— Хм… — задумчиво почесал подбородок Вицемир, — при таком раскладе можно попытать счастья.
Он достал волшебный жезл эльфа и протянул его мне.
— Невидимость? — уточнила я, и защитник кивнул.
— И помните, — предостерег он, — невидимость, окутав вас всех, заберет много энергии, поэтому действия ее хватит лишь на несколько минут.
— Да помним мы ваши магические ляпы, — торопливо отмахнулась рукой Люська, а я, не теряя времени, соорудила невидимую защиту, скрывшую всех.
Мы осторожно открыли дверь и, держась за руки, чтобы не потерять друг друга, как можно быстрее рванули в глубь леса.
Когда мы пробегали мимо сражающихся, один из них внезапно подозрительно оглянулся в нашу сторону, видимо, расслышав в шуме боя громыхание Манкиных доспехов. Но, к счастью, как ни всматривался, так ничего и не увидел. Видимо, все же слабоватой магией обладал. К тому же его накрыла зеленая сеть, свалившаяся словно ниоткуда. Нам повезло, что он не успел поделиться своими подозрениями.
Я даже не стала оборачиваться, чтобы взглянуть, что там с ним дальше произошло, хотя в более спокойной обстановке не преминула бы это сделать, очень уж мне было любопытно, откуда так вовремя появилась эта сеть, а просто продолжала бежать, крепко держа за руку Люсинду. Но не успели мы углубиться в лес, как услышали позади себя крик:
— Они сбежали! — я мигом узнала голос старухи.
Ну что ж за настырная бабка такая!
Шум драки сменился площадной руганью, и мы, словно подстегнутые, побежали еще быстрее.
Действие невидимости уже закончилось, но мы продолжали держаться за руки, видимо, по инерции. Когда силы совсем покинули нас, мы плюхнулись на траву, с трудом пытаясь отдышаться.
— Такими темпами, — еле переводя дыхание, сказала Люся, нам не только не добраться до Лунного Круга, мы вообще рискуем навсегда остаться в этом мире, и я даже боюсь предполагать в качестве кого или, скорее, чего.
— С такими темпами, — отвечала я, — мы запросто станем чемпионами по бегу и вполне могли бы претендовать на золотую медаль в нашем родном мире.
— Господи! У вас еще остались силы на пустую болтовню? — с трудом пропыхтел Манка. — Воистину, женский язык не знает усталости.
— Да уж, — не смог не вставить и Вицемир «шпильку», — а ведь во многих мирах лучшие умы не знают, как изобрести вечный двигатель. Казалось, чего бы проще — да на основе работающего женского языка!
Я так выдохлась, что не могла даже должным образом отреагировать на выпады этих доморощенных остряков, поэтому просто промолчала, решив отыграться на них потом, в более спокойной обстановке.
Немного передохнув, мы двинулись дальше, стремясь как можно быстрее оказаться на недосягаемом для врагов расстоянии.
«Перенести-то нас в этот мир перенесли, а вот об обратной доставке не позаботились, — расстроенно размышляла я. — Мы, значит, решай их проблемы, а в связи с этим еще и свои, приобретенные благодаря опять же их проблемам. Тьфу! Пропасть какая-то! И ведь конца и краю всему этому не видать», — я расстроилась еще больше.
— Мы сможем сегодня выбраться из этого места? — обеспокоенно спросил Манка, тревожно озираясь по сторонам. — Мне кажется, что за нами следят.
— Ну-у… — протянул Вицемир, быстро перебирая своими коротенькими ножками, — если нас больше никто не потревожит, то к вечеру мы должны отсюда выйти. Так сказать, пересечь границу.
— Может, тогда пообедаем? — робко поинтересовался рыжик. — А то до вечера далеко.
Видимо, его голод пересилил страх.
Защитник остановился и, оглядевшись по сторонам, дал «добро».
— Ну что ж, — ответил он, — и вправду, не мешало бы перекусить, пока более-менее спокойно, а то неизвестно, что там впереди и удастся ли нам еще поужинать, — и достал поднос-самобранку.
Мы быстро поели и, немного передохнув, тронулись дальше. Через некоторое время у меня тоже возникло впечатление, что за нами следят. Я с беспокойством оглянулась и, никого так и не обнаружив, спокойствия все же не ощутила. Чувства обострились, и ощущение слежки не покидало, а казалось, наоборот, нарастало все сильнее. Когда же я оглянулась, наверное, в десятый раз, уже забеспокоились остальные.
— В чем дело? — с ноткой паники в голосе спросил, бледнея заранее, наш отважный рыцарь. Как же его легко вывести из равновесия! Таких хорошо забрасывать к врагам, уж они-то там быстро посеяли бы панику и брожение в рядах.
— Не знаю, — честно ответила я, пожав плечами. — У меня чувство, что за нами кто-то следит. — Я остановилась и снова начала пристально вглядываться в оставшиеся позади нас кусты.
