class="p1">Его зоркий взгляд безошибочно выделил из собравшихся мосье Отэ.
— Полагаю, вы ведете следствие по этому делу? Рад познакомиться, сэр. Какое чудовищное преступление! Как мадам Рено? Как она перенесла этот удар? Для нее это ужасное потрясение.
— Ужасно, ужасно, — сказал мосье Отэ. — Позвольте представить — мосье Бекс, комиссар полиции, мосье Жиро из Сюртэ. Этот джентльмен — мосье Эркюль Пуаро. Мосье Рено вызвал его, но мосье Пуаро прибыл слишком поздно, непоправимое уже свершилось. Друг мосье Пуаро — капитан Гастингс.
Стонор с интересом посмотрел на Пуаро.
— Он что, правда вызвал вас?
— Стало быть, вы не знали, что мосье Рено намеревался вызвать детектива? — удивился мосье Бекс.
— Нет, не знал. Однако эта новость нисколько меня не удивляет.
— Почему?
— Старик был здорово напуган. Причина, правда, мне неизвестна. Он не посвящал меня в эти дела, мы с ним никогда о них не говорили. Но напуган он был насмерть.
— Гм! И у вас нет никаких соображений на этот счет? — спросил мосье Отэ.
— Именно так, сэр.
— Извините, мосье Стонор, но мы должны соблюсти некоторые формальности. Ваше имя?
— Габриель Стонор.
— Давно ли вы служите секретарем у мосье Рено?
— Около двух лет, с тех пор, как он приехал из Южной Америки. Я познакомился с ним через нашего общего приятеля, и мосье Рено предложил мне эту должность. Между прочим, как босс он был превосходен.
— Рассказывал ли он вам о своей жизни в Южной Америке?
— Да, и немало.
— Не знаете ли вы, мосье Рено приходилось бывать в Сантьяго?
— Думаю, не однажды.
— Не упоминал ли он о каком-нибудь случае, который произошел там и в результате которого кто-то пожелал бы отомстить мосье Рено?
— Никогда.
— Не говорил ли он о какой-либо тайне, связанной с пребыванием в Сантьяго?
— Нет. Насколько я помню, нет. Но тем не менее у него, видимо, было что скрывать. Я никогда не слышал, чтобы он говорил о своем детстве, например, или о каких-либо событиях своей жизни до приезда в Южную Америку. По происхождению он, кажется, канадский француз, но я никогда не слышал, чтобы он говорил о своей жизни в Канаде. Бывало, слова лишнего из него не вытянешь.
— Итак, насколько вам известно, врагов у него не было и вы не можете нам дать ключ к разгадке тайны его смерти?
— Да, именно так.
— Мосье Стонор, не приходилось ли вам слышать имя Дьювин в связи с мосье Рено?
— Дьювин… Дьювин… — задумчиво повторил он. — Нет, по-моему, не приходилось. Однако это имя почему-то мне знакомо.
— Знакома ли вам дама, которую зовут Белла? Она приятельница мосье Рено?
Мосье Стонор снова покачал головой.
— Белла Дьювин? Это полное ее имя? Интересно. Уверен, что слышал его. Но не могу припомнить, в какой связи.
Следователь кашлянул.
— Понимаете, мосье Стонор… тут такое дело… Какое-либо умолчание здесь недопустимо. Возможно, вы из деликатности щадите чувства мадам Рено, к которой, я знаю, вы питаете глубокое уважение и сострадание, но, возможно… в сущности… — промямлил мосье Отэ, окончательно запутавшись, — словом, тут не должно быть никаких умолчаний.
Стонор уставился на него, силясь уяснить, что он хотел сказать.
— Я не совсем понимаю, — медленно начал он. — При чем здесь мадам Рено? Я глубоко ее уважаю, сочувствую ей. Она удивительная, необыкновенная женщина. Но о каком умолчании вы говорите и какое это имеет к ней отношение?
— Что, если эта Белла Дьювин больше чем просто приятельница ее мужа, например?
— Ах, вот оно что! — воскликнул Стонор. — Понял. Но вы ошибаетесь, готов прозакладывать последний доллар. Уж что-что, а за юбками старик никогда не бегал. И жену свою он просто обожал. Более любящей пары в жизни не видел.
Мосье Отэ с сомнением покачал головой.
— Мосье Стонор, мы располагаем неопровержимыми доказательствами — любовным письмом, написанным Беллой к мосье Рено, она упрекает его в том, что он охладел к ней. Более того, у нас есть доказательства, что незадолго до смерти он завел интрижку с француженкой, некой мадам Добрэй, которая арендует соседнюю виллу.
Стонор прищурился.
— Постойте-ка, вы забрали не туда. Я хорошо знаю Поля Рено. То, что вы говорите, — категорически невозможно. Тут должно быть другое объяснение.
Следователь пожал плечами.
— Какое же тут другое объяснение?
— Что именно навело вас на мысль о любовной связи?
— Мадам Добрэй имела обыкновение навещать мосье Рено по вечерам. К тому же, с тех пор как он поселился здесь, мадам Добрэй положила на свой банковский счет крупные суммы денег. В общей сложности, если перевести в английские фунты, получится четыре тысячи.
— Вот это верно, — спокойно согласился Стонор. — Я сам переводил ей эти суммы наличными по его требованию. Но любовной связи между ними не было.
— А что же это было?
— Шантаж, — отрезал Стонор, хлопнув рукой по столу. — Вот что это было!
— О! — вскричал потрясенный следователь.
— Шантаж, — повторил Стонор. — У старика просто вымогали деньги — да как ловко! Четыре тысячи всего за пару месяцев! Вот так! Я ведь говорил вам только что — ему есть что скрывать. Очевидно, эта мадам Добрэй что-то знает, вот и давила на старика.
— А ведь вполне возможно! — возбужденно вскричал комиссар. — Вполне возможно!
— Возможно, вы говорите? — прогремел Стонор. — Не возможно, а точно. Скажите, вы спрашивали мадам Рено, что она думает об этой любовной истории, которую вы придумали?
— Нет, мосье. Мы старались не причинять ей лишних страданий.
— Страданий? Да она бы посмеялась над вами. Говорю вам, они с Рено были такой парой, каких разве одна на сотню сыщется.
— Да, кстати, еще один вопрос, — спохватился мосье Отэ. — Мосье Рено посвятил вас в свои планы относительно завещания?
— Да, тут я целиком в курсе: когда мосье Рено составил завещание, я сам отправлял его нотариусу. Могу сообщить вам фамилии его поверенных, и вы ознакомитесь с содержанием этого документа. Завещание хранится у них. Там все просто: половина состояния переходит к мадам Рено в пожизненное пользование, вторая половина — сыну. Разным другим лицам завещаны мелкие суммы. Помнится, мне он оставил тысячу фунтов.
— Когда было написано это завещание?
— Ну, примерно года полтора назад.
— Вы будете очень удивлены, мосье Стонор, но менее чем две недели назад мосье Рено составил новое завещание.
Стонор и впрямь был изумлен.
— Понятия не имел об этом. И каково же оно?
— Все свое огромное состояние он оставил жене. О сыне даже и не упоминается.
Мистер Стонор протяжно свистнул.
— По-моему, довольно жестоко по отношению к парню. Мать, разумеется, обожает его, но в глазах остальных выходит, что мосье Рено не доверял сыну. Конечно, это уязвит
