Но как? Почему не сказал? Мы так волновались, медвежонок! Думали, что ты уже не пойдёшь. — губы через слово осыпали его лицо поцелуями. Сейчас я не понимала — могу ли сама стоять на ногах, или они подогнулись от счастья, и меня удерживает только Виталик.
— Прости, Златочка. Я не хотел показываться перед тобой хромым и никчёмным калекой. Поэтому тренировался, пока никто не видит. Хотел сделать сюрприз, да только всё испортил.
— Ничего ты не испортил! Это самый лучший сюрприз в моей жизни! Правда! — слёзы счастья бежали по щекам, обгоняя друг друга.
— Бедная моя девочка, настрадавшаяся. Я хочу, чтобы с этого дня ты у меня радовалась другим вещам. Более приземлённым, что ли… Я так мало за тобой ухаживал, мало чего дарил. А ты… Подарила мне целый мир! Я хочу, чтобы впредь тебе больше не приходилось радоваться таким элементарным вещам, как мои вздохи и шаги. Или кого-то из близких.
— Если только не шаги малыша.
— Что? Я что-то не уловил…
— Медвежонок! Прости, но, по-моему, ты чуток отупел в своей коме! — я нервно захихикала и выдала, — Первые шаги малыша, дурачок!
— Злата… Мы… Что, опять, правда? — теперь была его очередь путать слова от счастья.
— Пока не могу утверждать на сто процентов, но у меня задержка шесть дней и, если сделать супер чувствительный тест…
Он не дал мне договорить, а просто положил руку на затылок и впился в губы полным любви и нежности поцелуем.
— Не перестану удивляться за что мне досталась такая прекрасная женщина! За какие заслуги, не знаешь, любимая?
— Знаю. Потому что ты самый лучший на свете медвежонок и папочка! — беззаботно засмеялась я, но Виталик в ответ лишь нахмурился.
— Что-то не так, милый?
— Я слышал. — он отвернулся к морю и сурово и строго рассматривал горизонт.
— Что именно?
— Ваш разговор с Игорем. Злат, я… — его голос дрогнул. — Прости, что не защитил тебя. Не нужно было уезжать тогда. Гордый, старый дурак! Я так тебя любил, что приревновал к Тодду, как наивный подросток! И уже в аэропорту пожалел, что не согласился на твоё предложение.
— Перестань. Я не собираюсь больше слушать этих душевных стенаний. Давай закроем эту тему навсегда, хорошо?
— А, мой отец? Ты мне расскажешь? — ещё больше нахмурился он.
— Точно хочешь слушать?
— Да. Я должен знать всё. И об Алле, и о нём.
— Тогда садись.
Я выдала Виталику всё, стараясь оперировать только фактами, а не эмоциями. Да и они, как таковые за это время почти сошли на нет.
— Значит, хотел меня отключить? Не удивляюсь.
А я удивляюсь, почему он так спокойно об этом говорит.
— Отец никогда в меня не верил. Ни, когда я занимался плаванием, не поддерживал и потом, когда во мне проснулась любовь к боевым искусствам. — любимый зачерпнул горсть белоснежного песка и позволил утечь сквозь пальцы. — Мы не были близки, незачем и теперь становиться. Я думаю так.
— Прости. Мне очень жаль.
— А мне нет! Ну что, жена, решила, где будем жить? — он опять вернулся к вопросу, который мы обсуждали уже вторую неделю, круто повернув с угнетающей темы.
— Решила. В Майами! — подхватила я его настраивающееся на весёлый лад настроение.
— Точно не в Нью-Йорке? — Виталик сделал вид, что хочет меня обнять, но на самом деле начал щекотать под рёбрами.
— Не-а!
— А в «Лосике» не хочешь? — дразнящие пальцы перебрались уже к подмышкам.
— Нет! — я начала заходиться истерическим смехом. — Щекотно, медвежонок! И вообще, что за «Лосик»? От Тодда что ли перенял?
— Ну да. Особенно по-русски классно звучит, да? Надо бы ему объяснить, что это значит.
— Ладно. Я серьёзно хочу в Майами. В наш дом. И поскорее, Виталь.
— Значит, в Майами. Всё будет так, как скажет моя любимая жена.
— Ещё не жена, вообще-то. — весело подковырнула я его.
— Жена… — мечтательно прошептал он. — И такое ощущение, что всегда ею была, Злат. — он снова меня сладко поцеловал и потянул в сторону дома. — Пойдём проверим, чем там занята главная подружка невесты?
— Идём. Она очень рвалась посмотреть, как папа так быстро научился ходить. Но дед ее отвлёк. Думаю, занял сбором чемодана.
— Опять? — на лице Виталика застыло выражение деланого ужаса.
— Ага. Медвежонок, а давай и мы с тобой соберём, а? Я не выдержу ещё одного её захода.
— А я не выдержу ещё месяца до свадьбы. Может поженимся поскорее, любимая? Например, завтра?
— Завтра?
— Ну да. Все, кого мы собирались пригласить всё равно здесь, а потом, в Майами устроим…
— Я согласна. — перебила я