— Я ничего такого не чувствую, — задумчиво пробормотал защитник, а Люська заметно струхнула.
— Наверное, показалось, — как можно беспечнее махнула я рукой и решительно отправилась дальше. Мне не хотелось напрасно пугать друзей, а вдруг это только мое богатое воображение сыграло со мной злую шутку?
— Странно, — покачал головой Вицемир и замолчал, видимо, что-то обдумывая.
— Но все же, я думаю, нам надо идти еще быстрее, — немного погодя нервно добавила я. А вдруг я все-таки права? Тогда своей беспечностью ставлю под угрозу жизни всех нас.
Беспокойство все нарастало где-то внутри меня и вот-вот готово было вырваться наружу. Защитник полетел впереди, а мы постепенно перешли на легкий бег. Мне опять показалось или я услышала позади нас хруст веток?
— Люся, не могли бы вы бежать хоть как-то по прямой, а то своими зигзагами вы все норовите заступить мне дорогу! — Манка опять перешел на «вы». Это означало, что он начинает сильно нервничать.
— Не каркай под ноги, — пробухтела подруга. — Я не умею прыгать через кусты, вот и приходится их огибать, а если невмоготу, то беги впереди.
— На мне доспехи! Знаешь, как с ними тяжело не то что бегать, а даже ходить!
— Знаю, недавно видела, как ты резво скакал. И если уж на то пошло, то нечего было нахлобучивать на себя столько железок. Сам виноват!
Рыжик обиженно засопел.
— Впрочем, — продолжала Люся так спокойно, словно вела светскую беседу где-нибудь за столиком в кафе, — можешь бежать позади. Тогда, если тебя поймают, пока до твоего тела доберутся через столько железа, это ж ого-го сколько времени потребуется, мы успеем сделать ноги.
Манку, видимо, потрясла такая перспектива. Он ускорил бег и… вырвался вперед всех! В спортивном беге, по-моему, это называется «спурт» — рывок перед финишем. Даже Вицемир оказался вторым, несмотря на то, что он все-таки не бежал по земле с препятствиями, а летел. Наш бегун лидировал с огромным отрывом, и даже доспехи не мешали ему.
Мимо нас почти бесшумно пронеслись три черных пятиногих зайца. Помнится, Вицемир говорил, что в них перевоплощаются гномы для того, чтобы легче было преодолевать большие расстояния.
— Постойте! Так это мы что, их так испугались? — притормозила я, Люська и Вицемир последовали моему примеру, а Манка, ничего не слыша и, по-моему, не видя, продолжал свой кросс.
— Рыжик! — заорала Люська. — Тпру! Сбавь ход!
Манка, не слыша нас, скрывался где-то далеко впереди, за деревьями. Пришлось его догонять. Кто же знал, что если он так разгонится, то фиг потом остановится? Защитник нагнал его первым и, опустившись перед ним, выставил вперед руки.
— Стоять! — гаркнул он. — Пробежка окончена! Тебе, бесспорно, принадлежит первое место. Ура победителю!
Рыжик затормозил. А я уж было, грешным делом, подумала, что его теперь ничем не остановишь.
Лицо рыцаря было красным и мокрым от пота, он тяжело дышал и, собрав силы, с недоумением спросил:
— Какая пробежка? Это что, была ПРОСТО ПРОБЕЖКА?!
— Ложная тревога, — махнула я рукой. — А теперь перекур, — и бессильно повалилась на землю.
— Ложная тревога?! — Манка был не просто зол, он был в бешенстве, впервые за все то время, что мы были вместе.
— Не кипятись, — сморщилась Люська. — Подумаешь, побегали чуток, для здоровья полезно. Считай это утренней пробежкой. Ты разве не знаешь, что бег по утрам полезен?
— Но сейчас уже далеко не утро! — он еще продолжал злиться, но уже постепенно остывал.
— Да какая разница! Бегать и днем полезно, и вечером, и ночью, в общем всегда, когда твоей заднице угрожает опасность.
— Давайте лучше отдохнем, попьем водички, что ли…
— Перекусим, — добавила я, зная, что рыжик поведется на это. Хоть мы совсем недавно ели, но надо же его чем-то задобрить, да и самим не мешало бы восполнить запас так бездарно растраченных калорий.
Манка сразу оттаял, и его лицо приобрело вполне благодушное выражение. Короче, сменил гнев на милость.
Вицемир огляделся и, видимо, не узрев никакой опасности, извлек поднос-самобранку и еще остатки наших припасов.
Манка чавкал так, что это было слышно, пожалуй, на приличном расстоянии, делать замечаний по этому поводу я не стала. Уж если человек так чавкает до тридцати лет, бесполезно его от этого отучать. Я даже, если честно, не совсем понимаю, о каких таких светских манерах он периодически заговаривает. Якобы его обучали им в самом высшем обществе. Чему он обучался? Как поприличнее чавкать? Или у них высшее общество такое?
